Касси не очень-то на это надеялась.
— К сожалению, я не могу тебе помочь…
— Я знаю, ты не можешь ничего для меня сделать, Касси. И я должна вернуться домой до того, как меня хватятся и Бак пошлет работников на поиски. Мне просто надо было с кем-нибудь поговорить. Спасибо тебе.
Касси кивнула — она прекрасно понимала подругу. Ее собственные проблемы представлялись теперь ничтожными. По крайней мере она не носила ребенка от человека, которого ее родители не желают признавать. Но Касси терзала мысль о том, что через неделю ей предстояло уехать, Дженни же придется расхлебывать ту кашу, которую заварила она, Касси.
Провожая подругу, она сказала:
— Хотела бы я оказаться вместе с твоей мамой и Маккейли-старшим в этой комнате, чтобы вдолбить в их головы немного здравого смысла.
— Они ни за что не останутся вместе в одной комнате.
— Тогда я закрою их на ключ. Дженни невольно рассмеялась:
— Это тоже ни к чему хорошему не приведет — они наверняка перестреляют друг друга.
— Или будут вынуждены решить дело полюбовно.
— Это было бы чудесно, Касси, но не обольщайся — это фантазии.
Касси никогда не имела ничего против фантазий, но сейчас с ней под одной крышей жил совершенно лишенный воображения Ангел. Закрывая за Дженни дверь, она уже мечтала…
— Даже и не думайте об этом, — раздался у нее за спиной негромкий голос.
Резко обернувшись, Касси увидела Ангела, сидевшего на нижней ступени лестницы. На голове его красовалась низко надвинутая на глаза шляпа. Он снова облачился в свой желтый плащ и повязал на шею черный платок. Ангел явно собирался уходить или, возможно, только что пришел. Что же он успел услышать из их с Дженни разговора? Касси приподняла бровь, изображая удивление.
— Даже не думать о чем?
Взгляд его свидетельствовал о том, что услышал он вполне достаточно.
— О вмешательстве в чужие дела. Я застал вас на месте преступления, и мне следовало бы поступить так, как когда-то поступал ваш отец, — хорошенько вас выпороть. И не прикидывайтесь невинной овечкой, или я и в самом деле возьмусь за ваше воспитание. Уверяю, у меня это неплохо получится. Мне будет достаточно даже тех нескольких дней, которые вам предстоит здесь провести.
— Почему вы решили, что я собираюсь уезжать?
— Очень скоро нас с вами здесь не будет. А пока дом стоит на своем месте, вы живы и здоровы, и я успел пристрелить всего одного человека. По-моему, у нас все в порядке. Так что погодите вмешиваться в чужие дела до тех пор, пока не приедете домой, где за ваши фокусы будет отвечать ваша мать. Думаю, у нее большой опыт в этих делах.
Касси шагнула к Ангелу, горя желанием влепить ему пощечину. Однако смелости хватило лишь на то, чтобы, остановившись перед ним, смерить его презрительным взглядом.
— Если вы помните, я не звала вас сюда. Более того, я прекрасно помню, как просила вас уехать отсюда. А поскольку мои соседи утихомирились — не понимаю, зачем вам здесь оставаться.
— Что вы хотите этим сказать?
— Что вы сделали то, для чего явились сюда, и вам следует подумать об отъезде — желательно уже сегодня. Таково мое мнение.
— Вы полагаете, кого-то интересует ваше мнение? Ангел проговорил это, поднимаясь перед ней во весь рост. Она невольно отступила, по-прежнему глядя на него в упор. Но он еще не закончил.
— Я останусь, Касси, до тех пор, пока здесь не появится ваш отец либо пока я не увижу, что вы собираете свои вещи, чтобы покинуть эти края. А до этого никакого вмешательства в чужую жизнь. Вам понятно?
Сама себе удивляясь, она утвердительно кивнула:
— Да, разумеется. Я плохо бы знала вас, если бы ждала от вас сочувствия ко мне или жалости к молодым людям, которые полюбили друг друга. У вас нет сердца!
С этими словами она повернулась и исчезла в гостиной. Он стоял, глядя ей вслед и тихонько посмеивался. Смелость вернулась к ней как раз в тот момент, когда он менее всего этого ожидал. Черт побери, ведь именно это ему в ней и нравилось.
— О, эта штука у меня как раз имеется, моя милая, — проговорил он задумчиво. — Но к счастью, она защищена такой броней, которую тебе не пробить.
Касси откладывала очередную поездку в город с Ангелом до самого последнего момента. Отец ее был довольно педантичным человеком и давно должен был сообщить, когда прибывает. Если бы он дал телеграмму, ее бы доставили на ранчо, но, напиши он письмо, оно дожидалось бы Касси на почте. Это значило, что ей необходимо ехать в город, а Ангел не отпускал ее одну.
До Рождества оставалось меньше недели, и ей еще предстояло сделать праздничные покупки — довольно хлопотное занятие. Она очень любила этот праздник и всегда с нетерпением ждала его. Но нынешний год, похоже, являлся исключением, поскольку времени было в обрез, и, задержись отец еще на несколько дней, Касси не смогла бы остаться здесь даже на праздники. Ей впервые предстояло провести Рождество в отсутствие кого-то из родителей.
Однако, направляясь после обеда в Коулли, она размышляла совсем не об этом. Когда они с Ангелом обменялись малоприятными словами три дня назад, сразу же после визита Дженни, Касси вдруг поняла, что он скоро, очень скоро, навсегда исчезнет из ее жизни и она его никогда больше не увидит. Пусть они оба живут в Вайоминге, за прошедшие годы он множество раз бывал в Шайенне, но их дороги ни разу не пересекались. Она не имела оснований надеяться, что, когда вернется домой, все будет по-другому.
Но даже если ей и случится как-нибудь увидеть его в Шайенне, Ангел скорее всего перейдет на другую сторону улицы, чтобы не раскланиваться с ней. Да и как могло быть иначе? Ведь за время, проведенное под одной крышей, друзьями они так и не стали. Более того, они с трудом терпели друг друга. Он не мог дождаться, когда уедет отсюда, а она… последние три дня едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
К удивлению Касси, в этой поездке общество Ангела ее совершенно не раздражало. По правде говоря, на сей раз она взяла свой экипаж скорее для того, чтобы не заставлять его терпеть ее присутствие и разговоры. Но Ангел не собирался обострять ситуацию. Он просто скакал на своей лошади впереди экипажа, порой обмениваясь с Касси репликами сугубо делового характера. Он даже не заметил того, что на ней, под подбитой мехом курткой, был один из ее лучших туалетов — платье, приобретенное в Чикаго, отделанное светло-голубым и белым шнуром. Стоило все утро беспокоиться о том, как она выглядит!
На почте ее действительно ждало письмо от отца. Он не называл точную дату своего приезда, но обещал вернуться еще до Рождества.
Когда Касси сообщила об этом Ангелу, тот принял новость с обычным непроницаемым видом, так что невозможно было определить, какие чувства он испытывает. Ей оставалось только догадываться об этом. Вероятно, он ощущал облегчение, поскольку скоро сможет расстаться с ней навсегда.