Я чувствовала себя неуютно рядом с этой парочкой. Кроме того, я не знала, о чем с ними разговаривать и как себя вести. А если они перейдут к прямым действиям? Что мне тогда делать? Как быть? Ведь приперлась я сюда по своей инициативе, в здравом уме и твердой памяти… И знала, что меня ждет в этой обители «тысячи и одного наслаждения». Я беспокойно заерзала в кресле. Мои спутники не обращали на меня никакого внимания. Они курили так, словно впадали в нирвану и уносились в горные выси. И я здесь была явно лишней. Но думала я так напрасно.
– Вы замужем? – внезапно спросила меня Вероника, лениво щуря глаза. Hа ней была черная узкая юбка, черные колготки, дорогая матово-серая водолазка и изящные черные лаковые полусапожки на тонкой шпильке. Свои пышные рыжие волосы она откинула рукой назад.
– Нет.
– Не пробовали?
– Нет охоты.
– Все так говорят, когда не берут. Вы не обижайтесь. Это я так.
– Никуля! – укоризненно воскликнул мужчина.
– А я вот замужем. Это – мой муж. И мы друг другу немного приелись.
– У вас есть дети?
Она сухо рассмеялась.
– Мы представители творческой богемы. Он – дизайнер, я – художница. Детьми мы себя обременять не захотели. Мы – свингеры со стажем.
– Мы выступаем за чистоту свингерских отношений, – Cерж погладил бородку. – Сейчас многие клубы проводят смешанную политику, и туда допускаются даже одиночки. Это – нарушение свингерских идеалов! Но, к сожалению, мы тоже вынуждены уступать времени. – Он бросил на меня зазывающий взгляд. – Свингерство очень полезно для женщины. Оно позволяет ей установить истинную природу своего «я», раскрепоститься и получить незабываемые ощущения. – Он уже не сводил с меня взгляда. – Свинг раскрывает ворота чувственности. Здесь очень важно доверять своим партнерам. Вы не находите?
– Нахожу.
– Ну тогда приступим! – потер он руки и встал с дивана.
Я, напротив, вжалась в кресло.
– Я… как-то не готова, – пробормотала я. – К воротам чувственности.
– Просто вы очень скованны и еще не разбудили свою сексуальность.
– Не разбудила, – согласилась я.
– Вам нужно слушать свое тело и просто довериться профессионалам. Мы вам поможем.
– Серж! – окликнула его дама. – Не пугай нашу знакомую. Делай все спокойно, не торопясь.
– Ты права. Как всегда.
– Вы сидите как-то очень напряженно, – проворковала своим чувственным голосом Вероника. – Вам нужно расслабиться, освободить голову от ненужных мыслей. Хотите, прогуляйтесь по залу, осмотритесь, там такая волнующая атмосфера, а потом возвращайтесь к нам. Мы будем вас ждать. – И она переглянулась со своим мужем. – Вы нам понравились.
– Спасибо, – пробормотала я. Мне захотелось поскорее избавиться от этой парочки, которая напоминала мне пауков, ловящих доверчивую жертву в свои сети.
Потушив сигарету в пепельнице, я покинула комнату, заверив своих новых знакомых, что скоро вернусь к ним.
Я поняла, что имела в виду Вероника Николаевна, когда советовала мне прогуляться по залу и расслабиться.
Здесь все ходили в нижнем белье, которое было дорогим и изящным. Несколько дам щеголяли в корсетах и черных чулках с подвязками. У меня возникло сильное желание развернуться и уехать домой. Но дурацкое обещание Динке – найти ее мужа и помочь разобраться в этой истории – сыграло со мной дурную шутку. Я не могла дать отбой, именно потому что обещала ей.
Когда-то один человек сказал мне, что дурацкое чувство ответственности погубит меня. Похоже, он был прав. Это воспоминание неприятно кольнуло, и я сердито мотнула головой.
– Вы куда? – мужчина лет сорока в черном облегающем костюме, что делало его похожим на Бэтмена, только без маски на лице, взял меня за руку. – Вы должны соблюдать дресс-код. Одетой тут быть нельзя.
– Да-да. Конечно.
– Раздевалки – направо, – показал он рукой, как гаишник на перекрестке.
В раздевалке никого не было, кроме одной молодой девушки. Она сидела и курила.
Узкие полированные шкафчики отдаленно напоминали детсадовские; только они были дорогими, деревянными, а не пластмассовыми, имели свои номера и запирались на ключ.
Я встала в сторонке и стала расстегивать брюки. Она смотрела на меня, и я почувствовала неловкость.
– Новенькая? – девушке было лет двадцать с небольшим. Светлые кудряшки, губки – бантиком. Она сидела, расставив ноги в туфлях на каблуках, и курила. На ней был пеньюар розового цвета, одна бретелька приспущена.
– Первый раз в первый класс.
– Это видно.
– Почему?
– Выглядишь робко, неуверенно. Про себя думаешь: туда ли я попала.
– Это точно, – со вздохом призналась я.
– А чего маешься? Сюда только по доброй воле ходят.
Выкладывать правду не хотелось, поэтому я промолчала.
– Просто так.
– Просто ничего не бывает. Замужем?
– Нет.
Она кивнула.
– Тогда понятно.
– Что понятно? – неожиданно разозлилась я.
– Да чего ты ерепенишься-то. Спросить уже нельзя.
– Нельзя, – отрезала я.
– Думаешь мужика тут найти. Ни хрена тут мужиков нет. Одни извращенцы лизоблюдные да импотенты скрытые.
– Да не ищу я мужика себе.
– А чего тогда приперлась?
– Уж больно ты любопытная.
– Ага! А делать просто нечего, вот и сую свой нос в чужие дела.
– Поздравляю. Никаких проблем. Тебе можно позавидовать черной завистью.
– Поза-ви-довать, – произнесла она с расстановкой. – Да я… – она затянулась. – Да… меня… накануне свадьбы беременную бросили. Вот, – выдохнула она. – представляешь?
– Представляю. Это надо же! Подлец какой!
– Да не он. А мамаша его. Напела черт-те что про меня. Зачем тебе провинциалка. Тебе непременно москвичка нужна. Чистенькая девочка из хорошей семьи. То да се. Вот и послушался матери. А я… – она махнула рукой. – Ладно, топай на свою вечеринку. Развлекайся. Пока-пока! – помахала она рукой и, внезапно потеряв ко мне интерес, демонстративно отвернулась.
Я быстро разделась, чувствуя, как моя кожа покрывается мурашками; оставила одежду в шкафчике, взяла ключ, который крепился браслетом на руку, и вышла в зал.
Было ощущение, что я с размаху прыгнула в холодную воду. Играла тихая, едва слышимая музыка. В зале царил интимный полумрак: повсюду на диванах и креслах сидели парочки; люди о чем-то переговаривались и тихо смеялись. Все как будто бы были одной большой семьей, и только я – чужеродным элементом, случайно вторгшимся на заповедную территорию. Я подошла к бару. Около меня незаметно вырос толстенький колобок в красных плавках, лет сорока с небольшим. Блестящую лысину он поминутно вытирал ладонью.