– Ласковый котик, – заметила Кира, спуская котяру с рук.
Она немного опасалась, как встретит незваного гостя ее Фантик. Тот, пребывая в виде исключения дома, в самом деле начал шипеть, выгибать спину и изображать из себя грозного хозяина здешних мест. Но рыжий котяра, даром что превосходил Фантика живой массой почти вдвое, и не подумал принять вызов. Вместо этого он плюхнулся на пол и, задрав все четыре лапы, принялся кататься, демонстрируя пушистое рыжее брюхо и полное нежелание драться.
Фантик слегка удивился. Он не привык, что другие коты так легко сдают свои позиции. Но этому жирному лентяю, похоже, было все равно. Он мурлыкнул и вольготно развалился на полу, даже не делая попытки шевельнуться. Боевые утехи, судя по его плотной комплекции, были не по его части. А вот набить брюхо он никогда был не против. И первым делом, закончив знакомиться с обстановкой, он отправился на кухню. Куда за ним следом поспешил и недоумевающий Фантик.
– Так, – с облегчением вздохнула Кира. – Будем считать, что этот миляга подружился с Фантиком.
– Да уж, как легко у него это получилось!
– Просто уникально ласковый кот!
– А вот наши дракончики что-то не очень ласковы, – пожаловалась Леся. – Так и норовят цапнуть!
– Тебя укусили? – испугалась Кира.
– Нет еще. Но честно пытались.
– Надо будет нам на этот счет посмотреть в энциклопедии, – озаботилась Кира.
– Что посмотреть?
– Сильно эти детеныши ядовитые или все-таки не очень? Если они нас укусят, есть надежда выжить?
Поместив двух новых крошек к остальным варанчикам и минутку полюбовавшись на всю компанию, подруги устремились в кабинет дяди Гены. Помимо всех прочих книг тут была огромная шикарно иллюстрированная энциклопедия животного мира в пяти томах. Многие фотографии в ней были сделаны лично дядей Геной или кем-то из его съемочной группы.
– Смотри, вот статья про комодских варанов, – сказала Леся, всматриваясь в знакомые морды. – Но тут написано только про взрослых особей. Похоже, никто раньше не пытался разводить варанов в искусственных условиях. Так что про детенышей сказано лишь то, что они вылупляются из яиц полностью подготовленные ко всем трудностям и опасностям внешнего мира.
– Значит, ядовитые!
– Ты думаешь?
– Конечно! Иначе как бы эти крохи могли противостоять всем опасностям? Им же надо что-то кушать!
Леся побледнела.
– Ой, Кира!
– Что?
– Так они же перекусают все садоводство!
– Глупости! Тут написано, что в тех местах, где обитают эти вараны, люди тоже живут. И вараны совсем не так часто нападают на них, как другие звери.
– Но все-таки нападают!
Но Кира считала, что пока их крошкам грозит куда большая опасность от самих людей.
– Их могут сожрать собаки! Могут пристукнуть огородники. Их могут, не заметив, просто раздавить ногой! Нам надо поставить ловушку на участке Дмитрия Прокофьевича!
– Что?
– Да! Такой случай нельзя упускать! Во-первых, самого хозяина нету дома. Во-вторых, все знают, что мы кормим его кроликов. Так что вольны хозяйничать у него на участке, как хотим.
– Не думаю, что последний маленький варан все еще там.
– Там или не там, а топал он именно в ту сторону! Так что не спи!
– И не думала даже!
– Вот и пошевеливайся!
– Но у нас больше нет ловушек.
– Выкопаем яму.
– Какую яму?
– Самую простую ловчую. На дно кладется приманка. А стены делаются настолько отвесными, что, попав внутрь, добыча уже не может выбраться наружу. Пошли копать!
– На чужом участке? – ужаснулась Леся. – Яму? Да Прокофьевич нас убьет, когда вернется!
– Ничего. В крайнем случае скажем, что ловили крыс.
– Крыс?!
– Ну да. Что они повадились ходить возле клеток с кроликами. И зверьки сильно нервничали.
– Не знаю, – сомневалась Леся.
– Не парься ты! Все пройдет отлично!
Сбегав на кухню, Кира извлекла из холодильника оставшиеся три куриных ноги. Одну взяла с собой для приманки. А две другие великодушно и стараясь не думать, что ей завтра скажет Леся, когда обнаружит, что оставленной для обеда курятины нет и в помине, отдала котам. На их жаждущих физиономиях, когда хозяйка полезла в холодильник, было написано такое неподдельное отчаяние, что у Киры духу не хватило оставить котов без курятины.
– Не знаю, Рыжий, сколько в тебя влезает. Может быть, такая прожорливость для тебя и есть норма. Но ты, Фантик, меня пугаешь.
За те несколько дней, что Фантик провел на даче у дяди Гены, он сожрал столько еды, сколько в городе не ел за целый месяц. И при этом еще охотился на лягушек, на бабочек, на кузнечиков и даже на кротов и мышек. Кира ему не запрещала. И все равно Фантик возвращался со своих прогулок жутко голодный.
Вот и сейчас оба кота накинулись на курятину с таким азартом, словно мяса в глаза не видали уже много дней.
– Сидите тут, – велела им Кира. – И носа из кухни не высовывайте.
Не удовлетворившись одним приказом, она плотно прикрыла за собой дверь.
На участке у Дмитрия Прокофьевича было тихо. Только кролики шуршали травкой в своих клетках.
– Копать будем тут, – сказала Кира, показывая на незанятый клочок земли, чудом сохранившийся у клеток с кроликами.
Леся не спорила. Тут так тут. Лишь бы поскорей покончить с этим делом. Леся принялась оглядываться по сторонам в поисках лопаты. Она точно помнила, что у старика их было штук пять или даже шесть. И одна из этих лопат сегодня днем стояла возле клеток с кроликами. Однако сейчас ее тут не было.
– А где же лопата? – прошептала наконец Леся. – Куда делась? Сперли?
– Господи, какие ерундовые вопросы тебя волнуют! Стой тут! Сейчас принесу другую!
И сбегав к дому, Кира в самом деле принесла лопату. Но за то время, пока ее не было, Леся успела сделать еще одно открытие. И стоило Кире вынырнуть из-за угла дома с лопатой, как к ней бросилась встревоженная до ужаса подруга. Глаза у нее сверкали. А губы дрожали.
– Кролики! – бормотала Леся, нервно хрустя пальцами и почесываясь. – Их семеро!
– Ну и что?
И тут до Киры дошло, что пытается сообщить ей Леся. У Дмитрия Прокофьевича было четыре пары кроликов. То есть восемь штук. А если теперь их семь, значит, один пропал.
– Ты уверена?
– Пересчитала сто раз. Можешь сама проверить.
Кира пересчитала. Три раза пересчитала. Кроликов все равно было ровно семь штук. Чтобы это понять, не надо быть великим математиком. Все кролики сидели по двое. И только одна самочка сидела без пары.