– Мы ищем Лену, – произнесла Кира, наблюдая за реакцией Гоши.
Реакция была именно такой, на какую она и рассчитывала. Гоша вскинул на нее свои темные глаза и нехорошо усмехнулся, ощерив ровные белые зубы:
– Я тоже ее ищу!
– А вам она зачем? – вырвалось у Киры.
Но Гоша не обратил внимания на нескромность ее вопроса и буркнул:
– Раз ищу, значит, надо!
– Дома ее нету!
– Знаю.
– А где она может быть еще?
Гоша поколебался, а потом сказал:
– Звоните ей на мобильный.
– Она не отвечает.
– Тогда я не знаю! – развел руками Гоша.
Кира помялась, переступая с ноги на ногу, словно собираясь уходить, а потом сказала:
– Если вы вдруг ее увидите или первым дозвонитесь, то скажите ей, пожалуйста, что Алекс действительно мертв.
Кира произнесла эти роковые слова, и обе подруги впились глазами в лицо Гоши. Что он сделает? Ударится в панику? Заорет на них? Взбесится?
Но ничего подобного не произошло.
– Кто это? – равнодушно проронил Гоша и снова налил себе водки. – Кто такой умер? Зачем умер?
Либо он был феноменальный актер, либо действительно не был замешан в убийстве Алекса. Или Гоша просто не знал, кого он убил? А что? Алекс мог и не успеть ему представиться. Ну, не было у него времени, когда взбешенный Гоша, выследив свою любовницу, напал на Алекса и заколол его ножом!
– Один Ленин знакомый, – проронила Кира.
– И он умер?
– Да.
– Убили его?
– Да.
– И кто?
– А вот это нам и предстоит выяснить.
И они повернулись, чтобы уйти, но Гоша остановил их:
– Эй! А зачем про Лену спрашиваешь? Она тут при чем?
– Может быть, и ни при чем, – ответила Кира. – Но, сами понимаете, когда убивают человека, то все его знакомые автоматически попадают под подозрение.
– Так его не на улице убили?
– Дома.
– Ай-ай-ай! – расстроенно поцокал языком Гоша. – Что делается! Уже дома людей убивают! Зачем же он убийце дверь-то открыл?
– Наверное, потому, что хорошо знал его.
– Ай, что делается! – огорченно покачал головой Гоша. – Что делается, слушай! Как жить, если уже своим друзьям доверять нельзя? А Лена тут при чем?
Его упорство и желание выяснить во что бы то ни стало, при чем тут Лена, уже стало порядком бесить подруг. Если Гоша виновен, то и сам все прекрасно знает. А если нет, то какое его собачье дело? Они что, с Леной единое целое? У нее не может быть и своих дел? Обязательно Гошу нужно во все тонкости посвящать?
– Так что? – спросил Гоша с нажимом. – При чем тут Лена? Она разве могла к этому Алексу в дом прийти?
В тот же миг глаза его гневно сверкнули. И Гоша вскочил на ноги:
– Где этот Алекс?! Кто он такой?! Что ему от Лены нужно было? Что между ними было? Почему я ничего не знал про этого парня? А?!
Что характерно, орал он на подруг. Хотя претензии у него были к Лене. До чего же неуравновешенный тип! Такой прирежет – и глазом не моргнет!
Подругам прямо даже стало страшно. Зря они сунулись к этому типу. Совершенно ясно – узнай он о том, что Ленка ему изменяет, никому бы не поздоровилось. Ни Ленке. Ни Алексу. Ни им самим, если Гоша вдруг вздумает выместить на них свою ярость. И, не сговариваясь, подруги быстро повернулись и помчались прочь.
– Стой! – орал им вслед выскочивший из своей комнатки Гоша. – Куда? Вернитесь! Нормально разговаривать будем!
Нашел дурочек! Подруги бежали так быстро, словно Гоша и все его продавцы, всем дружным коллективом, гнались за ними. Прочь! Скорее прочь из этого двора! Подальше от агрессивного Гоши! Подруги добежали до угла, завернули за него и лишь тогда замедлили шаг.
– У меня какие-то нехорошие предчувствия, – сказала Леся, когда они обе наконец остановились и немного отдышались.
– Почему?
– Этот Гоша разорвет в клочки любого, кто посягнет на его Лену.
– Точно.
– А Алекс посягнул!
– Согласна. Мог посягнуть, – кивнула Кира.
– И что теперь? – спросила Леся.
– Что?
– А теперь Алекс мертв, а Лена…
– А Лена пропала, – договорила Кира и тоже побледнела. – Ой, Леська! А вдруг он и ее тоже?.. Того? Прирезал?!
– Когда? – затрепыхалась Леся. – Этой ночью? У нас в поселке? В доме напротив?
– Ну да! Сначала Алекса, а потом… И ее! Поэтому она и кричала! Когда Гоша ее резал!
– Да нет! – усомнилась Леся. – Не может быть!
– Почему?
– Ну… Крови совсем не было. И потом, что же она совсем не сопротивлялась?
– Алекс не сопротивлялся.
Кира задумалась. Действительно, не было похоже, чтобы Алекс боролся за свою жизнь. У него в доме все было в полном порядке. Все вещи на своих местах. Никаких следов борьбы. Что же это выходит – он не опасался своего убийцы? Или просто не ожидал плохого?
– Гоша мог спрятаться где-нибудь за дверью, а когда Алекс вышел из ванной, то напал на него!
– Ужасно!
– Алекс ничего и не понял!
– А Лена?
– И она тоже не поняла! Вышла себе из ванной комнаты, а тут Гоша с ножом. Она закричала, а он ее…
– Погоди, с каким ножом? Ты разве не помнишь, нож остался в Алексе!
– Ах да, да! – поскучнела Кира, но тут же резко взбодрилась: – Но это ерунда! Другой нож взял! Можно подумать, у Алекса в кухне мало ножей было? Куча! И все они из отличной стали! И наточены! Такими ножами убивать – одно удовольствие!
– Ты иногда думай, что говоришь! Удовольствие! – Лесю так и передернуло.
– А что? Говорю, что Гоша вполне мог убить Алекса, а потом и Лену, – заявила Кира.
– А труп он куда дел? Труп Лены, а? – прищурилась Леся.
Кира задумалась, но ненадолго:
– Унес!
– Куда?
– Взял на руки и унес!
– Куда, еще раз тебя спрашиваю? Стараниями нашего Таракана ночью из поселка никаких тюков и прочей клади не вынесешь. Машины и те не могут ни заехать, ни выехать. А как бы Гоша вынес тело Ленки? На руках? Ах, извините, это моя тяжелобольная сестричка?
– М-да… – Кира призадумалась.
Действительно, в «Чудном уголке» в темное время суток, а именно с восьми вечера и до восьми утра в осенне-зимний период и с полуночи до шести утра в весенне-летний период, вводился чрезвычайный досмотр на шлагбауме. Другими словами, осматривалась вся кладь, которую вносили или выносили с территории или на территорию поселка посторонние.