— Записка в дверях, а вокруг никого нет, — отрапортовал он нам.
— Чего же ты так долго? — возмутилась Мариша. протягивая ему заработанное вознаграждение.
— Ждал, вдруг кто-нибудь появится, — пояснил парень и умчался прочь.
Дину мы оставили у моей соседки, которая безумно любила кошек и потому, когда бывала в городе, никому не отказывала, если надо было ненадолго оставить свою мурлыку. Соседка лишь требовала, чтобы кошек приносили к ней с приданым, представлявшим собой личный туалет и запас питания.
Мы принесли и то и другое, и судьба Дины была на ближайшие дни определена.
В аэропорт мы прибыли за три часа до отправления самолета; учитывая то, что мы ехали наобум, это было вполне приемлемо. Билеты мы купили без проблем (еще бы, за такую цену люди несколько раз могут смотаться в Москву на поезде) и отправились побродить по аэропорту. Вкусно поели чего-то непонятного в кафе, слопали по двести граммов мороженого с ликером и выпили по две чашки кофе.
Тем неприятней было обнаружить Жорика и Юрку, преданно дожидавшихся нас возле таможенного контроля.
— Не будут же они в нас стрелять прямо в аэропорту? — предположила Мариша и смело направилась к ним.
Я тоже направилась, что мне оставалось делать; но поджилки у меня тряслись. Я утешала себя мыслью, что лучше так, чем в глухом переулке, где даже захудалого постового поблизости не будет. А тут как-никак толпы охраны. Допустим, нагнаны они для предотвращения терактов, но не станут же они молча глазеть, как нас разделывают в пух и прах.
— Девчонки, — обрадовался нам Жорик, — наконец-то вы пришли. А то мы уже начали волноваться.
— Мы ведь как только узнали, что вы летите, так сразу тоже в аэропорт, — подхватил Юрик. — "Боялись опоздать увидеться с вами.
— Не помню, чтобы мы уговаривались о встрече, — проурчала я себе под нос — получилось довольно злобно.
— Поговорить нам надо, — сменив тон, озабоченно проговорил Жорик. — Пошли посидим, лететь вам сегодня не придется.
И он начал теснить нас прочь от контроля. Впрочем, это ему почти не удалось, Мариша стояла, как скала. Ходить туда, потом обратно — для этого она слишком ленива. Видя, что Жорик намеков не понимает, она решила изменить ситуацию и сказала:
— Это ты так думаешь. А я вот знаю, что не только мы, но и вы вместе с нами отправитесь. Пушки свои выбросите, потому что в самолет не пустят, и полетите как миленькие. И еще за билеты нам заплатите, только чтобы мы полетели с вами.
Жорик откровенно заржал так, что люди стали оглядываться, и даже благовоспитанный Юрка прыснул. В ответ у Мариши на лице появилась ее знаменитая нехорошая улыбка, то есть человеку непосвященному она показалась бы милой и привлекательной, но я-то знала, сколько неприятностей ожидается у того человека, которому эта улыбка предназначалась. Так оказалось и в этот раз.
— Мы знаем, где искать брильянты ваши пропавшие, — сказала она голосом роковой дамы пик, и бандиты умолкли, как по команде, выжидательно глядя ей в рот. Мариша не стала долго их мучить, так, немножко, чтобы у нас с ней хватило времени выкурить по сигаретке. После этого она продолжила как ни в чем не бывало:
— И покажем их вам, чтобы вы не думали, будто Мишка вас задумал обмануть.
Ничего подобного, наоборот, он так хорошо их спрятал, что сам потом не мог найти, вот и бегал от вас по всей Москве.
— Врешь! — недоверчиво сказал Жорик.
— Точно обманывает, — поддержал его Юрка.
— Как хотите, только они ведь там до завтра лежать не будут. Если сегодня не забрать, то можете снова начинать поиски от нулевой отметки, — равнодушно пожала плечами Мариша.
Это сработало. Они помчались покупать себе билеты, даже не позаботившись прихватить нас с собой на случай, если нам в голову придет мысль сбежать от них.
— Вам мы покупать не стали, — сказал запыхавшийся Юрка, вернувшись к нам. — У вас ведь уже есть. Но затраты мы вам, разумеется, возместим после того, как брильянты будут у нас.
— Откуда вы знаете, что билеты у нас есть? — полюбопытствовала я.
— А как мы узнали, что вы в аэропорту, по-твоему? Нам человечек звякнул и сказал, что та, которой мы интересовались, покупает билет, но не в Питер, а уже из Питера. У них в компьютере все централизованно, а человечек наш к тому же отлично в них шарит. Вот мы и примчались сюда за Маришей. Думали, что, может быть, Мишка тоже тут.
В это время объявили, что посадка на рейс заканчивается. Никто больше не высказывал желания задержаться в аэропорту, и мы все поспешили дружной толпой загружаться в самолет. Всю дорогу Мариша обрабатывала Жорика на предмет того, сколько всего пережил бедный Мишка в последние дни и как много благородства проявил он, стремясь реабилитировать себя в глазах друзей, и каких только шагов он для этого не предпринимал! Судя по лицу Жорика, ей отлично удавалось внушать ему нужную точку зрения на Мишкино поведение, он сидел, чуть не плача. Было похоже, что Мишка будет не только прощен, но еще и обласкан, если, конечно, мы сумеем его найти, потому что теперь было совершенно неясно, где он обретается. В случае чего ему светила реабилитация посмертно, Мариша уж постаралась.
Лучше бы она побольше внимания уделяла нашему с ней положению! Про то, что налет на квартиру Иннокентия, в котором пострадали многие друзья Жорика, сфабрикован ловкими действиями ее женишка, Мариша благоразумно не упомянула. Поэтому основные претензии Жорика выглядели жалко, если учесть, сколько пришлось, по словам Мариши, выстрадать Мишке.
На мою долю достался Юрка, который Мишкой не интересовался, но зато интересовался мной. Поэтому полет прошел приятно, и с трапа самолета мы сошли чуть ли не друзьями. Марише удалось добиться от Жорика согласия на то, что передача брильянтов состоится лишь в присутствии Мишки и всех заинтересованных лиц. Как ей это удалось, вообще уму непостижимо, лично я даже отдаленно не могла придумать, что она такого наплела Жорику, что он согласился на еще одну отсрочку.
— Я и сам думал, что нехорошо будет, если мы это дело мимо него пустим, — солидно соглашался Жорик, вконец задуренный Маришей. — Он ведь столько намыкался с этими камнями. В Питер зачем-то сгонял. Зачем он в Питер-то отправился?
— Это была часть его плана, — многозначительно поджав губы, проронила Мариша с таким видом, что было ясно — больше она ни словечка не произнесет.
Я же время в пути употребила на то, чтобы постараться уладить свои проблемы, так как на Мишкину судьбу мне было по большому счету плевать, а вот на свою собственную отнюдь нет. Поэтому я, не жалея мрачных красок, расписывала Юрке, какой чудовищной опасности подвергаются наши с Маришей нервы, когда каждые несколько часов в ее квартире мы натыкаемся на свеженький труп.
— Просто хоть вообще домой не ходи, а милиции хоть бы что! — рыдала я, пытаясь при этом определить, дошел клиент до нужного состояния размягчения мозгов или еще нет.