— Да все потому, что наша Виолетта жадная до одури! — в сердцах воскликнула Света. — Даже чужие деньги, и то считает. Вот и расходы сына ее, видать, сильно беспокоили. Все боялась, как бы он на моем жалованье не обеднел!
И бросив очищенную картофелину, которая уменьшилась от такой чистки почти в два раза, она добавила:
— Прознала, зараза этакая, что у меня в городе проблемы и назад мне в Москву возвращаться нельзя, вот и науськивала Олега Сафроновича, чтобы он моим безвыходным положением воспользовался. И под каким-нибудь предлогом жалованья меня лишил.
И взяв новую картошку, Света продолжила:
— Мол, все равно я отсюда никуда не денусь. За одну еду и кров работать стану.
— А он что?
— Да ничего, — ответила Света. — Не слушал он ее особенно. Он вообще, если честно, никого не слушал.
— Даже Машу?
— И ее тоже.
Леся задумалась над ее словами.
— Виолетта Викторовна считает, что Фёкла украла младенца, — сказала она наконец.
— Ясное дело, что она его из дома вынесла! — фыркнула Света. — Больше некому. Фёкла все время рядом с ребенком была. И в одну ночь они с Илюшей пропали.
— Так-то оно так, — покачала головой Леся. — Но ведь глупо это!
— Что глупо? — не поняла Света.
— Все в доме знали, где Фёклу искать в случае чего, — пояснила Леся. — Понимаешь?
Света покачала головой.
— Они знали адрес Фёклы, место ее бывшей работы, имя, фамилию. Одним словом, все!
— Ну да, — невольно призадумалась Света. — А ведь верно! И Тимофей к ней домой мотался. Образумить хотел. Только не застал ее там.
— Вот видишь! — воскликнула Леся.
— Но она же письмо оставила! — напомнила ей Света. — С угрозами в адрес Илюши. Дескать, если вы на меня заявите, ему не жить. И все такое в том же роде.
Да, письмо! Письмо, которое куда-то непостижимым образом запропастилось. Вот и следователь расспрашивал о письме. А никто ему показать его не смог.
— А ты это письмо видела? — спросила у Светки Леся.
— Ясное дело, — кивнула та в ответ. — Фёкла писала, что ребенок у нее и чтобы мы не рыпались. Вот никто и не рыпался. Боялись, что эта ненормальная ребенку навредит.
Леся оставила это замечание без комментариев и вернулась к своей мысли.
— Но после того, как младенец вернулся бы в семью, куда бы Фёкла делась? — воскликнула она.
— Домой.
— Ее бы там живенько загребли! Или она собиралась всю жизнь скрываться?
Этого Света не знала. Зато она знала кое-что другое. Подробности жизни своей хозяйки. Этим надо было обязательно воспользоваться.
— Слушай, а как же Маше было не скучно тут жить? — приступила Леся с вопросами к служанке. — Развлечения-то хоть бывали?
— Скажешь тоже! — фыркнула Света. — Развлечения! Родственники иногда приезжали, вот и все развлечения, которые муж Маше позволял.
И неожиданно на ее губах появилась слегка томная загадочная улыбка.
— А из всех дополнительных развлечений у Маши только поездка за продуктами в соседний поселок и была! — произнесла она. — Раз в неделю!
И Света снова улыбнулась и даже хмыкнула.
Леся машинально отметила странную улыбку Светы. Даже не улыбку, а ухмылку. Словно за этими поездками скрывалось нечто большее, чем поход в поселковый магазин. Но разговорить ее на эту тему не удалось. Служанка крепко держала язык за зубами, не желая выдавать секретов хозяйки.
Но к Фёкле она таких нежных чувств отнюдь не испытывала. И тогда Леся произнесла следующую фразу:
— И вообще, как ты думаешь, с чего вдруг Фёкла взяла и на такое жуткое преступление решилась? Вот так ее жадность обуяла? Или что?
Света охотно ей тут же ответила:
— А это я тебе как раз скажу!
— Да? — разинула рот Леся. — Она с тобой делилась?
— Не-а, — помотала головой Света. — Но тут и делиться особо нечем было. Все и так насквозь понятно.
— И что тебе понятно?
— А то! Влюбилась наша Фёкла, вот что! — с торжеством произнесла Света.
— В кого? — ахнула Леся, мысленно перебрав имеющихся в доме мужчин. — В Тимофея Сафроновича?
Света отрицательно помотала головой.
— Неужели в Виктора? — совершенно искренне поразилась Леся.
На ее взгляд, влюбиться в Виктора могла только совсем уж оголодавшая без мужского внимания особа.
— Да нет же! — отмахнулась Света. — Фёкла себя выше ценила. Да и не в ее вкусе он был.
— А кто был в ее вкусе?
Света поманила Лесю к себе поближе. Та наклонилась. И Светка прошептала ей на ухо короткое имя.
— Да ты что? — ахнула Леся. — Не может быть!
— Точно тебе говорю, — внушительно кивнула Света. — Сама видела!
— Но он же женат! — продолжала изумляться Леся. — Постой, а что именно ты видела?
— А то и видела, как они вдвоем миловались-целовались, — произнесла Света и на всякий случай, чтобы у Леси не осталось уже никаких сомнений, добавила: — Он ее целовал. А она прямо плавилась от удовольствия!
— Фёкла и Глеб? — невольно вырвалось у пораженной до глубины души Леси. — Ты в этом уверена?
— Тихо ты! — зашипела на нее Света, одновременно кивая головой в знак того, что та не ошиблась, что так все и было. — Еще услышит кто! А мне совсем не надо, чтобы про меня по дому слух пошел, что я еще и подглядываю за всеми, а потом милиции наушничаю.
— Но я же не милиция, — машинально возразила ей Леся.
— Так ты им все равно расскажешь? — с надеждой посмотрела на нее Света. — Понимаешь, сама-то я не могу. У них, коли они в моем прошлом пороются, а они обязательно пороются, ко мне веры не будет.
— Да с чего ты взяла, что они будут рыться? — усомнилась в ментовской дотошности Леся.
— Не поверят они мне, — тоскливо произнесла Света, оставив Лесино замечание без комментариев. — А рассказать правду о том, что Глеб Фёклу охмурял, надо. Ведь это же он мог ее подбить, чтобы она ребенка украла! Чтобы Оксанку свою к наследству ее дяди приблизить.
Леся молчала и думала. В словах Светы был свой резон. Но с другой стороны, почему бы Глебу просто не приударить за Фёклой? А похищение тут и ни при чем вовсе!
Но спросила Леся совсем другое:
— А что ты такое натворила, что ментов боишься?
Света заметно сникла. Говорить на эту тему ей явно не хотелось. Но Леся уже поняла, что ментов Света боится все же значительно меньше, чем кого-то, от кого она сбежала из города. Иначе давно бы сбежала из этого сумрачного дома, особенно же узнав, что к ним заявится милиция.