– А по какой причине у вас вдруг возник такой вопрос? Вы что, сомневаетесь в моей компетенции? Считаете, что я занимаю чужое место?
– Что вы! Что вы! – перепугались подруги. – Совсем мы не хотели вас обидеть!
– Да? А в чем же тогда дело?
– Нас интересует одна ваша бывшая сотрудница…
– И кто же?
– Ольга Петровна Прянишкина. Вы хорошо ее знали?
Стоило прозвучать имени Петровны, как на лицо заведующей словно бы упала темная тень. Она нахмурилась, а потом даже отвернулась от подруг в сторону. У ее губ проявились резкие складки. И она так крепко сжала челюсти, что под ее сухой морщинистой кожей заиграли желваки.
Ей явно не хотелось говорить об Ольге Петровне, но и совсем промолчать она тоже не могла, была слишком хорошо воспитана для этого.
– Да, у нас была такая сотрудница. Но я ее едва помню, – наконец произнесла Вера Васильевна с явной неохотой. – Она давно ушла от нас и…
– И что?
– Я ничего не знаю о ее дальнейшей судьбе.
– Совсем ничего?
– Нет, я ничем не могу вам помочь.
И она выразительно развела руками. А затем взяла несколько бумажек, которые лежали у нее на столе, и углубилась в их чтение. Потом достала несколько папок и принялась перебирать их содержимое, всячески демонстрируя, как много у нее дел и как ей некогда. Видимо, тем самым подразумевалось, что подруги должны сами все понять, попрощаться и уйти. Но они медлили.
– У вас есть ко мне еще какието вопросы? – подняла наконец голову заведующая. – Если нет, то я попрошу вас покинуть мой кабинет.
Ого! Даже так! Прямо открытым текстом выставляет их вон. И Мариша решилась.
– Скажите, – произнесла она, – а как же так получилось, что вы долгое время проработали с Прянишкиной бок о бок, но ничего о ней не знаете?
И тут терпению Веры Васильевны пришел конец.
– Послушайте! – воскликнула она, хлопнув своей сухонькой, но жилистой ручкой по столу. – По какому праву вы пристаете ко мне с этими вопросами? Что вам за дело до этой женщины?
– Понимаете, нам нужно найти человека, который бы хорошо знал старуху.
– А в чем дело? Насколько я знаю, Ольга Петровна жива и здорова. И она отлично себя чувствует. Поезжайте к ней и спросите у нее самой обо всем, что вас интересует!
Подруги переглянулись. Значит, заведующая все же следит за судьбой своей бывшей сотрудницы. Ох, не так уж Петровна безразлична ей, как Вера Васильевна хочет это показать!
А между тем, Вера Васильевна сама пошла в наступление:
– Прянишкина жива, ведь так? Или с ней чтото случилось?
Подругам показалось, что в голосе заведующей прозвучали нотки надежды. Но им пришлось разочаровать эту странную женщину.
– Сама Ольга Петровна в полном порядке, но вот ее воспитанница…
Когда заведующая услышала, что с Прянишкиной все в ажуре, она явно расстроилась. А вот упоминание о какойто воспитаннице привело ее в изумление.
– Кто вы сказали?! Воспитанница? У Прянишкиной?
– Вернее, даже не воспитанница… Ее внучка.
– Внучка?!
Теперь Вера Васильевна была искренне поражена.
– У старой карги были внуки? – пробормотала она, явно забывшись на мгновение и выдав себя этими словами. – Да нет! Не может быть! Откуда бы им у нее взяться? Детей не было, откуда же появятся внуки?
– Аюша – вовсе не родная внучка Прянишкиной, – поспешили объяснить ей подруги. – Просто девушка взяла на себя уход и заботу о пожилой женщине. Вот все и стали называть ее внучкой.
Вера Васильевна покачала головой:
– Не знаю, о чем и о ком вы говорите. Но лично я не видела Прянишкину уже много лет. И, честно говоря, совсем об этом не жалею!
– Почему? Она была плохим сотрудником? Непрофессионально относилась к своим обязанностям?
Но Вера Васильевна упорно не желала с ними сотрудничать.
– Все! – поднялась она со своего стула. – Разговор у нас с вами окончен! Мне очень жаль, что я не смогла вам помочь, но у меня свои дела. А за сим… Извините!
И она указала подругам на дверь.
– Погодите! Мы же еще не сказали вам самого главного! Аюша… Эта девушка… Она погибла!
Вера Васильевна растерянно захлопала глазами:
– Но при чем тут я?
– Не знаем, – признались ей подруги. – Но мы подумали, что, возможно, вы можете знать людей, желавших зла Прянишкиной. И, таким образом, желая навредить ей, они убили единственного человека, который заботился о пожилой женщине.
Вера Васильевна вновь опустилась на свой стул. Теперь на ее лице читалась печаль.
– Вы ошибаетесь в главном, – произнесла она суховато. – На этом свете не нашлось бы ни одного человека, который бы по доброй воле взял на себя заботу о Прянишкиной. Она была… Она была очень гадким человеком! Была и есть! Напрасно считается, что люди с возрастом становятся лучше, светлеют духом, мягчают душой. К Прянишкиной это не имело никакого отношения! Мы все до конца так и не узнали всей правды о ней. Но даже того, что мы узнали, нам хватило с избытком. Прянишкина была уволена. И честное слово, я ни одной минуты не жалею о том, что мы избавились от этой химеры!
Вот теперь истинное отношение заведующей к своей бывшей сотруднице проявилось весьма наглядно. Но почему? За что? Что такого сделала Прянишкина, чтобы вызвать к себе такую неприязнь и даже ненависть со стороны своей бывшей заведующей?
– Мы не до конца понимаем ваши негативные чувства к Прянишкиной, – осторожно сказала Мариша. – Но нам необходимо разобраться в жизни этой женщины. Она намекала, что имеет на отца Аюши и на других людей какието рычаги воздействия. Возможно, это важно.
– Я ничем не могу вам помочь. Прянишкина совершила отвратительный проступок, но он не имеет к вам лично никакого отношения.
– И вы нам не расскажете, в чем там было дело?
Вера Васильевна молча покачала головой.
– Скажите, с кем из ваших сотрудников ближе всех общалась Прянишкина?
Увы, на этом откровенность Веры Васильевны иссякла окончательно. Она указала подругам на выход из кабинета:
– Уйдите! Или я позову охрану!
И подругам не оставалось ничего другого, как последовать ее настойчивой просьбе. А как им было поступить иначе, если заведующая угрожала вызвать охрану и выдворить подруг с территории интерната под конвоем? Вот как они допекли ее своими настойчивыми расспросами о Прянишкиной! Вера Васильевна даже забыла о своем хорошем воспитании и опустилась до низменных угроз.
Пришлось подругам уйти. По пути они попытались завести разговор с одной из воспитательниц, встретившейся им в коридоре. Но молодая женщина только отмахнулась от них: