— Юля, — первой обратилась к ней Маша, — про Серегу.., это правда?
Юля молча кивнула. Маша закрыла глаза руками и зарыдала.
— Это все из-за меня, я его бросила, и он покончил с собой!
— Не мели ерунды, — оборвала ее Шура. — Стал бы он себя убивать! Вот еще!
— Как же это он? — растерянно спросил непонятно у кого Никита. — Может, он еще жив?
При воспоминании о том, как ее рука коснулась теплого еще тела, Юлю пробрала противная дрожь.
Продолжая вышагивать по дорожке, пытаясь поймать сигнал на своем ботовом, она молча покачала головой. Серега совершенно точно был мертв. Даже Юлиных весьма скромных познаний в медицине и анатомии было достаточно для того, чтобы сказать: человек, у которого из горла, сердца и легкого торчит по металлическому штырю, вряд ли будет жить.
Наконец ей удалось дозвониться до милиции и «Скорой помощи». Сообщив о несчастном случае у нее на даче, она устало присела за стол ко всей компании.
— Повеселились! — мрачно заключила Маша. — А где Коля? Или и он тоже…
— Нет, он в доме, пытается привести в чувство Тему, — сказала Юля. — Пойду помогу ему.
— Сам справится, ты лучше расскажи нам, как все случилось, — сказала Шура.
Представив, что сейчас ей придется во второй раз пережить этот кошмар. Юля быстро поднялась с места, чтобы все-таки идти к Теме. Но едва она встала, из дома появился Коля, заботливо поддерживая мертвенно-бледного Тему. Парни молча сели за стол напротив Юли и выжидательно уставились на нее.
Поняв, что пытки ей все равно не избежать, Юля собралась с духом и заговорила…
— Значит, ты говоришь, что после того, как ты ушла с лужайки, ты поднялась в спальню и лежала там около получаса? — спросил у нее Тема. — А потом прошла к колонке через ту дверь, возле которой мы оставили машины? И Сереги там не было?
Или ты его просто не заметила? Если тебе было так плохо, как ты рассказываешь, то могла и не заметить.
— Не могла, — возразила Юля. — Он же поставил свою тачку так, что Коле с его воротами пришлось ставить свою «девятку» почти вплотную к крыльцу.
Да еще Серега калитку от ворот выгрузил из своей «Мазды» и пристроил на «девятку» Коли. В общем, чтобы спуститься с крыльца, теперь нужно буквально протискиваться мимо «девятки». Так что корчащегося на прутьях Серегу я бы заметила.
— Как же он так неосторожно! — воскликнула Маша. — Конечно, он был здорово пьян, но насадиться на прутья! Это уж слишком! Может быть, он споткнулся?
— Может, — кивнула Юля. — К тому же мы замотали Колькину машину черной пленкой, и он мог забыть про эти проклятые ворота.
— Да, Серега сегодня был на редкость не в своей тарелке, — заметил Коля. — Какой-то нервный. Да еще и нализался здорово. Впрочем, как и все мы. Но хотел бы я знать, что ему понадобилось в той части дома? Зачем он пошел туда?
— Этого мы теперь никогда не узнаем, — сказала Шура. — Но, может быть, он тоже хотел освежиться, как и Юля?
— Про несчастный случай — это все чушь, — внезапно решительно сказала Инна, молчавшая до сих пор. — Вы же видели, как он стоит! Он стоит лицом к нам. Он напоролся на прутья так, словно кто-то сильно толкнул его прямо на них. Даже не толкнул, а прямо притер его к штырям. Самому ему никогда бы так не наколоться — даже если сильно оступиться. Он с кем-то разговаривал, а потом этот кто-то пихнул его, и острые штыри проткнули Серегу.
Все подавленно молчали. Иннины слова были слишком похожи на правду.
— Но в таком случае, — нерешительно сказал Никита, — один из нас убийца!
— Не обязательно, — сказала его жена. — Убить Серегу вполне мог кто-то посторонний. Зашел с улицы и убил.
— Невозможно, — грустно возразила Юля. — У нас сигнализация на калитке. Стоит кому-то открыть ее, как раздается сирена.
— Не обязательно проходить через калитку, — упорствовала Шура. — Убийца вполне мог перебраться и через забор. Для рослого мужика — это не проблема.
Все с сомнением посмотрели на внушительного размера бетонные плиты, поверх которых к тому же, все знали, шел слой битого стекла. С земли его было не видно, но для грабителя он явился бы неприятным сюрпризом.
— А другого выхода у вас на участке нет? — спросил Коля.
— Нет, — покачала головой Юля. — И сигнализация включена, я проверила.
Все подавленно замолчали, обдумывая ситуацию, в которую попали. Получалось, что убить Серегу мог только кто-то из присутствующих.
— Вот влипли! — наконец выразила общее мнение Маша.
Милиция приехала через четверть часа. Они бы добрались и быстрей, пояснил шофер — рослый детина лет сорока, но долго не могли найти нужный дом в поселке. Все попадали не туда.
— Что у вас тут? — спросил второй милиционер, невысокий, худощавый и плешивый. «Для тридцатилетнего мужика внешность хуже не придумаешь», — подумала про себя Юля. Но тут же мысленно обругала себя, следователь приехал не свататься, а расследовать преступление. Кто его знает, может, под лысой макушкой скрывается острый ум.
— Вот, проходите, — пригласила она обоих ментов. — Это случилось тут.
Со стороны улицы Серегу загораживали машины, поэтому, чтобы добраться до него, ментам пришлось продраться сквозь кусты малины. Первым к «девятке» подошел худощавый старший лейтенант со смешной фамилией Плюшкин. Присвистнув, он обернулся к своему здоровенному коллеге. Шофер как-то странно побурел и скрылся в зарослях малины. «Должно быть, ищет вещественные доказательства, он ведь профессионал», — убеждала себя Юля, тщетно пытаясь не обращать внимания на странные звуки, доносящиеся из кустов.
— Это черт знает что! — выругался Плюшкин. — Степа, ты там долго собираешься копаться? Надо этого бедолагу щелкнуть. Ты вспышку взял?
— Нет, откуда у меня? — удивился, выползая из кустов, Степа. — Экспертов вызывать нужно. Раз тут такое дело.
— Это что же, он так и будет висеть до того, как ваши эксперты приедут? — насторожилась Юля.
— Выходит, так, — подтвердил Плюшкин. — Но вам не будет скучно, сейчас мы запишем показания каждого в отдельности, что он делал в последние два часа. И пока я говорю с одним, всех остальных я прошу далеко не разбредаться. Кто нашел тело?
— Я, — призналась Юля.
— Прошу со мной, — сухо распорядился Плюшкин. — Степан, приглядывай тут, чтобы они чего не натоптали и не навредили.
Это относилось к Инне, которая буквально заползла под Колину «девятку», добралась до ног Сереги и там что-то вдохновенно выковыривала из земли.
Инна вообще, по мнению Юли, проявляла слишком большой интерес к трупу с самого начала. Лично себя Юля не могла бы заставить подойти к нему ближе чем на пять метров, а уж осматривать его зубы, словно у коня на базаре, как сделала Инна, было вообще для Юли немыслимо. Но долго осуждать поведение подруги у Юли времени не было. Плюшкин действовал оперативно, он усадил девушку в мягкое кресло, ввернул в настольную лампу принесенную с собой лампочку в сто ватт, направил Юле в лицо поток яркого света, а сам уселся за письменный столик, оказавшись в тени.