Елочки и вообще все вокруг были щедро украшены пышными гирляндами. Все новогодние украшения были выдержаны в серебристо-синем цвете.
— Странный дом, — сказала Инна. — Ни одного женского изображения. На стенах одни мужики висят.
Сестры поднялись на лифте на третий этаж. Там в холле их уже ждали.
— Вы ко мне? — с акцентом, но по-русски спросил у них высокий мужчина.
Несмотря на свой рост, он выглядел очень женственно. Может быть, это впечатление создавали подкрашенные губы и подведенные глаза. Да и одет он был, мягко говоря, странно. В плотно облегающие ягодицы, бедра и все остальное эластичные трусы и коротенькую маечку.
— Если вы Роберт, то да, — сказала Инна, решив, что лучше сдохнет, чем назовет этого намазанного типа «господином».
— Это я, — кивнул тот и немного нервно оглянулся на свою дверь. — Не возражаете, если мы поговорим с вами здесь? Я только вчера вернулся, и у меня дома страшный беспорядок. А я не люблю, когда мой беспорядок видят посторонние.
Инна нахмурилась — Роберт явно врал. Плевать он хотел на беспорядок и на мнение девушек о нем самом. Иначе чего он выперся встречать их в одних трусах.
— Конечно, поговорим здесь, — покладисто согласилась Инна.
И как только обманутый ее покорностью Роберт сделал несколько шагов по направлению к стоящему в холле диванчику, Инна сделала гигантский прыжок.
И оказалась возле двери квартиры Роберта. Тот дернулся было обратно, чтобы опередить нахалку, но было уже поздно. Инна толкнула незапертую дверь и оказалась лицом к лицу с Эдгаром. Тот явно не был настроен на доверительную беседу. Мало того, он попытался преградить дорогу рвущейся дальше Инне.
Положение складывалось рискованное. Сзади наседал Роберт, который вопил, что он вызывает полицию, если Инна немедленно не покинет его квартиру.
Это было по меньшей степени глупо, потому что телефона у него с собой не было. Инна это знала совершенно точно. А дверь в квартиру она благополучно захлопнула прямо перед носом Роберта. Так что к себе в квартиру тот попасть тоже не мог. Все дело портил только мерзкий Эдгар.
Мало того, что он не пускал Инну в глубь квартиры, он еще и норовил выпихнуть ее вон. Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы из комнаты не раздался громкий стон. Услышав его, Эдгар в отличие от Инны растерялся. Инна же рванула на стон, словно охотничья собака. Она стремительно ворвалась в комнату, где явно лежал больной человек. Повсюду были разбросаны окровавленные бинты и пахло лекарствами. На кровати лежало нечто белое.
Обмотанная бинтами мумия села на постели и уставилась на Инну огромными темными глазищами и пробормотала ее имя.
— Ох! — выдохнула Инна. — Что это?
Мумия немедленно рухнула на кровать и снова жалобно застонала. Забыв про оставленного в тылу Эдгара, Инна поспешила к кровати. Эдгар кинулся к ней, крича, чтобы она не смела прикасаться. Что и без нее разберутся.
— Кто это тут у вас? — строго спросила Инна, останавливаясь возле кровати.
— Будто бы сама не знаешь! — недовольно буркнул Эдгар.
— Это Сильви! — поражение ахнула Инна. — Что вы с ней сделали? Вы ее изуродовали! — с ужасом догадалась девушка. — Изуродовали, чтобы Дюша не захотел на ней жениться. Вы изверги!
— Нет, — закричал с неменьшим ужасом в голосе Эдгар. — Нет. Не Сильви это! Еще чего не хватало. Женщина в моей кровати! Нет, только не это!
— А кто же это тогда? — еще более строго спросила Инна. — Кого вы тут пытаете?
— Ты рехнулась, — мрачно сказал Эдгар. — Или ослепла, глупая курица. Это же Дюша. Я не знаю, что с ним случилось. Это лучше у вас спросить. Мы нашли его вчера ночью в жутком виде. Он валялся прямо на улице. И если бы мы с Робертом его не подобрали, то замерз бы насмерть.
— А что с ним? — спросила Инна. — Почему вы не отправили его в больницу?
— Зачем? — раздался голос из-под бинтов. — Я и так знаю, что со мной. У меня сотрясение мозга.
— Ой! — испугалась Инна, отпрыгивая в сторону. — Он все слышит.
— Конечно, слышу, — разматывая бинты с нижней половины лица, сказал Дюша. — Со мной все в порядке. Просто Эдгар немного увлекся лечением. Он обожает лечить, а я решил доставить ему это удовольствие. В благодарность за свое спасение.
— Ничего не увлекся! — возмутился Эдгар. — Тебе голову проломили. Удивительно, как ты вообще остался жив после такого удара. Должно быть, мои молитвы помогли. Ну, теперь ты убедился, что женщины до добра не доводят?
Дюша ничего не ответил. Он был занят, снимая с себя часть бинтов, которыми его обмотал заботливый Эдгар.
— Кто-нибудь мне скажет, что тут происходит? — спросила Инна.
— Скажет, скажет, — успокоил ее Дюша. — Раз уж нашла меня. Слушай, а как ты меня нашла? Вроде бы я никому не давал этого адреса. Да, точно не давал.
— Сначала расскажи, что с тобой случилось, — ушла от прямого ответа Инна. — И давай пустим сюда Наташку.
— Как, и она здесь? — поразился Дюша. — Ты с ума сошла тащить ребенка сюда. Она же бог весть что подумает. Эд, скажи Роби, чтобы он хоть приоделся. Все-таки невинный ребенок в гостях. Нужно подумать о ее нравственности.
— Не надо, — возразила Инна. — Если Наташу что и могло смутить в Роберте, то это уже произошло. Потому что, пока мы тут препираемся, они стоят перед дверью. Неужели ты не слышишь, как они ломятся?
— Действительно, теперь слышу, — сказал Дюша, снимая последние бинты с ушей. — Это все Эдгар виноват. Замотал меня совсем своими бинтами.
— Так пустить их обратно? — спросил Эдгар.
— Пусти, — сказал Дюша.
— А я могу оставить тебя наедине с ней? — подозрительно глядя на Инну, спросил Эдгар. — Это не будет опасно?
— Можешь идти совершенно спокойно, — заверил его Дюша.
Ничуть не успокоенный Эдгар все же пошел отпирать двери. Вернулся он почти мгновенно, скача галопом. Следом за ним слышался дружный топот еще двух пар ног. Первой финишировала Наташа. Она ворвалась в комнату, на секунду опередив Роберта.
— Ты жива! — обрадовалась Наташа. — А я уже начала волноваться. Ой, Дюша! Ты тоже жив!
И Наташа кинулась на шею своему кузену.
— Вот тетя Ида будет рада! — щебетала Наташа. — Она прямо чуть с ума не сошла, когда ты утром ушел.
— Я ушел не утром, — удивился Дюша. — Я ночью ушел.
— А кто же включил магнитофон в твоей ванной? — удивилась Наташа.
— Так, все по порядку, — решительно сказала Инна.
И Дюша начал рассказывать. Оказывается, с ним случилось вот что. Вечером он, как послушный сын, лег спать. Но сон упрямо не желал идти к нему. Дюша прямо весь извертелся на кровати.