– Но это еще не все. Сначала необходимо убедиться…
– Может, предложите отправиться к самому Расселу и потребовать его исповеди? Вы, кажется, рехнулись! Нужно немедленно отправить сообщение в печать или будет поздно.
– Я не позволю вам решиться на такое без подтверждения…
– Не смейте говорить со мной в подобном тоне! Сколько раз повторять, это моя газета и мои решения!
Мэтт Бейкер поднялся.
– Вы сотворите чудовищную глупость! Я не позволю никому из своих людей писать это.
– И не нужно. Я сама напишу.
– Лесли, если вы отважитесь на такое, я увольняюсь. И на этот раз меня ничем не остановишь.
– Ошибаетесь, Мэтт. Мы еще разделим Пулитцеровскую премию. – И, глядя в спину уходившему Мэтту, Лесли уверенно пробормотала: – Ты еще вернешься.
Нажав кнопку переговорного устройства, Лесли попросила секретаря вызвать Золтера.
– Я хочу узнать свой гороскоп на следующие сутки.
– Рад услужить вам, мисс Стюарт.
Золтер вынул из кармана маленький эфемерис, сборник астрологических таблиц, и начал сосредоточенно сверяться с ними. Внезапно он поднял голову и удивленно посмотрел на Лесли.
– Что там?
– Я… кажется, вот-вот должно случиться невероятное происшествие. Вот взгляните. – Он показал ей таблицы. – Видите, Марс перемещается в сферу Плутона на три дня, что дает возможность…
– Переходите к делу, – нетерпеливо оборвала Лесли.
– К делу… – недоуменно замигал Золтер. – Ах да! В ближайшее время должно произойти нечто грандиозное, и вы окажетесь в центре событий. Приобретете куда большую известность, чем сейчас, мисс Стюарт. Весь мир узнает ваше имя.
У Лесли от восторга закружилась голова. Она была на седьмом небе! Подумать только, неужели это правда? Она уже представляла огромный зал, полный народа. И ведущий объявляет имя награжденного в номинации «Самый сенсационный репортаж года»: «Пулитцеровская премия присуждается мисс Лесли Стюарт». Оглушительная овация. Все встают, и под приветственные крики Лесли произносит речь…
– Мисс Стюарт…
Лесли очнулась и увидела смущенное лицо Золтера.
– Вам угодно еще что-то?
– Нет. Спасибо, Золтер. Вы свободны.
* * *
К семи вечера все было готово. Лесли любовалась броским заголовком:
ПРЕЗИДЕНТУ РАССЕЛУ ПРЕДЪЯВЛЕН ОРДЕР НА АРЕСТ.
ПРЕДСТОИТ ДОПРОС ПРЕЗИДЕНТА ПО ОБВИНЕНИЮ В ШЕСТИ УБИЙСТВАХ!
Лесли просмотрела репортаж и обернулась к Лайлу Баннистеру, заместителю главного редактора:
– Немедленно в набор. Напечатаете приложение, и чтобы через час оно уже продавалось на всех перекрестках. Одновременно покажем материал по телевидению.
– Вам не кажется, что Бейкеру стоило бы просмотреть это? – нерешительно пробормотал Лайл.
– Газета принадлежит не ему, а мне. В набор. Немедленно.
– Да, мэм.
Он неохотно потянулся к телефону и набрал номер:
– Мы даем материал в печать.
В половине восьмого Барбара Гатлин вместе с остальными готовилась к возвращению в Белый дом.
– Дай-то Бог, – устало выговорила Барбара, – чтобы все обошлось, но, джентльмены, знайте, что я на всякий случай выписала ордер на арест президента.
* * *
Полчаса спустя секретарь Оливера объявила:
– К вам посетители, мистер президент.
– Просите.
Бледный Оливер молча наблюдал, как представители закона гуськом входят в Овальный кабинет. Рядом с ним стояла Джан, крепко сжимая руку мужа.
– Вы готовы отвечать на вопросы, мистер президент? – осведомилась Барбара Гатлин.
– Готов.
– Мистер президент, должна ли была Хлоя Хьюстон встретиться с вами пятнадцатого октября?
– Совершенно верно.
– И вы видели ее?
– Нет, пришлось отменить прием.
Звонок раздался как раз около трех.
– Дорогой, это я. Тоскую без тебя. Я в Мэриленде в нашем гнездышке. Сижу у бассейна совсем голенькая…
– Придется что-то срочно предпринимать.
– Когда сможешь улизнуть?
– Жди меня через час.
Собравшись с силами. Оливер твердо произнес:
– Прошу внимательно меня выслушать. Если то, что я сейчас скажу, станет достоянием общественности, не только моему авторитету, но и нашим отношениям с другими странами будет нанесен непоправимый вред. Поэтому прошу вас хранить молчание. Поверьте, я с трудом решился на это, но вы не оставили мне выбора.
И под пораженными взглядами собравшихся он подошел к противоположной стене и открыл неприметную дверь. В кабинет шагнула Сильва Пиконе.
– Это Сильва Пиконе, жена итальянского посла. Пятнадцатого октября мы были вместе в ее загородном домике в Мэриленде, где провели почти десять часов, с четырех дня до двух ночи. Мне абсолютно ничего не известно ни о гибели Хлои Хьюстон, ни об остальных убийствах.
– Том, – с порога закричала Дейна, – я разнюхала кое-что интересное! В день смерти Лонерган ездил к Карлу Горману, портье «Монро Армз», но опоздал. Горман погиб – якобы несчастный случай. Какой-то катер налетел на его лодку. Горман жил с сестрой. Если можешь, пошли к ней съемочную бригаду, чтобы заснять интервью для десятичасового выпуска новостей.
– Ты не веришь, что это был несчастный случай?
– Нет. Слишком много совпадений.
Том Хокинс на мгновение задумался.
– О'кей. Согласен.
– Спасибо. Вот адрес. Встретимся прямо там. Я сперва поеду переоденусь.
Дейна вошла в квартиру и сразу почувствовала: что-то неладно. Интуиция, безошибочный инстинкт, приобретенный еще в Сараево, предупреждал об опасности. Здесь кто-то побывал.
Девушка медленно обошла квартиру, настороженно приоткрывая шкафы. Все на месте. Кажется, у нее разыгралось воображение. Но девушка почему-то отчетливо понимала, что зря себя успокаивает.
Подъезжая к дому сестры Карла Гормана, она уже издали увидела передвижную станцию видеожурналистики – огромный фургон с большой антенной на крыше, битком набитый сложным электронным оборудованием. Девушку поджидали звукооператор Эндрю Райт и телеоператор Вернон Миллз.
– Где берем интервью? – поинтересовался Миллз.
– Постараюсь, чтобы меня впустили в дом. Позову, когда все будет готово.
– Заметано.
Дейна поднялась на крыльцо и постучала. Марианна Горман, не снимая цепочки, приоткрыла дверь.