— Ненавижу это, — шептала Этна, прижимаясь к брату холодным осенним вечером, когда они в доме остались только вдвоем. — Почему он нас выгоняет?
— Потому что он нам не настоящий отец! — зло ответил Гера.
Воспитанники никогда не обольщались насчет истинного положения дел. Да, они знали, что Юлиан Иванович не их отец. Как и Наташа — не их родная мама. Но чтобы вот так взять и выставить их из дома, который они привыкли считать своим? Пусть тут было небогато, но зато привычно, уютно и безопасно. Совсем не так, как в огромном мире, где бушевал сильный осенний ветер, почти ураган.
— А знаешь что, — неожиданно произнесла Этна, — давай поклянемся, что мы с тобой никогда не откажем друг другу в помощи. Чтобы там ни случилось! Ты можешь знать, что есть человек, который всегда возьмет на себя твои проблемы. А я буду рассчитывать на себя. И Герасим с Этной обменялись клятвой. Оба они и не подозревали, что однажды много лет спустя этой клятве предстояло полностью перевернуть их жизни.
Этна задумчиво смотрела в окно. Там мелькали прохожие, ездили машины, гудел город. Но подругам казалось, что Этна видит лишь бушующий ветер, вьющуюся осеннюю листву и слышит шум приближающегося урагана. Точно так же, как в тот вечер в доме Юлиана Ивановича. К своему салату девушка даже не прикоснулась. Просто отставила в сторону.
— А кто за тобой следит?
Но Этна на этот вопрос не ответила. Она все так же смотрела в окно.
— Послушай, — окликнула ее Мариша, и на этот раз девушка очнулась: — А как получилось, что ты в день убийства Геры тоже очутилась в его ресторане?
Этна горько усмехнулась.
— Это и была часть той клятвы, о которой я вам только что рассказала. Во всяком случае со своей стороны я сделала все, чтобы ее исполнить. И не моя вина, что у меня ничего не получилось.
— Но ты знаешь, кто мог убить Геру?
Этна отрицательно покачала головой.
— Я вам сейчас все расскажу, только не торопите и не перебивайте. Мне грустно говорить об этом, но, видно, придется.
После того как Этна окончила школу, у нее был выбор, куда пойти учиться. Но Этну всегда привлекали две вещи — математика вместе с прочими точными науками и спорт. Она отлично бегала, прыгала, плавала. Она записалась в секцию стрельбы и на борьбу. И вот именно там у нее и произошла судьбоносная встреча, определившая всю ее дальнейшую жизнь.
— Другими словами, мне предложили идти служить в разведку.
— Куда?! — ахнули подруги.
Но почему-то стоило Этне произнести это слово, как они ей сразу же и незамедлительно поверили. Значит, вот оно как! Не старший менеджер в «Вернисаже», не официантка в «Пире во время чумы», а нечто совершенно потрясающее. Что же, в новую профессию Этны вполне укладывались и ее таинственность, и умение рукопашного боя, и наличие оружия, и даже угон машины в случае таковой необходимости.
— Они сказали, что давно наблюдают за всеми ребятами, посещающими секцию. Но из всех им пришлась по нраву лишь я. Поздней я узнала, что на меня не просто так обратили внимание. Обратить внимание именно на меня помог им один человек. Но повторяю, тогда я ни о чем еще не догадывалась. И считала, что меня выбрали исключительно за мои собственные успехи.
Девушка очень возгордилась, что с ней так серьезно и официально разговаривают взрослые мужчины. И попросив время подумать, через два дня, на следующей тренировке, дала свое согласие.
— Так ты служишь в разведке? — снова не сдержалась и ахнула Инна. — Но при чем тут работа в «Вернисаже»?
— Она всего лишь мое прикрытие. Если вы там были, а я знаю, что были, вам должны были сказать, что я часто отсутствую в связи с семейными обстоятельствами, болезнями тетушек, похоронами дядюшек и проблемами с племянниками.
— Да, нас посвятили. И мы очень удивлялись. Какие родственники? Ты же сирота?
— Тогда излишне будет вам повторять, что никакой такой родни у меня нет и быть никогда не могло. А все мои отпуска за свой счет связаны исключительно с теми заданиями, которые я получала от своего руководства.
И вот однажды Этне стало известно, что вскоре ей предстоит разрабатывать канал по нелегальному обороту крупных денежных средств с целью их «отмывки».
— Вначале у меня были лишь общие данные. И каково же было мое изумление, когда вечером того дня мне позвонил Герасим.
Брат и сестра не встречались с похорон Юлиана Ивановича. Этна о своей работе распространяться не любила в силу специфики последней. Гера тоже не болтал. У Этны личной жизни не было никакой. Гера путался со всеми девушками, которые встречались у него на пути. Говорить им было, кроме прошлого, не о чем. Поэтому Этна звонку искренне удивилась и обрадовалась.
Однако, когда они с Герой встретились на ничейной территории в маленьком кафе и она услышала, с какой просьбой обращается к ней брат, волосы встали у нее на голове дыбом.
— Брат попросил оставить у меня на время фарфоровую композицию.
— И что в этом такого ужасного?
Этна лишь тяжело вздохнула и продолжила рассказ.
— Ничего особенного эта фигурка из себя не представляет, — болтал Гера. — Просто мы разводимся с женой. И я не хочу, чтобы она забрала себе те безделушки, которые дороги мне самому.
— Конечно, прекрасно тебя понимаю.
— Скульптурки типичный новодел. Девушка и юноша, которые украдкой целуются через забор. Купил в каком-то магазинчике. И так к ним привязался, просто не поверишь. Грустно будет, если Полинка их увезет или, еще хуже, разобьет в пылу гнева.
Этна молчала. Она буквально оцепенела. Название композиции врезалось ей в память. Именно эти фигурки приобрел один из участников преступной цепочки, которую ей предстояло вывести на чистую воду и сдать в руки правосудия. И чтобы один из них оказался ее собственный брат! Нет, этого просто не может быть. Она сошла с ума, если подозревает брата.
— Эй, да что с тобой? — теребил ее Гера. — Боишься, что они дорого стоят? Не бойся! Они копеечные!
Нет, этого просто не могло быть. Это не он тот преступник, которого ей предстоит изобличить. И фигурки, которые купил ее брат, действительно грошовые. А не те, которые по оценке экспертов, стоили почти как хорошая новая, хоть и отечественная, машина.
— Я не могла отказать брату. Он привез мне эту статуэтку. И оказалось, что все именно так, как я предположила, — поведала подругам Этна. — Так и даже хуже. И фигурки были те самые. И брат мой оказался замешан в криминал по самые уши.
А дальше для Этны начался форменный кошмар. С одной стороны, у нее было задание, которое ей следовало выполнить. Она отлично сознавала, в чем ее долг. Но при этом просто не могла заставить себя предать самого близкого и дорогого из трех ее приемных братьев.
— Я буквально разрывалась на части, — призналась Этна. — А потом решила, что сдам всю их банду, но Гере помогу ускользнуть от ответственности. И помогу ему скрыться. Вы меня за это осуждаете?