В тот момент, когда близилась драматическая развязка, мимо моей головы просвистело что-то тяжелое, стремительно падающее вниз. Непроизвольно я отпрянула прочь, и следом за этим сверху раздался Маришин предостерегающий, но однозначно запоздавший крик:
– Даша, берегись!
И сразу за ним последовал вопрос:
– Ты жива?
– Жива, – пробормотала я и посмотрела вниз, где, по моим предположениям, должен был находиться охранник.
Он и в самом деле был там, но вряд ли мог причинить нам вред, так как мирно лежал на ступеньках, а возле него валялись осколки керамической вазы, которой запустила в него Мариша. Ее меткости можно было лишь позавидовать, потому что попасть с такого расстояния по движущейся мишени дано не каждому.
– Поднимайся, – потребовала Мариша, даже не дав мне толком отдышаться. – Нам тут совет нужен.
Я поднялась и застала их застывшими в задумчивости перед закрытой железной дверью. Это было странно, раньше Маришу такие пустяки не смущали. Но легкое недоумение развеяли первые же ее слова:
– Ира твердит, что дверь под сигнализацией. Если мы попробуем открыть ее, то завоет в дежурной части милиции и сюда примчится наряд. Нам это нужно?
Я считала, что раз уж на нашей совести целых две жертвы и незаконное проникновение в частное владение, то мы в данный момент не особо остро нуждаемся в приезде милиции.
– Попробовать пройти через стену? – нерешительно предложила Ира.
– Если ты и достигла такого на пути духовного совершенствования, то за нас с Дашей я ручаюсь: мы сквозь стену не пройдем, – на мой взгляд, слишком поспешно поручилась Мариша.
– Я только хотела сказать, что стена тут может быть не слишком толстой, – не обращая внимания на Маришин сарказм, продолжила Ира. – Я была тут сразу после переезда, и помнится мне, что эта стена стояла значительно дальше по коридору, потом ее убрали, чтобы расположить на площадке что-то вроде приемной.
Мы удивленно воззрились на нее, не вполне понимая, о чем она толкует. Досадливо цыкнув зубом, Ира постучала сначала по голове, а потом по стене, которая издала гулкий звук, словно за ней была пустота.
– Сухая штукатурка, – рассудительно сказала Ира. – Теперь понятно, что нам делать дальше?
Мариша радостно взвизгнула и помчалась разыскивать что-то подходящее для работы с сухой штукатуркой. А я тем временем принялась потихоньку ковырять стену все теми же многострадальными ключами Никитина. Ко времени возвращения Мариши, которая притащила лопатку для пересадки растений, в стене уже образовалась приличное отверстие. Мариша присоединилась ко мне. И вместе мы достигли потрясающих результатов. Вскоре в дыру можно было просунуть руку, и дело пошло еще веселее. Ира не успевала оттаскивать куски, отлетающие от наших рук.
– Как там наш охранник? – очень своевременно поинтересовалась осторожная Ира, которой досталось все благоразумие, отпущенное нам на этот и многие другие вечера и ночи.
– Да, – воодушевилась Мариша. – Сходите и посмотрите, а я продолжу пока без вас.
Мы с Ирой спустились к охраннику, который все еще лежал без чувств благодаря Маришиной снайперской сноровке. Мы заботливо связали его и уложили поудобней, даже перевернули ему кассету в плейере, чтобы ему было совсем комфортно, когда очнется. А вот вахтер куда-то уполз. Кровавых следов он за собой не оставлял, поэтому проследить его путь не удалось. Было понятно только, что он где-то в здании, так как дверь на улицу была закрыта на внутренний засов. Каким бы хитрецом ни оказался наш вахтер, этот фокус ему не удался бы.
Мы вернулись к Марише с отчетом, но ее тоже не застали. Зато через существенно расширившийся провал в стене доносились невнятные звуки. Обеспокоенные, мы пролезли внутрь и замерли в изумлении. Мариша копалась среди груды ящиков и напевала какую-то мелодию. В Маришином исполнении узнать было трудно какую, поэтому мы вначале приняли ее за крики о помощи.
– Где вы застряли? – возмущенно набросилась на нас Мариша. – Я одна буду тут все разгребать? Куда подевались эти чертовы мешки с солью?
Прежде чем приступить к поискам, мы сообщили Марише, что один наш враг без чувств, а второй бежал в неизвестном направлении.
– Тем быстрей нам надо действовать, – отреагировала моя бравая подруга и с удвоенной энергией приступила к поискам.
Ящики и кульки разлетались в разные стороны, мы с Ирой только успевали уворачиваться. Вообще Мариша производила впечатление маленького, но бойкого и работящего экскаватора. Мы перерыли почти две трети груза, но ничего подозрительного нам не попадалось. Если только они не догадались запаивать контрабандные алмазы с берегов Африки в жестянки с томатной пастой из Италии, то весь груз был именно тем, за что его выдавали.
– Говорю вам, ищите мешки, – твердила Мариша. – В них вся соль.
Но мешков с солью или чем другим нам не встречалось. Были бумажные пакеты с кокосовыми орехами, но Мариша презрительно отвергла их.
– Они же не могли увезти эти мешки днем? – растерянно спросила Ира. – Когда я сюда пришла, точно их видела, но куда они делись потом?
Мариша в негодовании засопела и двинулась прочь, прихватив с собой коробку с перцем. Мы в изумлении проследили за ней глазами в надежде, что она объяснит нам свой уход, но тщетно. Мариша молчала, и нам оставалось только последовать за ней и самим посмотреть, что она задумала.
– Надо порасспросить этого парня. А вы будете его держать, – объявила Мариша, спускаясь по лестнице.
Мне ее слова пришлись не по душе, Ире на первый взгляд тоже. Нас мучил вопрос, что она собирается делать с несчастным, если нам надо будет держать его при этом? Тем временем Мариша подошла к поверженному охраннику, вытащила у него изо рта смятый носовой платок, который мы использовали вместо кляпа. Платок был не очень чист, поэтому парень начал было благодарить Маришу. Но она остановила его движением руки и мрачно заговорила.
– Парень, – сказала она, – ты не сделал мне ничего плохого. Я хочу, чтобы ты жил.
Эту фразу она явно запомнила из какого-то вестерна, но на парня она произвела сильное впечатление. Он всем своим видом показал, что это и его самое горячее желание.
– В таком случае ты не откажешь в любезности и поведаешь мне, куда делись мешки с солью с четвертого этажа.
Если бы у парня с головой было все в порядке, то он бы просто мог сказать, что дежурит только в ночь, а про дневные дела не ведает ни сном ни духом. Но он слишком много слушал музыку и мало думал. В итоге привычка шевелить мозгами хотя бы в экстренных случаях у него не выработалась. Он просто гордо сжал губы и отрицательно затряс головой, отказываясь говорить.
– Я это предвидела, – угрожающе-спокойно произнесла Мариша. – Ты сам напросился, поэтому пеняй на себя.
С этими словами она открыла коробку и вытрясла на ладонь прямо перед носом задрожавшего парня горку красного перца. Каким бы суперменом ни воображал себя молоденький охранник, дольше минуты не дышать он не мог. Попытался отмахиваться головой, но достиг этим лишь того, что оказался окутанным пыльным облачком. Скоро ему потребовалось вдохнуть новую порцию кислорода, которую для разнообразия смешали с солидной дозой перца.