Безобразие! Ладно, сама она рожать пока еще не надумала. Но ведь, оказывается, и других детей из страны элементарно увозили!
– Вот тото и оно, что генофонд, – согласилась с Маришей тетка Капа. – Только все у Петровны чисто оказалось. Не придерешься. Вот в тюрьму ее и не отправили. Но на пенсию Петровну нашу выпроводили. Слух о ней пошел. Ну и чтобы ей неповадно было кудато еще устроиться воспитателем, статью ей на прощание в трудовую накатали. Да и весь персонал интерната, где она работала, от греха подальше расформировали. Директрису одну оставили.
– Почему же ей такое снисхождение вышло?
– Потому что… Потому что… Ну это долгая история. Тебе не интересно будет ее слушать.
Но Мариша была решительно настроена на долгую историю. Она не понимала, как такое может быть – чтобы под носом у заведующей торговали детьми с фальшивыми диагнозами, а она бы ничего не знала! Выходит, заведующая сознательно закрывала на все глаза? И наверняка она тоже имела долю в бизнесе Прянишкиной. Покрывала ее, помогала ей вывозить детей из страны. Но наказания почемуто не понесла. И почему бы это?
Наверняка у заведующей был еще более мощный покровитель. Так что наказание понес стрелочник, в данном случае – Прянишкина.
Мариша так подумала – и оказалась права. Вера Васильевна была у руководства на особом счету. Она всегда была новатором и передовиком. Именно она предложила программу по работе с детьми-инвалидами. В интернате номер пять собирали ребятишек с тяжелыми диагнозами, работали с ними по особым развивающим и укрепляющим методикам. И многие детки выравнивались.
– Конечно, Архимедов или, там, Капиц из них все равно не получалось, но в жизнь они выходили вполне самостоятельными личностями, получали профессии и жили не хуже других.
А если бы этими детьми не занимались в интернате номер пять, то судьба их стала бы очень незавидной. Либо психбольница, либо криминал. И неизвестно еще, что хуже.
– Методика была до того хороша, что Вера Васильевна прославилась на всю страну. Да что там – на всю страну! На весь мир ее имя прогремело! Но пока она по различным симпозиумам да по конференциям по всему миру моталась, все дела в интернате вела Прянишкина. Поняли? Вот тутто она и развернулась. Мировая слава ее очень мало интересовала. Куда больше ее заботило собственное благосостояние. Так что Прянишкина успешно ставила липовые тяжелые диагнозы тем детям, которые были почти здоровы и успешно шли по методикам Веры Васильевны на поправку. И отдавала их, здоровеньких и хорошеньких, иностранным усыновителям.
– За деньги?
– Ну фактов передачи денег от иностранных усыновителей в руки Прянишкиной установить не удалось. Иначе тюрьмы бы ей точно не миновать. Но все же делишки ее на свет белый выползли. Вера Васильевна первой забила тревогу. Да, именно она и подняла шум. Не побоялась, что на нее саму тоже тень упадет. Наверное, это ее и спасло.
– А как же Вера Васильевна догадалась, что к чему?
– Очень уж ее стало смущать, что методики, которые отлично работали по всему миру, в ее собственном интернате почемуто дают сбой. Она заподозрила неладное. И, присмотревшись хорошенько к происходящему, вывела на чистую воду мошенницу. Скандал был страшный! Конечно, за ворота сор постарались не выносить. Ни самой Вере Васильевне, ни комулибо другому шум был не нужен. Знаешь ведь, люди злы. Стоит один раз оступиться или даже оказаться рядом с тем, кто оступился, – и все! Репутации конец!
И, совсем забыв про мясной рулет, тетя Капа продолжала:
– Это ведь как в анекдоте. Пришли к Абраму гости – Яков с женой Сарой. Посидели. Вкусно покушали. Ушли. А Абрам с женой хватились: серебряных ложечекто нету! Искали их, искали… Нашли, наконец! Завалились их ложечки за стол. Ну и звонят они своим друзьям. Вы, говорят, не приходите к нам больше. Те в недоумении – почему, что, как? А Абрам с женой и отвечают: потому не приходите, что, хоть ложечки мы и нашли, но неприятный осадок в душе против вас все равно остался.
– Это вы к чему, тетечка? – не вполне поняла ее Мариша.
– А к тому, что люди охотно верят, что дыма без огня не бывает. Кто там станет разбираться, знала Вера Васильевна о том, что у нее в интернате творилось, или нет? Скорей всего, никто не станет. Скажут, что она все знала и покрывала Прянишкину. Поэтому и дело на тормозах сошло. Открытого криминала там не было. По бумагам все чисто. Но и оставить у себя мошенницу и ее сообщников Вера Васильевна не могла. Она у нас – талант! Живо прежнее предприятие свернула. И открыла новое свое детище – семейный детский дом, где все дети живут вместе по нескольку человек, как бы в семье. Воспитатель круглосуточно находится с ними. И все у них как в самом обычном доме. Кухня. Стиральная машина. Дети сами готовят, сами убирают, никакой казенщины. Обычный дом, только дети там не родные, а всетаки чужие.
Мариша уже давно не слушала тетку Капу, а только машинально кивала головой. Они с Инной и сами побывали в нынешнем интернате номер пять и видели, как отлично там все поставлено. Молодец, Вера Васильевна! Даже такой удар, какой нанесла ей Прянишкина, не сломил эту женщину. Она, словно кошка, извернулась и упала на все четыре лапы, почти не пострадав при падении.
Но все же коекакие выводы Вера Васильевна из произошедшего сделала. Теперь она находилась в своем интернате неотлучно. Никаких заместительниц не признавала. И все, происходящее там, контролировала собственноручно.
Однако все услышанное от тети Капы никак не продвигало Маришу в ее расследовании. Ну продавала Прянишкина детей. И что дальше? Это было давно. И какое это может иметь отношение к похищению Милы? Да и к смерти Аюши, увы, это тоже очень сложно приклеить.
Если Прянишкина помогала иностранным усыновителям за деньги получать детей, то таких детей должно было найтись на свете очень много. И все они получили иностранные фамилии, другое гражданство и так далее. Найти среди них человека, ставшего затем отцом Аюши, просто не представлялось возможным.
Так что, вернувшись домой, Мариша сразу же позвонила Инне:
– Ничего не поделаешь, видно, завтра придется все же нам ехать в поместье Путовых, – кратко отчитавшись о проведенном ею вечере, сказала Мариша.
– Так далеко?
– И совсем не далеко. То место, где прежде находилось поместье, расположено всего лишь в семидесяти километрах от города. Час пути – и мы на месте!
– Ты оптимист, – кисло возразила ей Инна.
– Так ты не едешь?
– Еду, – еще более кислым тоном отозвалась Инна. – Куда же я денусь?
Но не само поместье притягивало внимание Мариши. Она планировала посетить заброшенную каменоломню. И, если ей улыбнется удача, даже познакомиться с привидением погибшего Барина, так и не пожелавшего убраться из своих бывших владений и обрести вечный покой на небесах.
Это же сколько лет прошло, а оно все болтается по округе! Честное слово, некоторые привидения бывают чересчур ух крепко привязаны к своему родному гнезду. Все бродят вокруг него, все ищут чегото… В контакты с живыми вступают редко и неохотно. Ходят себе по округе в гордом одиночестве, стенают, гремят веригами или жонглируют отрубленными головами. Одним словом, выглядят они несчастными и озлобленными. И что именно их привязывает к тому или иному месту, где им при жизни было так плохо, объяснить бывает очень трудно.