И тут же Кире стала ясна причина глубокой печали этого мужчины. К нему подошла какая-то жирная баба в черном безвкусном платье и с кислой физиономией. До сих пор Кира была уверена, что черный цвет опошлить и превратить в безвкусицу практически невозможно. Но толстая уродина с низким лбом и растущими почти от самых бровей тусклыми черными волосами, доказала ей, что очень даже возможно.
— Что ей от него нужно? — с возмущением пробормотала Кира.
Противная баба продолжала что-то зудеть, стоя возле мужчины. И тут же ужасная догадка осенила Киру.
— Господи, неужели это его жена?!
Версия не была лишена здравого смысла. С такой кислой рожей к мужчине может обращаться только очень близкий человек — жена. Жена пусть и не любимая, но все равно законная жена. Дальнейшие наблюдения показали Кире, что она права. Эта особа, явившаяся на свадьбу почти единственная из всех молодых женщин не накрашенная и даже явно не причесанная, в старомодном уродливом платье, явно имела права на мужчину Кириной мечты.
Она долго и нудно что-то втирала ему, ничуть не смущаясь, что он почти ее не слушает, и явно раздосадован. Было видно, что мужчина только и мечтает, как бы избавиться от своей половины. Наконец она отошла, сохраняя на физиономии прежнее гадливое выражение, к которому теперь, однако, примешивался оттенок триумфа. Видимо, она добилась от мужа чего хотела. Или по крайней мере в чем-то преуспела. И уж конечно, испортила настроение своему мужику. Для такой дуры это тоже было своего рода победой.
После ухода жены мужчина на своем месте тоже не задержался. Его явно тянуло выпить. И он пошел к группе мужчин, уже осадивших большой бочонок и распивавших желтоватое прозрачное вино из высоких тонких стаканов. На Киру мужчина смотреть избегал. И это было, с одной стороны, хорошо — совесть у него все же имелась, а с другой — просто ужасно, ведь он теперь не смотрел на Киру, а она знала его тайну, и ему было стыдно.
— Какой-то кошмар, — произнесла Кира. — Бедный мужик, бедная я. И с чего он мне понравился? Ведь я принципиально не интересуюсь женатыми. Да, Леся?
Она оглянулась и только тут обнаружила, что Леси возле нее уже нету. Куда делась подруга? Леся оказалась далековато. В обществе каких-то мужчин. В руках у Леси был стакан с вином. А сама она задорно хохотала, вызывая одобрительный гул мужских голосов. Кира протиснулась к подруге и возмущенно зашептала:
— Ты что делаешь?
— А что?
— Напиваешься! Хохочешь!
— А что тут такого?
— Ты нас позоришь!
— Кого это вас?
— Ну… Аньку и ее мужа точно позоришь.
— Чем?
— Ты себя ведешь неприлично. И все будут говорить об этом.
Но Леся была настроена беззаботно.
— И плевать! — легкомысленно заявила она. — Пусть говорят, что хотят. Лучше выпей с нами.
— Не буду!
— На грузинской свадьбе и не будешь пить? — изумилась в ответ Леся.
— Выпей, девушка! — произнес какой-то усатый джигит, оделявший вином из маленького бочонка всех желающих.
Бочонок он держал у себя под мышкой и таким образом мог перемещаться по залу, наблюдая, чтобы у каждого присутствующего на торжестве гостя бокал был полон.
— Не буду! — ответила ему принципиальная Кира.
— Что ты такая злая? — удивилась Леся. — Что случилось?
— Ничего!
— Я же вижу, что-то случилось!
— Ровным счетом ничего!
— Это все из-за того типа? — проявила догадливость подруга.
— Вовсе нет!
— Я видела, как к нему подошла какая-то баба. Это его жена?
— С чего ты взяла?
— С того, что ты злая, словно оса. И кусаешься.
Кира промолчала.
— Выпей. И выброси из головы всех мужиков. Хотя бы на этот вечер! На!
И Леся сунула в руки подруги свой стакан. Себе взяла новый и чокнулась с Кирой:
— Ну, за нас красивых! — произнесла она свой излюбленный тост. — За бешеный успех!
За это было просто грех не выпить. Кира пригубила вино, и неожиданно оно ей понравилось. Легкое, чуть терпкое, оно пилось словно сок или вода. Но в то же время приятно туманило рассудок и поднимало настроение.
— А может быть, и правда? — произнесла она. — Ну его, этого парня?
— Конечно!
— Если он такой дурак, что женился на кисломордой уродине, то кто виноват?
— Он сам и виноват!
— И нечего мне его жалеть.
— Правильно. На всех никакой жалости не хватит. Оставь что-нибудь и на себя.
— И вообще, мы с тобой тут не задержимся. Уедем домой, и все.
— Эй! — предостерегающе подняла руку Леся. — Уедем, понятное дело, но не так скоро!
Кира одним махом допила свое вино и протянула стакан усатому, чтобы тот его снова наполнил. Он и наполнил, налив до самых краев.
— Чтобы жизнь твоя была такой же полной! — провозгласил он, широко улыбаясь. — И такой же светлой, как это вино! Чтобы ты сама пьянила головы мужчинам и пила бы наслаждение без меры!
Кира с благодарностью кивнула и выпила. Дружеская поддержка и красивый комплимент — это было сейчас именно то самое, что нужно. И хотя вино заметно улучшило отношение Киры к жизни, все равно она никак не могла выбросить из головы печальные глаза мужчины, смотрящие на нее с противоположной стороны залы.
— Что со мной происходит? — прошептала она. — Что?
И как раз в этот момент заиграла музыка, в зал ввели невесту.
— Смотри! — заволновалась Леся. — Смотри же!
Кира несколько раз моргнула глазами. Слишком уж все перед ней расплывалось и двоилось. Ей даже показалось, что невест прибыло сразу две штуки. А это, Кира знала по опыту, чревато большими неприятностями. Кира поморгала, но лучше не стало. Количество невест только увеличилось. И теперь казалось, что их целых четыре штуки.
— Фигня какая! — пробормотала Кира. — Сколько там невест?
— Одна.
— Да? Точно одна?
— Конечно. Кира, что с тобой? Протри глаза!
Кира так и сделала. Потерла глаза. И неожиданно поймала невесту в фокус. Точно одна! Впрочем, не удивительно, что Кира вначале ошиблась. Кое-чего в невесте оказалось с избытком. Так что хватило бы и на двоих, и на четверых.
Сразу же, даже делая скидку на густую фату и длинное платье, было видно, что невеста оказалась девушкой плотного телосложения. Несмотря на молодость уже дородной и с величественной походкой, которая бы сделала честь любой королеве. Но все же собой невеста была особой приятной и даже местами симпатичной. Особенно хорош у нее был цвет лица.