— Он сказал, чтобы мы пустили его к сыну, — обратилась к подруге Леся. — Верно?
Последний вопрос относился уже к Владиславу. Тот молча кивнул.
— Значит, Илюша ваш сын? А не Олега Сафроновича, так?
Еще один кивок и стон.
— А Олег Сафронович догадывался о том, что, помимо рогов на голове, у него в колыбельке лежит еще и чужой ребенок?
На этот раз Владислав помотал головой, изображая отрицание.
— Мы с Машей были очень осторожны, — сказал он. — Предельно осторожны! Он не мог ничего знать.
— Что же, и то хорошо, — вздохнула Кира.
Про себя она подумала, что предпринятые любовниками меры предосторожности были крайне далеки от совершенства. Об их встречах в Паневке, стараниями тетки Аграфьи, не знал только глухой, слепой или полный дебил.
А ведь в Паневке отоваривались не только Светка и Маша. Сюда же мог заглянуть тот же Олег Сафронович. И до него могли дойти слухи. Просто чудо, что этого не произошло. Но судя по тому, что первым скончался все-таки он, а не Маша от его рук, весть о подаренных ею дорогому мужу ветвистых рогах до злополучного Олега Сафроновича так и не дошла.
— Вот так-так, — произнесла Кира. — Выходит, вот кто отец нашего мальчика.
— Я должен его найти! — воскликнул Владислав. — Наш маленький мальчик! И Маша… Как она погибла? Заболела? Боже мой, но всего неделю назад…
— Ее задушили, — перебив его, уныло произнесла Кира, ожидая, что этот эмоционально неустойчивый тип примется метаться по номеру и, ломая руки, вопить, чтобы ему позволили поймать и наказать убийцу любимой. Причем немедленно и самому. Тоже герой нашелся!
Но ничего такого не произошло. Видимо, Владислав исчерпал свой запал. Теперь он просто прикрыл лицо ладонями и горестно застонал.
— Я так и знал, — прошептал он. — Так я и знал, что эти деньги погубят нас всех! Господи, ну почему, почему я ее не увез оттуда раньше?
— А кстати говоря, почему? — поинтересовалась Леся.
— Она не хотела, — глухо произнес Владислав. — Говорила, что тогда муж точно обо всем догадается. А он был такой человек… такой… Одним словом, он бы уничтожил всех нас, троих. Машу, ребенка и меня.
— Физически? — затаив дыхание, спросила Кира.
Ого, какие стороны открываются в милейшем Олеге Сафроновиче. Жаль, жаль, что не довелось им познакомиться с этим человеком при его жизни.
— Сначала он оставил бы нас без копейки, а потом бы хладнокровно наблюдал, как мы загибаемся от нищеты, — произнес тем временем Владислав.
Кире эта драматичность показалась несколько преувеличенной. Поняв, что о физической расправе речи не шло, она испытала разочарование. Ну и мужики пошли. Хлюпики! Без гроша боятся остаться. Зато ведь с любимой!
— Вы просто не знали этого человека! — воскликнул Владислав, увидев, как вытянулось лицо у его собеседницы.
— А ты его, значит, знал? — неожиданно ехидно поинтересовалась у него Кира.
Парень смутился.
— Конечно, лично мне с ним поручкаться не довелось, — признался он. — Но по рассказам Маши я хорошо себе представлял, что за фрукт ее муженек.
— Вот как? — подняла на него глаза Леся.
Это было первые свидетельские показания об Олеге Сафроновиче, исходящие не из уст членов его семьи. Хотя как сказать. Владислав слышал и знал о нем только из уст Маши. Но ведь одно дело, Маша — верная и преданная жена. И совсем другое — вторая Маша — неверная жена и любовница этого красавца.
— Да если бы вы знали, что это был за тип! — воскликнул Владислав. — Вы бы его сами возненавидели. Он же обманул миллионы!
— В смысле?
— Так вы ничего не знаете? — загорячился Владислав. — Не знаете, откуда у Машиного мужа взялось его богатство?
Этого подруги не знали. Очень хотели узнать, но родственники держали на этот счет язык не за зубами, а за семью или даже семьюдесятью замками. Коля обещал помочь. Но когда еще он выполнит свое обещание. Это сколько обедов ему надо скормить! А сейчас появилась надежда, что этот красавец выболтает им семейную тайну богатства клана Сенчаковых.
— Олег разбогател в смутные времена всеобщего передела собственности, который наступил в нашей стране после перестройки. Помните такие?
Подруги помнили о них лишь отчасти и то с содроганием. Но средства массовой информации не давали им расслабиться. И время от времени тискали статейки или бросали реплики, намекающие, что те времена были не в таком уж далеком прошлом. И забывать о них не стоит.
— Тогда финансовые пирамиды плодились просто со страшной силой, — продолжил свой рассказ Владислав. — «МММ» там всякие. И ведь люди охотно отдавали им свои сбережения, не знаю, на что надеясь. Наверное, по обычаю, на русский авось. Никого не интересовало, откуда в стране, где остановилось производство и не было денег даже на зарплату бюджетникам, которые голодали не месяцами, а годами, могут взяться средства, чтобы выплачивать на рубль десять, а то и сто.
— Ты хорошо осведомлен, — заметила Кира. — Словно сам пострадал.
Владислав выглядел лет на тридцать. Нет, вряд ли у юнца было бы достаточно денег, чтобы поучаствовать во всеобщем безумии с этими пирамидами. Скорее всего, он рассказывает со слов Маши. А та со слов мужа. Так оно и оказалось. Но рассказ Владислава от этого не стал менее занимательным.
— В общем, Олег Сафронович был организатором одной из тех пирамид, — сказал Владислав.
— И она рухнула?
— Разумеется, она рухнула, — кивнул парень. — Все они рухнули. Но Олег Сафронович уже успел скрыться с деньгами обманутых сограждан туда, где его достать было невозможно.
— Ловко! — покачала головой Кира.
— Некоторое время он скрывался за границей, — продолжил свой рассказ Владислав. — Но затем ему удалось уладить вопрос со своим легальным возвращением на родину. Не знаю, сколько денег он отстегнул за это. Но в те времена можно было многое, о чем сейчас даже подумать страшно.
И помолчав, он продолжил:
— В общем, Олег вернулся в Россию и начал вести жизнь вполне обеспеченного человека. Денег у него было столько, что он мог не работать.
— Он и не работал!
— На самом деле Олег сначала пытался организовать новый бизнес, — сказал Владислав. — Но возникла одна проблема.
— Что за проблема?
— Среди его обманутых вкладчиков нашелся один, который не пожелал смириться.
— Вот дурачок! — хмыкнула Леся.
— Дебил, — кивнул головой Владислав. — Причем и справку таковую имел.
— И что?
— Этот человек решил, что Олега надо обязательно наказать. И начал всячески ему портить жизнь. Звонил с угрозами, набрасывался на его родню с кулаками. Один раз едва не облил его мать кислотой.