— Чтобы не привлекать к себе внимания излишней суетой. И потом, сама подумай, куда бы она дела все эти антикварные вещи и золото? Золото ведь весит немало. Где бы она могла его хранить? Сооружать еще один тайник? Но хороший тайник — это дело не быстрое и хлопотное. И опять же можно привлечь к себе излишнее внимание и все погубить. Ну что, давай?
— Что давай?
— Поднимаемся и говорим тост.
— Ой. Какой еще тост?
— Тот самый, смыл которого поймет один только убийца!
И встав со своего места, Кира подняла стакан с сухим вином. Вообще-то, на поминках по православному обычаю пили водку. Но некоторые женщины потом плавно перешли на вино.
— Могу я сказать? — спросила Кира, по обычаю обращаясь к тамаде.
На этот раз тамадой за столом был незнакомый ей усатый толстый дядька. Он снисходительно кивнул и выжидательно посмотрел на девушку:
— Возможно, не все присутствующие поймут, что я хочу сейчас сказать, — издалека начала Кира. — Но я думаю все же, что найдутся люди, которые прекрасно поймут меня.
Тамада кивнул. Он хотя и выглядел озадаченным странным началом, но на своем веку наслушался столько всевозможных тостов, так что не торопился с выводами.
— Мы все знаем, что убийца нашей дорогой тети Изольды, увы, находится среди нас, среди ее друзей, родных и близких. И этот негодяй торжествует, думая, что у него все получилось. Но я хочу провозгласить тост за справедливость. За то, чтобы нажитое праведниками никогда не досталось бы грешникам. И зная, где находится нажитое, я без труда уберегу его для других праведников.
Тост в самом деле получился мудреным. Тамада сдержанно кивнул. Его примеру последовало еще несколько человек, которые выпили за справедливость и тут же забыли про Киру. Но она не была в претензии. Она сказала именно то, что собиралась.
— Очень надеюсь, что я была достаточно откровенна, и убийца меня понял.
— Можешь не волноваться. Если он не круглый чурбан, верней, чурбаниха, она тебя поняла.
— Отлично. А теперь мы должны подготовиться.
— К чему?
— Из Горской ведут всего три дороги. Так?
— Да, три.
— Как только стемнеет, нам нужно занять наблюдательные посты.
— Но нас двое, а дороги три. Как мы успеем?
— Анька тоже будет с нами. В конце концов, ради спасения ее мужа мы все это и затеяли.
Леся немного подумала и спросила:
— Ты хочешь перехватить убийцу, когда он отправится к тайнику тети Изольды?
— Ну да!
— А если тайник где-то в самой Горской?
— Тогда мы ничего не узнаем.
— А?..
— Придется рискнуть. Ничего не поделаешь. Но лично я не стала бы устраивать тайник в поселке. Слишком рискованно это. Народу вокруг много. Да и наведываться к нему так регулярно, как это делала тетя Изольда, было бы затруднительно. Не будешь ведь на глазах у многочисленных свидетелей рыться в чужом огороде или саду!
— Но ведь сокровище может быть и в доме.
— Нет, не может.
— Почему?
— Помнишь, Нелли сказала, что тетя Изольда вложила свои деньги в землю?
— Ну да.
— Я наконец поняла. Она это сделала в прямом смысле этого слова. Понимаешь? Закопала свой клад именно в землю!
— А-а-а! Все ясно! Кира, ты просто молодец!
— Ну, есть немножко, — призналась польщенная Кира. — Ну что? Расставляем посты?
До темноты было еще далеко. Так что у девушек имелось время, чтобы подготовиться и проинструктировать Аньку.
— Не понимаю, — пожала плечами та. — И кого именно мы должны караулить на дороге?
— Нас интересуют все бабы из окружения тети Изольды. Надеюсь, ты их знаешь?
— Ну, да.
— Вот их и будешь высматривать! Поняла?
— Да.
— В первую очередь мамаша Тамары, потом сама Тамара, Нелли, Нинелли и еще тбилисские подруги тети Изольды.
— Но те обязательно должны покинуть Горскую. Они ведь приехали из Тбилиси!
— На автобусе, — успокоила ее Кира. — Они поедут на автобусе. И я уже договорилась с водителем. Если одна из этих шустрых старушек сойдет раньше, чем машина приедет в город, или попросит изменить маршрут, то он мне сразу же звякнет.
— Отлично.
— В общем, от тебя требуется немного. Сиди себе и смотри в оба на дорогу. Как только увидишь кого-то из подозреваемых, сразу сигнализируй мне или Лесе по телефону. Поняла?
— Да.
Оделись девушки тепло, так как ночи становились все прохладней. И если днем солнышко еще жарко припекало, то ночью уже ощущалось приближение осени. Кроме того, они захватили с собой сухим пайком несколько кусков пирога с творогом и пару бутылок минеральной воды.
— Как знать, сколько нам придется просидеть в засаде. Может быть, всю ночь.
— Не думаю, что так долго. Если убийца поняла твой намек, то спать она не сможет. И постарается провернуть дельце побыстрей.
Выходя из поселка, Кира была вынуждена пройти мимо дома Робина. Оттуда снова доносился шум скандала. Похоже, Сонна никак не унималась. Кира поморщилась. И почему это некоторые женщины так твердо уверены, что счастья в любви можно добиться постоянными скандалами и ссорами? Вовсе даже наоборот. Крики и истерики способны разъесть самый прочный цемент и разрушить самое крепкое здание семейного счастья до основания.
Кира помнила, что сегодня на поминках Сонна тоже была. Пришла ближе к концу. И сидела с другими замужними женщинами, глупо таращась по сторонам. Никаких следов побоев на ее жирной надутой физиономии видно не было. Но женщина совершенно не разговаривала с мужем, а он с ней. И все время Кира ловила на себе злобные взгляды этой особы, которая считала ее своей соперницей.
— Идиотка какая-то! — пробормотала Кира, проходя мимо и слыша неприятный голос Сонны. — И угораздило же Робина жениться на такой жабе!
Задерживаться она не стала. Сегодня у нее было дело поважней простого любопытства. К тому же она и так догадывалась, чем закончится очередная супружеская размолвка. Робин удерет из дома, подальше от разбушевавшейся жены. Сядет на свой драндулет и примется раскатывать по окрестностям, пока не успокоится. А Сонна будет дома исходить злобой, которую обязательно выльет на головы тех, кто еще остался рядом с ней. На родителей Робина.
Эти-то за что страдают?! Вот бедолаги! Прогнали бы скандалистку куда подальше, и дело с концом. Но вот же повезло кому-то. Досталась бабе интеллигентная родня. Все им неудобно, вот и терпят до изнеможения.
Сама-то Кира на месте Робина давно бы уже выставила негодяйку из дома. Нельзя быть таким мягкосердечным. Прогнать и плевать на то, что скажут люди. В конце концов, ему не с этими людьми жить. А если уж тем так жалко Сонну, то пусть возьмут ее к себе в дом. Тогда-то они поймут! И узнают, почем фунт лиха!