– Как же! Они все стоят у тебя на кухне, на полочке! – буркнула Сима.
Но в этот момент в дверь раздался звонок. Костик пошел открывать и вернулся вместе с Харитой, у которой на боку висела холщовая сума. Старуха выглядела уставшей, но вполне здоровой и очень довольной. Она тут же принялась выгребать из своей сумы различные травы, что-то объясняя при этом по-гречески.
– Она говорит, что на базаре нужных трав не оказалось, – стала переводить Кира. – Пришлось ехать к одной знакомой женщине – травнице. Поэтому Харита так и задержалась. Она говорит, надеется, мол, что вы не очень за нее волновались. У той женщины телефон был испорчен. Поэтому она не могла нам позвонить и предупредить, что задержится.
Внезапно Харита увидела Симу. Лицо ее просияло, и она схватила девочку в объятия, осыпая ту поцелуями и ласковыми словами, которые и в переводе не нуждались. И так по счастливым лицам старухи и девочки было видно, как сильно они любят друг друга. Татьяна молча наблюдала эту сцену, о чем-то думая.
– Вот, мама, – с торжеством повернувшись к матери, сказала Сима. – Харита нашла для тебя, для вашего любовного напитка с Валентином новые травы. Говорит, что теперь вы просто обречены на страстную любовь. Это зелье будет посильней всех тех, которые ты держишь на кухне и которые давно выдохлись.
– Там стоят только баночки! – в отчаянии воскликнула в ответ Татьяна и, повернувшись к остальным, объяснила: – Харита каждый раз, приезжая ко мне, дарила мне какое-нибудь свое очередное творение. То от головной боли, то от, извините, поноса, то от козней Янниса. Но так как болею я редко, лекарства для прислуги предпочитаю покупать фабричного производства, а насчет Янниса Харитины заговоры и зелья вообще не помогали, то я потихоньку от старухи выкидывала содержимое ее баночек. Сами баночки я оставляла, во-первых, потому что они были очень красивые, а во-вторых, чтобы Харита видела, что ее подарки находятся в целости и сохранности.
– Так что, выходит, в баночках зелий нет? – удивилась Мариша.– Нет, – помотала головой Татьяна. – Только, умоляю, не нужно это переводить Харите. Она уверена, что я вовсю пользуюсь ее подарками. А мне неловко было ее разубеждать, что они нужны мне как рыбе зонтик.
– Так и что с баночками-то? – не унималась Мариша. – В них ведь что-то лежит. Они не совсем пустые.
– А в них я клала что-нибудь полезное для себя. Приправу для супа. Маску для лица. Глину для подтяжки кожи шеи. Ну, те вещи, которые я действительно использовала.
Сима с изумлением смотрела на мать.
– Зачем?! – наконец закричала она. – Зачем ты это делала?
– Да какое это имеет значение? – удивилась Татьяна. – Не нужны мне были Харитины зелья, вот я и выбрасывала. И потом некоторые их них ужасно пахли. Ты ей только это не говори. Не обижай, пожалуйста, старуху!
– Но мама!.. – совсем растерявшись, воскликнула Сима.
– Что? – хором спросили у нее Костик и Татьяна.
– Я же добавила того любовного порошка, который дала тебе Харита в прошлый раз, в компот для дяди Валентина, – сказала Сима. – Оно должно было подействовать.
– Оно и подействовало, – мрачно сказал Костик. – Валентин сейчас лежит в больнице с тяжелым токсичным отравлением.
– Ох! – внезапно воскликнула Татьяна и опустилась на табурет. – Выходит, что я же его отравила!
– Ты? – хором воскликнули все, кроме Хариты, которая занималась тем, что разбирала травы и уже извлекла откуда-то тяжелую медную ступку с пестиком.
– Я, – кивнула Татьяна. – Не сама, конечно, а руками Симы. Тот любовный порошок, который мне подарила Харита в прошлый раз, я выкинула. А в баночку… В баночку я положила совсем другое.
– Что? – воскликнули все хором.
– Понимаете, одно время у нас в доме завелись крысы. И мне пришлось купить для них отравы. Большую часть я использовала, а остатки зачем-то пересыпала в баночку из-под любовного зелья. А самое зелье я из нее выкинула.
– Но почему? – чуть ли не со слезами спросила у нее Сима.
– Не верю я, что человека можно заставить полюбить с помощью ворожбы, – ответила дочери Татьяна. – И потом, если честно, то на вкус это зелье было такое мерзкое, что я его и пить-то не стала бы, даже ради того, чтобы меня полюбил президент какой-нибудь банановой республики.
– Минуточку, – остановил Татьяну Костик. – Так ты хочешь сказать, что в баночке, в которой должно было лежать любовное зелье, на самом деле была крысиная отрава?
– Ну да, – кивнула Татьяна.
– И Сима про это не знала? – уточнил Костик.
– Откуда же ей было знать? – удивилась Татьяна. – Я ей не говорила.
– И давно отрава лежит у тебя в доме?
– Около месяца, – наморщила лоб Татьяна. – Я не выкинула сразу остатки отравы, потому что думала, а вдруг какая-нибудь крыса уцелела… Но крысы больше не появлялись. И я все собиралась выкинуть остатки, да руки не доходили.
– Интересный поворот, – пробормотал Костик. – Отраву обычно хранят в недоступном для окружающих месте. И уж конечно, не на кухне.
– Но никто из прислуги к полочке, где стояли подарки Хариты, не притронулся бы ни за что в жизни. Все слуги опасаются Хариту. И уж конечно, не стали бы трогать ее подарки. Только я знала, что и в какой баночке лежит.
– А где ты купила отраву? – спросила Мариша. – В магазине?
– Первую дозу я купила в магазине, – кивнула Татьяна. – Но она на крыс – мертвому припарки. И по совету Хариты я пошла на базар и купила у одной ее знакомой женщины отраву собственного изготовления. И вот эта кустарная отрава подействовала просто феноменально. Крысы не просто сдохли, они исчезли из дома. И уже месяц не показываются.
– Кошмар! – заключил Костик. – Татьяна, ты хоть понимаешь, что чуть было не отправила на тот свет любимого человека?
– Понимаю, – понурившись, пролепетала Татьяна.
Харита тем временем разобралась с травами и начала толочь их в ступке, добавляя то одну, то другую травку и бормоча при этом что-то себе под нос.
– Сумасшедший дом, – заключил Костик, взглянув на Хариту. – Хорошо еще, что мы вовремя доставили Валентина в больницу.
И все облегченно вздохнули. Но не успел вылететь общий вздох, как Мариша открыла рот и произнесла:
– Хорошо, Валентину яд, сама того не ведая, подсыпала Сима. Но кто же отравил Михаила? Ведь ты, Костик, сказал, что отравили их одним и тем же ядом. Сима это сделать не могла. Ее на корабле не было. Она была в летнем лагере.
– Какого Михаила? – встряла в разговор Сима. – Михаил ведь это второе имя Валентина. Да, мама?
– Доченька, я тебе потом все объясню, – сказала Татьяна.
– Нет, – перебила ее Мариша. – Мне кажется, Татьяна, что сейчас самое время рассказать девочке, что к тебе ехал жениться совсем другой человек – Михаил. И его тоже отравили.