— Танечка! — раздался из комнаты голос бабы Гафы. — Подойди ко мне, деточка!
— Мусор я и сама вынесу! — перехватила мусорное ведро Мариша. — А ты иди к старушке. Наверное, извиниться хочет.
— От них дождешься! — буркнула Таня, но ведро отдала и на зов в комнату послушно потрусила.
Мариша огляделась по сторонам. Насколько она помнила, в таких квартирах мусоропровод часто находился тут же на кухне. Однако при детальном обследовании его нигде не обнаружилось. Пришлось выйти на лестничную площадку. Там Мариша быстро нашла нужную дверку. Открыла ее, опрокинула ведро, лежавшая сверху смятая газета улетела, и… и неожиданно вниз по мусоропроводу, шурша, устремилась целая лавина пустых ореховых скорлупок.
— Вот это да! — восхитилась Мариша. — Если бабки слопали все эти орехи, то удивительно, что только у одной живот прихватило. Орехи — штука калорийная. А грецкие еще и жирные до чертиков. Минуточку! Орехи! Ореховое масло! Масло, которое подлили Ромке в салат и от которого он чуть было не задохнулся. А! Вот оно что! Вот кто все это затеял!
И Мариша стремительно помчалась обратно.
— Я все знаю! — заявила она, ворвавшись в комнату бабы Гафы и отшвырнув пустое ведро. — Это вы пытались отправить на тот свет Ромку! Вы подлили ему в салат ореховое масло! И не отпирайтесь, у вас полное ведро пустых ореховых скорлупок. Да из такого количества орехов выжмешь не меньше полулитра масла! И лестница еще ему на башку ночью свалилась! А я видела, что именно вы лестницу там пристроили. Рассчитали, что ночью дров не хватит, вот Ромка и потащится за ними! И прорубь вы соседского дядю Колю подговорили прорубить? Или только воспользовались уже готовой? А водку откуда взяли? Четыре покушения меньше чем за сутки. Надо же, какая оперативность! В ваши-то годы!
— Девочка, ты кто? — удивленно вытаращила голубенькие выцветшие глазки баба Дуся, появившаяся в дверях. — Кто тебя пустил?
— Не придуривайся, Дульсинея! — велела ей баба Гафа. — Раскусили они нас! Ладно, видно, придется тебе, Таня, признаться.
— Твой муж был убийцей! — азартно воскликнула баба Дуся, явно опасаясь, что сестра ее опередит. — Он собирался тебя убить!
— Кто? — пролепетала Таня. — Когда? Мариша, они бредят. Наверное, действительно отравились. Нужно вызвать врача.
— Не нужно! — сурово оборвала ее Мариша. — Твои бабушки в полном рассудке. Пусть лучше расскажут, как они догадались о намерениях Ромы.
— А чего тут было догадываться? — раздался голос от дверей, и в комнату вошла очередная Танькина прабабушка — баба Пуха.
Она только что вернулась с улицы и стояла в заснеженной шубке.
— Мы, чай, не первый день на белом свете живем! — кивнув в знак согласия с сестрой, все же фыркнула баба Гафа. — Замужем все трое побывали. И вообще… Одним словом, знаем, что от мужчин всего ожидать можно.
— Особенно от таких, каким был твой муж, Танечка! — встряла баба Дуся. — Скверный он был человек. И семья у него такая же!
— Дульсинея, не говори дурно о покойниках! — осадила ее тетка.
— Бабушки, я ничего не понимаю! — забормотала Таня. — Вы убили Ромку? Это так?
— Да никогда в жизни! — возмутилась баба Гафа.
— Мы уже старые, чтобы руки об этого подлеца марать! — добавила баба Дуся.
— А догадались мы, что у него на уме недоброе, когда он под вечер двери в гараже смазывать начал, — сказала баба Пуха.
— Какие двери? — удивилась Таня. — О чем вы?
