— Женщина или девушка.
— И это она убила дядю Нико?
Кира пожала плечами.
— По следам я могу только сказать, что эти двое разговаривали. И разговаривали долго. Видишь, они переминались с ноги на ногу и даже переходили с места на место.
— И кто была эта девушка?
Вместо ответа Кира наклонилась совсем низко к земле.
— Посвети мне сюда, — произнесла она. — Кажется, я что-то заметила.
На колючем кусте ежевики, которой была усажена вся площадка, в самом деле что-то болталось. Кира потянула эту блестящую штучку и вытянула длинную белую нитку, на конце которой болталась перламутровая раковинка. Обе подруги смотрели на эту улику со смешанным чувством жалости и ужаса. Обе не знали, что сказать.
Кира нарушила молчание первой:
— Тут была наша невеста, — произнесла она.
В ответ Леся лишь молча кивнула.
— Не могу поверить. Тамара не могла убить дядю Нико!
— Она его и не убивала.
— Да, но… Но тут же улика! Перламутровая раковинка!
— Эта улика указывает лишь на то, что Тамара была тут. Ни на что другое она не может указывать.
Леся смотрела на подругу, явно ожидая разъяснений. И Кире пришлось их дать.
— Тамара не могла бы убить дядю Нико. Во всяком случае своими руками точно бы не смогла.
— Почему? Сил бы не хватило? Или выдержки?
— Насчет сил и выдержки я не знаю. В принципе, чтобы пырнуть ножом человека, много сил не надо. А вот свое платье она бы обязательно измазала кровью. Посмотри вокруг! Даже тут все в крови.
Леся огляделась. В самом деле некоторые ветки ежевики влажно поблескивали в свете фонарей. И эта влага на их листьях была не роса.
— Б-р-р! — передернуло Лесю.
Кира еще добавила:
— Вспомни, ты сама говорила, дядя Нико был весь в крови, когда вы его нашли. Должно быть, после ранения кровь из него хлестала.
— Кира, не надо! — простонала Леся. — Хватит!
— Хлынула так, что неизбежно испачкала бы убийцу. А Тамара… Я ее сейчас только несколько минут назад видела в толпе гостей. Она вся чистенькая, и в том же самом своем платье. Синем с кружевом и ракушками.
— Да, и я ее сейчас видела. Она даже рваный подол успела зашить!
— Вот именно. Платье у нее как новенькое.
— Значит, Тамарка не убивала?
— Не убивала.
— Что же, — вздохнула Леся. — Тем лучше для всех нас. Слушай, пошли отсюда? Что-то мне не по себе.
Кире тоже было не по себе. И сильно. Но она держалась, понимая, что они должны разобраться в ситуации. Зачем разбираться? Этого Кира пока еще и сама толком не могла сформулировать. Но ее прославленная интуиция подсказывала — надо! Поэтому девушка и медлила, не уходила с этого жуткого места. До тех пор, пока неподалеку не взвыла сирена. Это приехали стражи порядка и закона. Так что в самом деле пора было идти ко всем.
Незаметно присоединиться к гостям было проще простого. Все внимание людей было сосредоточено на бедном дяде Нико, который лежал в доме. Анька жутко рыдала, заходясь в таких стонах, что ее были вынуждены поддерживать муж и свекровь. Последняя тоже была тут. Со скорбным лицом она гладила невестку по плечу, пытаясь утешить.
Внезапно рядом с ней раздались женские голоса.
— Вон как Софико брата жалеет.
— И невестка их убивается.
— А говорили, что он плохой человек.
— Да разве бы по плохому человеку стали бы так убиваться?
— Ни в жизнь бы не стали!
Кира осторожно покосилась в ту сторону. Ага! Этих двух кумушек она неплохо знала. Они приняли самое деятельное участие в обсуждении личной жизни Робина и его жены. Похоже, эти две тетки вообще знали всю подноготную каждого из обитателей поселка. А если чего и не знали сами, то с успехом домысливали. Но сейчас Киру очень заинтересовали их слова. Не похоже, чтобы те придумывали что-то про Анькину свекровь. Выходит, убитый был ее близким родственником? Ее братом?
Но выяснить точно Кира ничего не успела. Грузинские опера принялись за дело, допрашивая свидетелей и особенно интересуясь, кто первым обнаружил тело. Естественно, очень быстро они узнали и про Аньку, и про Лесю. Оживились еще больше и пригласили двух молодых и симпатичных женщин для разговора в дом.
Разговаривали они с ними долго. Слишком долго. И результатом этого разговора стала упавшая в обморок Анька и бледная до синевы Леся, которая появилась во дворе, пошатываясь на нетвердых ногах.
— Что они вам такое сказали?
— Все очень плохо.
— Насколько плохо?
— Насколько это вообще возможно. Представляешь, эти тупицы вообразили себе, что у Аньки был мотив убить своего дядю.
— Разве он ей дядя?
— Он брат ее матери.
— Анькина мама живет в Германии со своим новым мужем.
— Знаю! Я имела в виду, что этот старый зануда дядя Нико был братом Анькиной свекрови, ее матери в законе.
— А-а-а… Ну, ладно. Убитый — брат Анькиной свекрови. Родственник, короче говоря, и что?
— И у этого дяди Нико с Анькой были весьма напряженные отношения.
— Почему?
— Дядя Нико единственный из всей семьи был категорически против того, чтобы Давид женился на русской. Всем остальным было по фигу, даже мать и отец Давида не возражали, а этот Нико уперся рогом. Мол, если в дом войдет русская невестка, то я вашего порога больше не переступлю!
— И что?
— И сдержал свое слово. Представляешь, какой вреднюга?
— Да уж.
— Вначале вообще катастрофа была! — увлеклась Леся рассказом. — Цирк и драма в одном флаконе. Если Анька с Давидом приходили куда-то в гости, где в это время был их дядя Нико, тот вставал и уходил. Демонстративно! Не желал находиться под одной крышей с женой племянника, которую не принял.
Кира удивилась.
— Что он имеет против русских? Верней, имел?
— Ничего он не имел. Просто характер у человека был такой говняный!
— И это все Анька выложила следователю?
— Да. Ты себе не представляешь! Ее словно прорвало. Говорила и говорила, какой этот дядя Нико был гад, сколько нервов он ей потрепал и что она даже не понимает, зачем расследовать смерть такого дрянного человека. Дескать, от него всем был один только геморрой. Мол, что ни делается, все к лучшему.
— Серьезно?! — опешила Кира. — Так и сказала?
— Ага!
— У нее крыша поехала?
— Видать, так.