– Мама бы меня не одобрила, если бы я остался голодным, – пробурчал он в свое оправдание, заметив косые взгляды подруг. – Хотите тоже кусочек?
От кусочка, тем более что на тарелке он и остался один-одинешенек, девушки отказались. Как бы они стали его делить? Так что Ваня запихнул его в рот и с довольным видом погладил себя по брюху. Но тут же его лицо приобрело задумчивое выражение.
– Ну, хорошо, – произнес он. – Колбасу я съел. Потом съем картофельную запеканку с грибным соусом, съем рассольник с курицей, который мама приготовила вчера, съем фруктовый салат и мороженое. А что же я буду кушать потом?
Его лицо исказилось от неподдельного страдания. Кажется, этот обалдуй в самом деле боялся умереть голодной смертью.
– Пойдешь в магазин и купишь себе полуфабрикаты, – посоветовала ему Мариша. – Пельмени, пицца, лазанья.
– Да всего и не упомнишь! – подхватила Вика. – Блинчики очень даже ничего. Конечно, не чета тем, что готовит моя мама, но если кушать сильно хочется, то отлично пойдут.
– Но это же все надо еще приготовить!
– Блинчики только обжарить остается. А остальное... Ну, там по рецепту или по вкусу. Можно просто сварить, можно в микроволновку засунуть, можно в пароварку.
Теперь лицо баловня отражало неподдельное отчаяние.
– Но я не умею!
– Что ты не умеешь?
– Ничего этого не умею!
– Газ включить и воду в ковшике на газ поставить не сумеешь?
Ваня судорожно замотал головой.
– Нет! Никогда этого не делал!
– Прекрати! – рассердилась на него Мариша. – Ты же поил меня чаем.
– Чай – это я умею! Чай – это совсем просто. Налил воды в чайник и нажал на кнопочку. А когда закипит, надо бросить в чашку пакетик и налить кипятку.
– Вот и молодец!
– Но я не могу питаться одним чаем! – взвыл Ваня. – Даже бутерброды я никогда не резал!
Парень был в таком отчаянии, какого не вызвало в нем даже известие о смерти матери и о том, что ему самому грозят бандиты. То ли бандиты казались ему менее страшными, чем голодная смерть, то ли Ваня, от природы глуповатый, сейчас отупел от паники.
И, чтобы его утешить, Вика пообещала:
– Я подарю тебе книгу по кулинарии.
– Серьезно?
– Да, что-нибудь простое, для начинающих.
– Ага, мне такое и надо! – оживился Ваня. – Только чтобы до свадьбы протянуть. А там уж Мила начнет меня кормить.
О-па! У подруг даже рты открылись! Еще и Мила какая-то нарисовалась. А эта фифа откуда взялась, интересно знать?
– Что за Мила? Рассказывай!
– Ну, Мила. Просто Мила. Мы с ней познакомились около месяца назад.
– И что? Ты ей, конечно, выболтал, что являешься богатым наследником?
– Да, – бесхитростно удивился Ваня. – А что, не надо было?
– Как знать, может, и не надо. А твоя мама знала про Милу?
– Конечно. Я их познакомил недели две назад.
– И Мила ей понравилась?
– Мама сказала, что если эта девушка возьмет меня к себе, будет кормить и заботиться обо мне, как она сама все эти годы, то она Милу полюбит как родную.
– Другими словами, маменька планировала выставить тебя жить к невесте?
– Да. Мама сказала, что молодым лучше жить отдельно.
– А у Милы есть такие условия?
– Что вы! – развеселился Ваня. – У нее в квартире трое братьев, и все женаты. И еще папа с мамой. И две старые бабки.
– Батюшки! – ахнула Мариша. – Где же вы там еще поместились бы?
– Не знаю я. Как-то не задумывался.
А вот Мила, подруги были в этом уверены на все сто процентов, задумывалась, да еще как. И ее родители, и братья тоже. А стало быть, кто-то из этой семейки мог и помочь Миле. Очистить ей, так сказать, семейное гнездышко от противной свекрови.
Жилищный вопрос в нашей стране до сих пор является основным для молодых семей. Никому не хочется жить с родителями, но многим приходится. Однако, если у Милы кроме родителей в квартире имелась еще куча родственников, то там молодым ловить было нечего. Зато у Вани ситуация была кардинально другой. Одна только мать.
– А твоя Мила не пыталась возражать против такого решения твоей мамы?
– Как же не пыталась! Пыталась.
– И что?
– И мама ей очень внятно объяснила, что наследницей деда Левы является она одна, самая близкая родственница. А я живу тут исключительно из-за ее любви ко мне. Наследовать же квартиру и все такое прочее могу только после смерти матери.
Вот оно что! Ох, не подписала ли милейшая Варвара Сергеевна этими словами смертный приговор самой себе. Но пока подруги не стали делать никаких выводов. Решили, что сначала познакомятся поближе с семейкой этой Милы. И посмотрят, что они за люди и что думают.
А поиски, которыми были заняты подруги, подошли к концу. Ничего интересного найдено не было. Записная книжка Варвары Сергеевны то ли находилась при ней и теперь была в руках у следователя, то ли завалялась еще где-то. Но дома ее точно не было.
Зато в ящике письменного стола девушки нашли странные квитанции переговоров по межгороду. Разговоры велись с домашнего телефона Льва Илларионовича, но не с Вологдой. Это Ваня девушкам гарантировал.
– Может быть, я чего-то в этой жизни и не знаю, но уж код родного города помню назубок. Это какой-то другой город.
Коды были двух видов. И оказалось, что один зарегистрирован на Тихвин, а второй на Псков. Оба города находились не так уж далеко от Питера, Тихвин вообще был в Ленинградской области. Но вот с кем там могла разговаривать Варвара Сергеевна?
– Никаких подруг у мамы не имелось. Кто и был, те остались в Вологде.
Версию о друге сердца Ваня тоже отверг весьма решительно.
– В жизни моей мамы был только один мужчина! – важно заявил он. – Это я сам! И она много раз говорила, что не выйдет замуж, пока не пристроит меня в надежные руки.
Варвара Сергеевна, похоже, была человеком долга. И раз уж породила на свет, а после воспитала такое на редкость бесполезное и беспомощное существо, которым был ее сынок, то явно считала себя за него в ответе. Поила, кормила и одевала бездельника. Вряд ли приходила от этого в восторг, но от дела не отвиливала. Собственная личная жизнь могла и подождать, пока сыночек найдет себе подходящую невесту и свалит к ней.
– Мы позвоним по этим телефонным номерам? – спросила Вика у Вани.
Тот равнодушно пожал плечами:
– Делайте что хотите. А я есть хочу.
– Так иди и поешь.
– Я не хочу холодную запеканку! – заканючил Ваня. – Я люблю теплую.