– Что-нибудь придумаю.
– Спасибо, Бенн. Я поеду вперед. Встретимся там.
– Только поосторожнее.
– Не волнуйтесь.
Йован, как всегда, ожидал Дейну в переулке.
– Едем в Косово, – сообщила Дейна. Йован удивленно воззрился на нее.
– Это опасно, мадам. Единственная дорога туда ведет через лес и…
– Мы уже свое получили, Йован, и, надеюсь, исчерпали лимит отведенных на нашу долю несчастий. Все будет хорошо.
– Как скажете.
Они промчались через город и уже через четверть часа очутились на лесной дороге.
– Долго еще? – спросила Дейна.
– Нет. Всего…
В этот момент «лендровер» налетел на фугасный заряд.
Битва между соперниками разгоралась не на жизнь, а на смерть, и предвыборная гонка становилась все напряженнее и жестче.
– Нужно во что бы то ни стало победить в Огайо, – твердил Питер Тейгер. – Это двадцать один голос членов коллегии выборщиков. От Алабамы у нас девять, а от Флориды – двадцать пять.
Он торжествующе предъявил схему.
– Иллинойс – двадцать два голоса… Нью-Йорк – тридцать три, Калифорния – сорок четыре. Но пока еще чертовски рано предсказать что-то определенное.
Все, кроме сенатора, не находили себе места.
– У меня чутье, как у собаки, – усмехался он. – Победа у нас в кармане.
Оливер продолжал время от времени звонить во франкфортский госпиталь. Мириам Фридленд все еще не вышла из комы.
Выборы состоялись в первый вторник ноября. Лесли осталась дома и весь день не отходила от телевизора. Наконец в полночь были объявлены окончательные результаты. Оливер Рассел пришел к финишу с огромным отрывом, легко опередив противника, и стал главой великой страны. Влиятельным и могущественным лидером. И легкоуязвимой мишенью.
Никто не следил за избирательной кампанией пристальнее, чем Лесли Стюарт Чеймберс. Одновременно она продолжала укреплять и расширять границы своей империи и за последнее время успела приобрести целую сеть газет, телестудий и радиостанций как в Америке, так и в Англии, Австралии и Бразилии.
– Когда же вы успокоитесь? – вздыхала ее правая рука и верная помощница Дорин Солана.
– Скоро, – кивала Лесли. – Скоро.
Оставался еще один, завершающий этап, и случай представился на званом ужине в Скоттсдейле.
– Я точно знаю, что Маргарет Портмен разводится, – трещала какая-то гостья, пускаясь в довольно неприглядные подробности.
Именно Маргарет Портмен владела «Вашингтон трибюн энтерпрайзис».
Лесли со скучающим видом выслушала сплетницу, но уже на следующее утро связалась с Чедом Мортоном, одним из своих поверенных.
– Чед, узнайте, пожалуйста, собирается ли миссис Портмен продавать «Вашингтон трибюн».
Уже к вечеру адвокат перезвонил Лесли.
– В толк не возьму, когда вы успели все разузнать, миссис Чеймберс, но, похоже, так оно и есть. Миссис Портмен и ее муж действительно решили разъехаться без лишнего шума и заняты разделом собственности. Думаю, «Вашингтон трибюн энтерпрайзис» пойдет с молотка.
– Я покупаю.
– Но это многомиллионная сделка! Компания владеет множеством газет, журналов, сетью телевещания и…
– Встретимся с Маргарет и решим.
Вечером Лесли и Чед Мортон вылетели в Вашингтон. По приезде Лесли немедленно позвонила Маргарет Портмен, с которой встречалась как-то несколько лет назад.
– Я в Вашингтоне, – сообщила она, – и…
– Знаю.
Да, недаром говорят, что сплетни здесь разлетаются, как листья по ветру.
– Я слышала, что вы, возможно, заинтересованы в продаже «Трибюн энтерпрайзис».
– Возможно.
– Не согласитесь ли дать мне возможность посмотреть все своими глазами?
– Хотите купить, Лесли?
– Возможно.
Они распрощались, и Маргарет попросила Мэтта Бейкера зайти к ней в кабинет.
– Слыхали о Лесли Чеймберс?
– Как же! Снежная королева!
– Она сейчас приедет. Пожалуйста, устройте ей обзорную экскурсию.
Все в «Трибюн» уже знали о предстоящих переменах.
– Вы сделаете огромную ошибку, продав ей «Трибюн», – покачал головой Мэтт.
– Что вы имеете в виду?
– Прежде всего, готов поклясться, она ни черта не смыслит в издательском деле. Посмотрите, что эта ведьма сотворила с теми газетами, которые уже успела захапать! Превратила в бульварные листки, дешевые таблоиды! Она уничтожит «Трибюн». Эта…
Он поднял глаза. На пороге стояла Лесли Чеймберс, невозмутимо прислушиваясь к его пламенной речи. Первой опомнилась Маргарет:
– Лесли! Как приятно вновь видеть вас! Сколько лет, сколько зим! А это Мэтт Бейкер, главный редактор «Трибюн энтерпрайзис».
Они сухо поздоровались.
– Мэтт все вам покажет.
– Очень рада.
– Ну что ж, начнем, пожалуй, – пробормотал Мэтт.
Они вышли в коридор.
– У нас всем заправляет главный редактор, – снисходительно начал Мэтт.
– Насколько я поняла, это вы, мистер Бейкер.
– Совершенно верно. Следующим по должности значится мои заместитель, а потом и редакторы отделов: «Метро», «События в стране», «События за рубежом», «Светская хроника», «Книги», «Недвижимость», «Путешествия», «Кулинария»… все сразу не упомнишь.
– Поразительно. И сколько человек работает в «Вашингтон трибюн энтерпрайзис», мистер Бейкер?
– Свыше пяти тысяч.
Они как раз проходили мимо редакторской.
– Сюда редактор новостей приносит последние сообщения. Определяет снимки, которые пойдут в газеты, и какие заметки на каких страницах печатать. Остальные сотрудники сочиняют заголовки, редактируют репортажи и отправляют готовые макеты в наборный цех.
– Потрясающе.
– Желаете пройти в типографию?
– Конечно. Мне хотелось бы осмотреть все.
Мэтт что-то буркнул себе под нос.
– Простите?
– Я сказал: превосходно.
Они спустились вниз и направились к следующему корпусу. Типография оказалась очень светлой, высотой в четырехэтажный дом и размером в пять футбольных полей. Здесь все было автоматизировано. Тридцать тележек-роботов развозили огромные бумажные рулоны, которые сгружали у станков.
– Каждый рулон весит почти две с половиной тысячи фунтов, – пояснил Бейкер. – Если развернуть его, получится лента длиной восемь миль. Бумага проходит через станки со скоростью двадцать одна миля в час. Некоторые из тележек – те, что побольше, – могут перевозить до шестнадцати рулонов сразу.