– Может быть, она все же осталась жива?
Но это предположение дружно отвергли и охранник, и танцовщица.
– Какое там! Голова у нее была пробита! Крови целая лужа натекла. И врач сразу же диагностировал смерть. Даже канителиться с ней особенно не стал. Потрогал Аюшу, зрачки посмотрел и сразу же скомандовал, чтобы ее увозили. Профессионал!
– А милиция?
– Милиция тоже к Карлуше приходила. Но с ними он быстро разобрался. Милиция у нас, можно сказать, на прикорме. А тут, опять же, со стороны нашего хозяина и вины никакой нет.
Но танцовщица снова перебила охранника:
– Что ты такое говоришь! – возмутилась она. – Как это – вины на Карлуше нету? Он один во всем и виноват!
– В чем?
– А в том, что надо за лестницей следить! Ступени все скользкие! Когда мы со сцены спускаемся, я только и думаю, как бы не навернуться там.
– Осторожнее ходить надо, клячи!
– Сам ты кляча! Попробовал бы ты хоть раз на каблуках по сцене пройтись, не то что станцевать! К концу выступления ноги так и отваливаются! Ровно ступить – и то невозможно! Что уж там про лестницу говорить.
– Все равно, под ноги смотреть надо было, – упрямо возразил охранник, и это оказалось роковой ошибкой с его стороны, потому что танцовщица окончательно вызверилась на него и завопила:
– А завтра и я там тоже следом за Аюшей навернусь! И шею себе сломаю! Что? Ты и тогда скажешь, что Карлуша наш не виноват?!
– Так держаться надо крепче, – пробормотал охранник. – Танюшк, ты чего? Там что, в самом деле так скользко?
– А ты думал! Ступенито железные! А крутые какие!
– Слушай, Нюшк, – окончательно побледнел охранник, – ну ты же знаешь, какой наш Карлуша долдон! Он же ничего чинить не станет, сколько ему ни говори. Ты уж держись там сама какнибудь!
– Какнибудь! – проворчала девица уже значительно тише. – Вот и нечего говорить, если не знаешь!
Было видно, что нешуточная тревога охранника за ее здоровье и жизнь была девушке приятна. И она в душе давно простила своего кавалера.
– Карлуша наш… то есть хозяин «Ариадны» ни за что своей вины не признает. Но я не удивлюсь, что это он врачам взятку сунул, чтобы они тело Аюши куданибудь подальше отвезли.
– Это же подсудное дело!
– Да что там такого уж подсудного! – отмахнулась танцовщица. – Должны были в один морг отвезти, а отвезли куданибудь в другой. Да еще пристроили, небось, бедняжку к неопознанным телам. В самом крайнем случае, если санитаров на этом дельце прихватят, то они скажут, что просто перепутали второпях. Но вообщето, по документам тело в морг поступило. А вот куда оно оттуда делось, сказать никто не может!
– Ну не само же оно ушло!
– Так в томто и дело! Ясно, что пьяницы-санитары чтото перепутали. Но отцуто Аюшкиному каково пришлось! Он же специально из своей Великобритании прилетел. Дочку хоронить. А тут выясняется, что и хоронить ему нечего! Такой вот конфуз и прямо даже международный скандал получается.
Из всего вышесказанного подруги поняли, что отец Аюши плотнее всего общался с Карлушей. А вот сама Аюша? С кем дружила она?
– Со мной и дружила, – кивнула головой танцовщица. – Ну и с другими девчонками тоже. Аюшка вообще веселая была. И заводная! Только с парнями не любила общаться. Говорила, что замуж ей все равно без согласия отца не выйти. А уж он подберет ей какогонибудь чахлика-задохлика из их родственников. Вернее, уже даже подобрал. Представляете, она даже знала, за кого ей предстоит выйти замуж!
– И что в этом плохого?
– Может быть, и ничего. Только она мне фотографию этого своего жениха показала, так у меня слезы на глаза навернулись.
– Почему?
– Так от жалости к ней, от чего же еще?! Маленький, черненький, в очках и прыщавый! Принц! Страшнее его только моя жизнь!
– А зовут его как? Не Артур?
– Не-а. Как зовут, не помню. Но не Артур – это точно.
– А про Артура ты чтонибудь знаешь?
– Ну… – Танюшка замялась, но было видно, что про Артура она знает, и немало. – Я же вам говорила, что Аюша не очень любила с кавалерами общаться, – произнесла девушка наконец. – Нет, похихикать с ними или, там, поболтать о том о сем она, конечно, могла. Но серьезных отношений ни с кем не заводила. Чтобы в ресторан сходить или даже просто на свидание – это она ни в какую. Что, говорит, толку, если замуж мне все равно за моего мышарика идти. Вот! Вспомнила! Мышариком она его звала, вот как!
Да уж, Мышарик – это звучит не слишком романтично. Вряд ли стоит ожидать от девушки, наградившей своего жениха таким прозвищем, какихто особенно бурных или просто нежных чувств к нему.
– Вот Аюша ни с кем на свидания и не ходила. Отца своего боялась. Хотя приглашали ее мужики часто! А то! Мужики от нее просто балдели. Но она – ни-ни! Отец, говорила, у меня очень строгий. Если узнает, что я против его воли кудато пошла, что я с другими мужчинами, а не с женихом, встречаюсь, мигом лишит меня своей поддержки, проклянет и из семьи выгонит!
– А она этого боялась?
– Отцато своего? Жуть! Хотя, когда он приехал, ничего лично я в нем жуткого не увидела. Напротив, спокойный такой дядька. Худощавый, мелкий. Другой бы на его месте ногами топал и орал – где моя дочь, куда вы ее дели?! А этот – ничего. Спокойно так с нами поговорил. Вежливо даже, я бы сказала. Телефон нам свой всем оставил. Просил, чтобы мы ему звонили, если чтото узнаем.
– Как же он говорил с вами? Он русский знает?
– Да. По-русски и разговаривал. А то как же иначе? Лично я никаких других языков не знаю. Карлуша хвастается, что он поанглийски беседовать может. Но это если он в Турции бухло в баре заказывает, тогда его понимают. Там и дурак поймет, что Карлуше нужно. А чтобы серьезно с кемто поговорить – тут я сомневаюсь.
– А как же индус – и порусски понимает?
– Учился отец Аюши у нас в стране. Вот и выучил язык. Хорошо говорит. Чисто. Совсем без акцента! Так о чем это я… О чем вы меня спрашивали? Ах да! Об Артуре! Так я и говорю, Аюша наша тихоней жила. За бабкой своей чокнутой присматривала, личную жизнь даже и не пыталась строить.
Но так было только до появления в жизни Аюши некоего Артура. С его возникновением все резко изменилось. Аюша влюбилась. И поняла, что это чувство ей не перебороть. Страшно строгий отец, проклятие и отлучение от семьи в один момент перестали казаться Аюше чемто важным и значительным. Теперь в ее жизни появился Артур. И Аюша не сомневалась, что она будет счастливой, только находясь рядом с этим мужчиной.
В свою очередь Артур также проникся к Аюше очень горячими чувствами. Но и его семья тоже придерживалась строгих патриархальных нравов. И они вряд ли одобрили бы брак своего сына на полукровке-индианке вместо порядочной армянской девушки, которую они уже присмотрели для мальчика, происходившую из очень хорошей семьи их близких друзей.