Услышав это, Армене тихо ахнула. Но Артур тут же бросился на защиту своей любимой:
– Аюша – не убийца! Дорогая, скажи ей… Скажи, откуда у тебя взялось это чертово кольцо! – Но, увидев, что Аюша подавленно молчит, он посмотрел на Маришу и закричал еще громче: – Да пошли вы знаете куда со своими подозрениями?! Это кольцо я подарил Аюше! Отвяжитесь! Я! Я ей его подарил!..
Но теперь уже всем было ясно, что он врет. Никакого кольца он Аюше не дарил. Это была ложь с самого начала и до конца! И сейчас Артур просто изо всех сил пытается выгородить свою любимую. Защитить ее от ужасного обвинения, прозвучавшего в ее адрес.
И чем больше и громче он кричал, тем отчетливей все понимали: сказанные Маришей ужасные слова – правда!
Но в самый пик накала страстей, когда Артур уже готов был наброситься с кулаками на вторгшихся в его счастливую жизнь чужачек, да и глупой сестре накостылять, если придется, и изо всех сил пытался отстоять свое право на счастье, Аюша внезапно сдалась. Резко развернувшись, она побежала в глубь квартиры.
И в один миг растерявший всю свою воинственность Артур побежал за ней с криком:
– Аюша! Подожди! Вернись!
С его уходом освободился проход в квартиру. И все три молодые женщины не стали тратить даром времени на бесплодные пререкания. Сейчас самое главное и захватывающее произойдет там, внутри! А значит, им всем тоже нужно туда!
Впрочем, не совсем понятно было, почему Артур так резво помчался за своей Аюшей. Девушка не собиралась делать ничего страшного. Она просто забилась в комнате в угол и ритмично повторяла:
– Это ошибка! Это какаято ошибка! Вы ошибаетесь! Я никого не убивала!
– Очень хорошо! Тогда скажи, откуда у тебя на руке взялось это кольцо?
– При чем тут кольцо?
– При том, что это кольцо лежало в тайнике старого барина Путова! – воскликнула Мариша. – Знакома тебе эта фамилия?
– Ну… Да. Конечно. Это была фамилия Милы.
– А тайник организовал ее прапрадед! И это – кольцо его матери! Оно было в тайнике!
Аюша покачала головой:
– Нет, не может быть! Честное слово, это кольцо попало ко мне совсем другим путем!
– Каким же? Кто тебе его дал?
Аюша потупилась:
– Я не могу этого сказать!
– Вот видишь! Ты покрываешь убийцу!
– Старуха никого не могла убить! – внезапно выкрикнула Аюша. – Хотела, да, может быть, не спорю! Но не могла! И я не убивала! Нет! Называйте меня, как хотите, но я не убийца!
И, сорвав с пальца кольцо, Аюша горько разрыдалась, прижав изящные ладони к лицу. Слезы так и хлестали из ее глаз и сочились по ее рукам, оставляя на темной коже тонкие влажные дорожки.
Мариша прищурилась и внимательно посмотрела на плачущую девушку.
– Старуха? – переспросила она. – Какая старуха? Петровна?
Сквозь слезы Аюша кивнула головой.
– Значит, это кольцо тебе дала Петровна?
Снова кивок, на этот раз не столь уверенный. Ктото другой и не обратил бы внимания на эту нотку сомнения, но Мариша обратила.
– Аюша! – требовательно обратилась она к девушке. – Повторяю свой вопрос! Это кольцо Петровны?
– Да!
– Она тебе его сама дала?
– Она обещала…
– Что значит – обещала? Говори толком! Дала она его тебе или нет?
– Я сама его взяла, когда уходила, – призналась наконец Аюша.
При этом девушка так страшно покраснела от стыда за свой поступок, что Мариша даже умилилась. Подумаешь, стащила у противной старухи ее кольцо, а стыдится так, словно она человека убила. И правильно, что взяла обещанный подарок тайком! Сама Петровна ничего бы ей не отдала. А за ту службу, что сослужила старухе Аюша, будучи и сиделкой, и прислугой, и маляром, и столяром, можно было потребовать и не одно такое кольцо.
Нервы, как известно, дороже. А нервные клетки не восстанавливаются. И как знать, сколько таких клеток потратила Аюша, будучи в услужении у Петровны?
– Ну не плачь, не плачь! – попыталась утешить Мариша рыдавшую от стыда за свой проступок Аюшу. – Подумаешь, кольцо!
– Она сама мне его обещала! Правда, я не думаю, чтобы она мне его когданибудь действительно отдала. Просто так ляпнула. Она много чего болтала! Но это кольцо было ей очень дорого.
– Да? А откуда оно у нее взялось?
– Она сказала, что от матери.
– И когда это кольцо появилось у твоей Петровны?
– Давно, – пожала плечами Аюша. – Еще с детских лет.
– Значит, кольцо дала Петровне ее мать? А у нее оно откуда взялось?
– Не знаю. Мать у Петровны жила в Сибири. И Петровна сама тоже там родилась.
– Как в Сибири?! – поразилась Мариша. – Петровна ведь из Прянишкина?
– О том, как Петровна оказалась в этой деревне, есть отдельная история, – вздохнула Аюша. – Если интересно, могу вам рассказать.
– Конечно, интересно! Рассказывай!
Аюша вздохнула, еще раз печально взглянула на Артура, молча испрашивая его согласия. И, поняв, что любимый не возражает, а даже наоборот, сам заинтересован, она приступила к рассказу.
– Мы с Петровной проводили вместе много времени. Когда я вновь приехала в Россию, у меня тут и друзей почти что не было. С кем я дружила в школе, с теми я уже больше не пересекалась. Они выросли, уехали, мне было их просто не найти.
– Подожди, – перебила ее Мариша. – Как, ты училась в русской школе? Ты что же, родилась и выросла в нашей стране?
– Ну да, конечно. Мама у меня русская. И в школу я тут ходила. Это уже потом отец получил этот грант на обучение в Японии и забрал всех нас и маму с собой. Но все равно, после Японии мы вновь жили в России, пока отец устраивался на новом месте.
– Ага, понятно. Ну продолжай.
– Работы у меня, когда я приехала к Петровне жить, тоже не было, – послушно продолжила Аюша. – Да и отец сказал, что на ближайшее время моя работа – это забота и уход о Петровне. Так что я целыми днями сидела с ней и слушала ее рассказы. В том числе и о том, как они с матерью жили в Сибири. Вроде бы, они там очень плохо жили, голодно и холодно. Но потом матери Петровны повезло. Ей удалось встретить человека, который женился на ней. Взял к себе маленькую Петровну и увез их с матерью в какойто красивый город. Петровна считает, что это был Ленинград. Мосты, набережные, река… И, одним словом, все у них с матерью и отчимом вроде бы наладилось.
– А как же Петровна тогда очутилась в Прянишкине?
– Этого я не знаю. Насчет этого Петровна както смутно рассказывала. Один раз она говорила, что приехала туда на каникулы. Потом сказала, что мать отправила ее туда, надела дочке на палец кольцо и велела его не снимать, она, мол, скоро вернется. И пропала. А потом началась война. Петровну отправили в эвакуацию, потом вернули в Ленинград, потому что Прянишкина больше не существовало. И с тех пор Петровна уже жила в интернате номер пять. А потом там же и работала. Вырастила моего отца и других детей. Состарилась, вышла на пенсию и… И все!