— Я?! — поразилась Леся. — Да никогда!
— Вот и я тоже! И… И подумать только, мы сами привели его к Ивану Сергеевичу!
— Мы просто идиотки!
— Кретинки. Ведь если бы Вересков и Горшков не устроили в больнице засаду, в которую Ники и угодил, мы с тобой были бы виновны в смерти старика.
— Ники бы его просто придушил.
— Старика? Запросто.
— И нас заодно.
— И нас мог. С такого типа все станется. Улучил бы подходящий момент и задушил. Мы же ему доверяли. Ты так и вовсе с ним чаи распивала.
— Я? — возмущенно встрепенулась Кира, но тут же сникла. — Да. Признаюсь. Распивала. Но мне же и в голову не приходило, кто он на самом деле такой! А он приходил ко мне вовсе не потому, что был влюблен. Просто ему было необходимо знать, как продвигается расследование. Глаша, наверное, ему толком ничего сказать не могла. Вот он и придумал подходящий предлог. Сделал вид, что влюблен в меня. И я доверчиво ему все выбалтывала! Какая же я дура!
И Кира схватилась за голову. Лесе даже стало жаль подругу.
— Брось! — тронула она плечо подруги. — Я с тобой. Я-то знаю, как ты старалась найти преступника. И ведь нам это удалось! Ники-то арестовали!
— Но мы тут ни при чем. Это Горшков молодец! И Вересков тоже! А мы с тобой… И в особенности я… Да что уж тут говорить! Мы с тобой сели в лужу, и все тут!
— У нас еще есть шанс себя обелить.
Кира подняла голову.
— Шанс? Что ты имеешь в виду?
— Найдем Семена Семеновича и мигом станем героинями.
— Как это?
— Подумаешь! Преступника поймать всякий может! А попробуйте-ка найти им похищенное и спрятанное!
— А что? — еще больше оживилась Кира. — Это идея! Что там говорил этот мерзавец про Семена Семеновича?
— Что он отправил его к праотцам.
— К праотцам — это на кладбище. Выходит, убил все-таки?
— Нет. Не убил.
— Тогда… Леся, кажется, у меня есть идея. Немедленно звоним Глаше.
— Зачем?
— Звоним и спрашиваем, кто и где у ее мужа похоронен.
Поднятая с постели среди ночи Глаша долго не могла врубиться в тему. Но наконец до нее мало-помалу стало доходить, чего хотят от нее подруги. И хотя она все еще недоумевала, зачем им это нужно, она все же принялась вспоминать:
— Отец у моего мужа похоронен в городе.
— Где?
— На Пороховском кладбище.
— Шикарный склеп?
— Нет. Просто могила.
— Почему так скромно? Муж у тебя богатый человек.
— Когда отец Сени умер, муж еще не встал на ноги. Да и первая жена была против больших трат на похороны. И сам отец всегда настаивал, что после смерти покойнику никакая помпа не нужна. Деньги лучше тратить на живых. А покойнику достаточно скромного местечка под землей, он все равно уже ничего не чувствует.
— А деды или прадеды где похоронены?
— Дедушка моего мужа лежит рядом с его же бабушкой. На том же Пороховском кладбище. Сенин отец потому и попросил, чтобы его там похоронили. Чтобы быть рядом с мамой и папой.
— Ясно. А у них большой склеп?
— Да нет же! Обыкновенные могилы!
— Нет, не подходит.
— Так вам нужен семейный склеп? — догадалась наконец Глаша.
— Да. Позарез нужен.
— Тогда вам лучше отправиться в Гатчину.
— Почему туда?
— Там у предков Сени был дом и имение. Там же у них и семейное кладбище. Правда, я там бывала лишь однажды, и до кладбища мы, кажется, даже не добрались. Но раз до революции Сенина семья была богата и процветала, то и кладбище у них должно быть шикарное. Наверное, и склепы там имеются. А зачем вам?
Ну и как скажешь женщине, поднятой вами среди ночи с теплой постели, что в том склепе, возможно, находится в данный момент ее муж? Один, замерзающий и голодный. Нет, у подруг язык не повернулся сказать такое.
Поэтому Кира пошла на небольшой обман и сказала:
— Есть предположение, что в том склепе преступник спрятал коллекцию твоего мужа.
— Да?
В голосе Глаши не послышалось ни малейшего интереса.
— Коллекцию? — уныло произнесла она. — Ту самую? Золото инков?
— Да.
Больше Кира ничего не прибавила. Но Глаша и сама проявила проницательность:
— Только коллекцию? Сени там нет?
— Хочешь, поедем и посмотрим? — предложила ей Кира. — Ты согласна?
Глаша была согласна.
— Соберусь через пять минут. Вы за мной заедете?
Подруги заехали и за ней, и за Лилькой. Все-таки им предстояло блуждать между старых могил, крестов и памятников. Так что чем больше народу соберется, тем лучше.
От Лильки подруги не стали скрывать правду, в том числе и о Ники. Девушка была поражена не меньше их.
— Преступник — это Ники? Ни за что не поверю!
— Мы бы и сами не поверили, если бы не увидели собственными глазами, как он душит того старика.
— Жуткое зрелище!
— Ники был сам на себя не похож.
— Дикий зверь!
— Монстр!
— Он бы его точно придушил, если бы не Вересков и Горшков.
Но Лилька еще долго не могла поверить в случившееся.
— На кого угодно думала, — бормотала она. — Но только не на Ники. Ведь родной брат! И к тому же от смерти Семена Семеновича он ничего не выигрывал. Братья и сестры считаются наследниками уже второй очереди. И если есть наследники первой очереди — родители, дети, супруги, — то им ловить нечего.
— Ники и не рассчитывал на наследство.
— А на что он рассчитывал?
— Мы так поняли, своему брату он завидовал с самого детства. И когда представился шанс, тут же предал его.
— Ужасно!
— Ужасно будет, если мы не найдем на кладбище Семена Семеновича. Или найдем, но… но будет уже поздно.
Глаша ждала подруг, стоя у подъезда своего дома. С ней была и Раечка. Ну как же без Раечки?
— Может быть, возьмем машину мужа? — предложила Глаша, едва умещаясь на заднем сиденье «гольфика» Киры. — Все-таки она побольше.
Но от «Мерседеса» ювелира подруги отказались отчасти из суеверия, отчасти потому, что документов на машину у Глаши до сих пор на руках не было. И, останови их патруль, кто бы поверил, что подруги не украли эту машину.
— В тесноте, да не в обиде. Доедем как-нибудь.