– Тони? – удивился Дэвид, но тут же понял. – Антуанетт!
– Верно. Вы же слышали выражение “второе я”.
– Разумеется.
– В каком-то смысле у нас у всех есть эти “вторые я”. Иногда добрый человек способен совершить жестокий поступок и наоборот. Нет пределов широчайшему диапазону человеческих эмоций. “Доктор Джекил и мистер Хайд” «Новелла Р. Стивенсона, в которой добрый и благородный доктор Джекил имеет свойство превращаться в гнусного подлеца Хайда.» всего лишь выдумка автора, но основана на факте.
Дэвид окончательно растерялся.
– И если Эшли совершила убийства…
– Она ничего о них не знает. Все это творили ее чужеродные “я».
– Господи! Как мне объяснить это суду?! Доктор Сейлем с любопытством воззрился на Дэвида:
– Мне показалось, что вы сказали, будто подыщете ей защитника.
– Да, но теперь я уже ничего не понимаю. Кажется, и у меня начинается расщепление личности. Послушайте, доктор, это излечимо?
– В большинстве случаев.
– И что происходит потом? Доктор болезненно поморщился:
– Процент самоубийств достаточно высок.
– Но Эшли, конечно, ничего об этом не знает?
– Конечно.
– Вы…, вы собираетесь ей рассказать?
– Естественно.
* * *
– Нет! – дико завопила Эшли и прижалась к стене, закрыв руками лицо. – Этого не может быть! Вы лжете!
– Успокойтесь, Эшли, все так и есть, – уговаривал доктор. – Придется смириться с реальностью. Я уже объяснял: в том, что произошло, нет вашей вины. Я…
– Не подходите!
– Никто не причинит вам зла.
– Я хочу умереть! Дайте мне яда! Не могу больше жить! – расплакалась девушка.
– Немедленно дайте ей успокаивающее, – велел доктор надзирательнице, – и поставьте за дверью круглосуточную охрану. Как бы она не покончила с собой!
* * *
Прямо из тюрьмы Дэвид позвонил доктору Паттерсону.
– Мне нужно поговорить с вами, – выпалил он, не потрудившись поздороваться.
– Я ждал вашего звонка, Дэвид. Вы видели Эшли?
– К сожалению. Где мы можем встретиться?
– Я буду у себя. Приезжайте.
На обратном пути Дэвид каким-то чудом не попал в аварию, потому что думал лишь о том, как развязаться со всей этой историей. Ни в коем случае нельзя браться за дело Паттерсон – слишком многое поставлено на карту. Придется все-таки найти ей хорошего защитника и раз и навсегда покончить с этим.
* * *
Не успел Дэвид переступить порог кабинета доктора Паттерсона, как тот бросился навстречу:
– Что с Эшли?
– Ничего особенного.
– Вы скрываете что-то?
Как ответить на подобный вопрос?!
Дэвид судорожно втянул в легкие воздух:
– Вы слышали когда-нибудь о расщеплении сознания? Так называемой деперсонализации?
– Смутно припоминаю… – нахмурился Паттерсон.
– Несколько личностей или чужеродные “я” сосуществуют в теле одного человека, и время от времени одна из них берет верх над остальными, причем сам больной чаще всего об этом не подозревает. У вашей дочери именно такой случай.
Доктор Паттерсон отшатнулся:
– Что?! Невозможно! Откуда вы знаете?
– Я привез психиатра и сам присутствовал при сеансе гипноза. Доктор Сейлем выявил, что у Эшли есть два чужеродных “я”, и время от времени какой-то из “заместителей" – превалирует над остальными. Кроме того, шериф познакомил меня с уликами против вашей дочери, – поспешно продолжал Дэвид, словно боясь, что ему не дадут договорить. – Они неопровержимы. Поверьте, нет никакого сомнения в том, что ваша дочь – убийца.
– О Боже, – простонал Паттерсон. – Так она действительно виновна?!
– Нет, Эшли не сознавала, что творит. Она делала это под влиянием одной из своих “заместительниц”. У самой Эшли не было причин совершать эти преступления. Никакого мотива. Она собой не владела. Думаю, обвинителям будет весьма сложно доказать факт преднамеренного убийства.
– Значит, ваша защита будет построена на…
– Я не собираюсь защищать вашу дочь, мистер Паттерсон, – резко оборвал его Дэвид. – Дело будет передано Джессу Куиллеру. Он блестящий адвокат. Я когда-то работал с ним и могу заверить…
– Нет, – упрямо загремел Паттерсон. – Вы и никто другой будете защитником Эшли.
– Вы не поняли, – терпеливо объяснил Дэвид. – Я только все испорчу. Ей нужен…
– Я же сказал, кроме вас, не доверяю никому. Моя дочь – самое дорогое, что есть у меня, Дэвид. Никто, кроме вас, не сумеет спасти ей жизнь.
– Только не я. Никакой практики вот уже много лет…
– Но вы специализировались по уголовному праву?
– Да, но…
– Не желаю слышать ни о ком другом, – процедил Стивен. По всему было видно, что еще минута – и разразится гроза. Все так, но как теперь быть?! Дэвид сделал последнюю отчаянную попытку.
– Но Куиллер лучший…
Доктор Паттерсон, побагровев, вскочил.
– Дэвид, вспомните, как много значила для вас ваша матушка! Может, тогда поймете, что такое для меня Эшли. Когда-то вы попросили меня о помощи и отдали в мои руки жизнь матери. Теперь моя очередь. Поймите, если Эшли приговорят к смерти, кровь ее будет на вас! Я хочу, чтобы вы защищали мою дочь. Пришло время платить долги.
«Он ничего не желает слушать! Неужели до него никак не достучаться?»
Дэвид в отчаянии воздел руки к небу. Сотни доводов и отговорок теснились в мозгу, но все бледнели и терялись перед простым фактом: пришло время платить долги.
– Доктор Паттерсон, – умоляюще пробормотал Дэвид.
– Да или нет, Дэвид.
Дома Дэвида встретила Сандра.
– Добрый вечер, дорогая. Он нежно обнял жену.
«Боже, до чего она прекрасна! Какой кретин сказал, что беременные женщины уродливы?»
– Малыш сегодня снова толкался, – взволнованно сообщила Сандра и, взяв руку мужа, положила себе на живот. – Чувствуешь, какой озорник?!
– Нет, – разочарованно отозвался Дэвид, подождав несколько секунд. – Не озорник. Упрямый дьяволенок. Не хочет поздороваться с папочкой.
– Кстати, звонил мистер Краудер.
– Краудер?
– Маклер. Он приготовил все документы. Осталось только подписать.
У Дэвида неприятно защемило сердце.
– Вот как…