– Я вернусь через несколько дней, и мы сумеем поговорить, – сказал он.
До выборов оставалось всего пять дней. Адам заслуживал победу, он был самым лучшим. Дженифер чувствовала, что Мэри была права, говоря о будущем президентстве. Она заставит себя ждать и увидит, что получится, уговаривала себя Дженифер.
Если Адама выберут сенатором, Дженифер потеряет его. Адам отправится в Вашингтон с Мэри. Развестись он не сможет.
Скандальная история о том, как свежеиспеченный сенатор бросает беременную жену, чтобы жениться на своей беременной любовнице, нанесет ему непоправимый удар.
Но если Адам потерпит на выборах поражение, он будет свободен. Свободен вернуться к своей адвокатской практике, свободен жениться на ней и не беспокоиться о том, что подумают другие. Они смогут прожить всю оставшуюся жизнь вместе. И у них будет ребенок.
День выборов выдался холодным и дождливым. Но поскольку выборы привлекли большой интерес, ожидалась большая активность избирателей, несмотря на плохую погоду.
Утром Кен Бейли спросил:
– Ты собираешься голосовать сегодня?
– Да.
– Шансы, похоже, равны?
– Похоже, что так…
* * *
Она пошла на избирательный пункт поздно вечером и, войдя в кабину для голосования подумала: голос за Адама Уорнера – это голос против Дженифер Паркер. Проголосовала за Адама и вышла из кабины. Она не в силах была возвратиться обратно в контору и бродила по улицам, стараясь ни о чем не думать, ничего не чувствовать, зная, что ближайшие несколько часов определят всю ее дальнейшую жизнь.
– Результаты выборов предсказать невозможно, шансы соперников примерно равны, – сообщил телекомментатор.
Дженифер сидела дома одна и смотрела программу Эн-Би-Си, посвященную ходу выборов. Она приготовила себе легкий ужин, но была слишком взволнована, чтобы что-нибудь есть. Она сидела на диване, поджав ноги, и слушала, как решается ее судьба на глазах миллионов людей. Каждый имел свои причины, чтобы желать победы одному из кандидатов, но Дженифер была уверена, что ни один из них не был так глубоко заинтересован в исходе выборов, как она. Победа Адама означала конец их отношений и конец ребенка в ее чреве.
На экране на некоторое время показался Адам и рядом с ним Мэри. Дженифер гордилась своим умением читать в умах людей и понимать их поступки, но эта холеная сука с медовым голосом была недоступна ее пониманию.
Ее преследовала картина того, как Адам ложился в постель с этой женщиной…
Эдвин Ньюмен говорил:
– Сообщаем последние результаты состязаний между сенатором Джоном Траубриджем и претендентом на этот пост Адамом Уорнером. В Манхэттене Джон Траубридж получил всего 221375 голосов, Адам Уорнер – 214890. Пока Джон Траубридж впереди на два процента.
Казнь Дженифер теперь измерялась этими процентами.
– Окончательные данные по Бронксу, Бруклину и другим районам следующие: 230000 за Траубриджа и 212000 за Уорнера. Он оказывает упорное сопротивление сенатору Траубриджу, который находится на этом посту третий год. Согласно последним сообщениям, когда подсчитаны шестьдесят два процента голосов, сенатор Траубридж начал выходить вперед. Час назад сенатор был впереди на два процента, сейчас его преимущество составляет уже два с половиной процента. Если эта тенденция будет продолжаться, то компьютер Эн-Би-Си предскажет победу сенатору Траубриджу. Продолжим… Дженифер неотрывно смотрела на телевизор. Ее сердце колотилось.
Миллионы людей, сами того не зная, голосовали за Адама и Дженифер или за Адама и Мэри… У Дженифер кружилась голова. Нужно что-нибудь поесть, но не сейчас… Ничто сейчас не имело значения, кроме того, что происходило на экране. Напряжение росло с каждым часом, с каждой минутой.
Около полуночи сенатор Траубридж вел с отрывом три процента. В два часа ночи при подсчитанном семьдесят одном проценте голосов он был впереди на три с половиной процента. Компьютер провозгласил, что сенатор Траубридж победил на выборах…
Дженифер сидела, опустошенно глядя на экран. Адам проиграл. Дженифер выиграла. Она выиграла Адама и их сына. Она была свободной сказать ему об их будущем ребенке, она могла говорить о совместных планах на будущее. Сердце ее болело за Адама, потому что она знала, как много для него значат эти выборы… Но ничего, со временем он оправится от этого поражения. Когда-нибудь он попытается снова, и она поможет ему. Он еще молод. Мир лежит перед ними обоими. Перед ними тремя…
* * *
Дженифер задремала на диване. Ей снились выборы в Белый дом. Она, Адам и их сын находились в Овальном кабинете. Адам произносил свою вступительную речь. Вошла Мэри Бич и стала мешать ему. Адам закричал на нее, его голос звучал все громче и громче. Она проснулась… Это оказался голос Эдвина Ньюмена. Телевизор еще работал. За окнами светало.
Эдвин Ньюмен, выглядевший уставшим, зачитывал окончательные результаты. Она слушала его, еще полностью не проснувшись.
– Сообщаем окончательные результаты выборов сенатора от штата Нью-Йорк. В напряженной борьбе, которой мы не видели уже долгие годы, Адам Уорнер победил сенатора Джона Траубриджа с преимуществом чуть менее десяти процентов.
* * *
Это было все. Дженифер проиграла.
Когда она поздним утром вошла в контору, Синтия сказала: – Мистер Уорнер на линии. Он звонит все утро.
Она нерешительно ответила:
– Хорошо, Синтия, я поговорю с ним.
Она вошла в кабинет и сняла трубку.
– Привет, Адам, поздравляю!
– Спасибо. Нам надо поговорить. Время ленча у тебя занято?
Дженифер колебалась.
– Нет.
Рано или поздно, это должно было произойти.
Она не видела Адама целых три недели. Она изучала его лицо. Он выглядел уставшим и изнеможенным. В нем не чувствовалось радости недавней победы, наоборот, он казался нервным и удрученным.
Они заказали ленч, до которого так и не дотронулись, и стали говорить о выборах, скрывая за словами свои мысли.
Игра становилась непереносимой. Адам, наконец, выдавил из себя:
– Дженифер… – он глубоко вздохнул. – У Мэри будет ребенок…
Эти слова, произнесенные им, звучали ужасающе реально.
– Прости, дорогая, так получилось… Это трудно объяснить…
– Не нужно ничего объяснять.
Дженифер представила эту сцену достаточно ясно. Мэри Бич, обнаженная или в соблазнительном неглиже, и Адам…
– Я чувствую себя дураком, – сказал он. Потом, помолчав, продолжал: -Мне звонил сегодня председатель Национального комитета. Разговор шел о выдвижении моей кандидатуры на следующих президентских выборах, – он запнулся. – Дело в том, что пока Мэри Бич в положении, мне неудобно будет подавать на развод. Я не знаю, что мне делать… Я не спал три ночи.