— Бабушки тебе говорят, что Ромку твоего они давно раскусили. А когда он петли на гараже смазывать начал, то они догадались, что не просто так он этим занимается. Не хочет, чтобы они ночью скрипели, когда он пойдет тормоза у своей машины портить!
— Ромка сам испортил тормоза у своей машины?! — изумилась Таня. — Да быть того не может! Он же свою тачку буквально по сантиметру облизывал. Пылинки с нее сдувал! Специальной замшевой тряпочкой ее полировал! И чтобы он ее своими руками покалечил? Нет, у него рука бы не поднялась!
— Когда у мужика кое-что другое стоит, то и рука как миленькая поднимется! — ехидно покивала головой баба Дуся. — И не только на машину, но и на родную жену.
— Особенно когда любовница молода, собой хороша, да еще и ребеночка ему вот-вот родить собирается, — добавила баба Гафа.
— Бабушки! — смутилась Таня. — Откуда вы знаете о том, что Ромкина любовница беременна? Что тут вообще происходит? Откуда вы знаете, что у Ромки вообще есть любовница? Кто вам сказал?
— А зачем нам говорить? Мы и сами не слепые! — ответила баба Гафа. — Это ты у нас дурочка романтичная. Все книжки у тебя в голове. Да и мать у тебя такая же! Всем на свете верите! Любой вас обмануть может!
— Неужели вы наняли детектива? — поразилась Таня. — И он для вас следил за Ромой?
— Вот еще! Мы и сами не лыком шиты! — подбоченилась баба Пуха. — Это мы для Ромки дурочек изображали. А так у нас головы еще очень хорошо варят!
— Не жалуемся! — добавила баба Гафа. — У нас насчет твоего Ромки давно подозрения были. Только сначала мы думали, что у него хоть капля порядочности есть. А потом как увидели, что он последнее время возле тебя просто вьюном вьется, да все ласковые слова говорит, да кофточку на плечике поправляет, нам прямо дурно стало.
— Да, мне Гафания так и сказала: не к добру это, Дульсинея, что Ромка нашу Таньку вдруг так обхаживать начал. Никогда за ним такого не водилось. А тут вдруг такая любовь. К чему бы это?
— А ясно, к чему: пыль в глаза всем знакомым пускал! Чтобы, если с тобой, Танька, что-нибудь случилось, его бы не заподозрили, — сказала бабушка Пульхерия.
— Так вы что, хотите сказать, что Ромка сам испортил тормоза на своей машине? Чтобы я на ней убилась? — пробормотала Таня.
— Дошло наконец! — воскликнула Мариша. — Бабушки тебе об этом уже битые полчаса твердят. Да ты подумай, сама же только что сказала: на даче Ромка обещал машину отдать лично в твое полное распоряжение. Вот ты бы на ней и покаталась! До ближайшего косогора.
— Да, да! — закивали головами бабушки. — Так и было!
И бабушки, перебивая друг друга, начали рассказывать, как они пытались спасти любимую внучку и правнучку от злодейской ловушки, расставленной для нее родным мужем.
— Спим мы по ночам теперь плохо, — произнесла Гафа. — Возраст все же сказывается. А в ту ночь нам и вовсе не до сна было. Беспокойство такое в груди давило. Чего, думаем, Ромка такое задумал, что петли в гараж с вечера впотьмах смазывать полез? Конечно, крестьянская хозяйственная закваска в нем имеется, но не до такой же степени! И потом, в гараже он почему-то петли смазал, а в бане и не подумал. А ведь именно в баню весь вечер все по очереди мыться ходили. Ясное дело, что дверь на несмазанных петлях скрипела, но Ромке до нее и дела не было.
— А уж когда он среди ночи, да в одних носках, да с оглядкой в свой гараж потрусил, тут мы сразу смекнули, что дело плохо, — подхватила баба Пуха. — Обулись наспех, да и за ним. А он уж там вокруг машины ходит и чего-то в ней делает.