Приезжие люди, со своей стороны, с таким же изумлением наблюдали за жизнью странной деревни. Никто в общине так и не понял, по какой причине их старейшины приняли решение пустить именно этих незнакомцев со странными железяками и проводами к себе на поселение. Раньше чужаков не пускали за ограду. Кормили, одевали, лечили, а дальше указывали верную дорогу из чащи, и на этом отношения кончались.
Возможно, старейшина начинал чувствовать приближение старости. Или точивший его тело недуг подточил и волю. Но он принял у себя гостей, называвших себя телевизионщиками. Обалдевшие от свалившейся на них нежданной сенсации, они смастерили репортаж об этих затерянных в сибирских лесах людях, оторванных от реальной жизни. Он был показан по Первому каналу, и началось…
— Советская власть неожиданно вспомнила про нас, — рассказывал Митя. — К нам приехали представители милиции и управления районом. Всех детей сразу же забрали в интернат. А многих взрослых, пытавшихся оказать сопротивление, арестовали.
В числе последних был и отец мальчиков. Он отсидел в тюрьме целый год. Братья провели в интернате значительно меньше времени. Им там не нравилось. И они, улучив удобный момент, удрали домой. Там их вскоре нашли, снова забрали, они снова сбежали, но на этот раз спрятались лучше. Потом вернулся отец. И глава общины принял решение — нужно перебираться в другое, еще более глухое место.
— Я не согласен, — неожиданно заявил отец мальчиков. — Это в корне неверная позиция.
— Ты смеешь со мной спорить?
Старейшина был так изумлен тем, что его авторитет был оспорен, что даже не нашел в себе силы на гнев.
— Мы не должны прятаться в глуши, — продолжал отец мальчиков. — Мы должны научиться жить в их обществе. Иначе мы будем отступать, отступать, и в конце концов они все же нас уничтожат.
— Что же ты предлагаешь? Жить по их правилам? Поклоняться вместо животворящего креста их гнусным красным идолам?
— Нет. Это было бы богопротивным делом. Но все равно мы должны вернуться в большой мир. Мы должны обмануть наших врагов, сделать вид, что готовы жить по их правилам. Они узнали о нас, и прежний наш уклад жизни больше невозможен. Наши враги сейчас слишком сильны. И все равно нам не позволят больше жить по нашим законам.
— И что ты хочешь?
— Мы будем жить среди них. Ждать, наблюдать и хранить свою веру. И тогда рано или поздно придет и наш час. И мы победим.
Спор длился долго. И закончился он тем, что часть общины последовала совету Митиного отца. Но другая, главным образом старики, под предводительством старейшины удалилась в леса и стала жить среди совсем уж непроходимых болот.
— А наша семья перебралась ближе к людям.
Обрадованные тем, что они считали победой, власти округа предоставили бывшим сектантам неплохое жилье и работу. Немного освоившись в новом для него мире, отец мальчиков решил, что пришла пора перебраться из тех мест, где они жили раньше и где их хорошо знали. И таким образом вся семья оказалась в Питере. Вернее, в небольшом пригородном местечке, откуда до города было пятнадцать минут электричкой, но в котором не было проблем с жильем для всей их большой семьи.
На этом месте Кира оживилась и перебила рассказчика вопросом:
— Так у вас с Николаем есть родичи? И наследники?
Митя, недовольный тем, что его прерывают, все же ответил на ее вопрос:
— Нет, никого не осталось. Болезнь унесла младших детей в семье. И у наших родителей никого не осталось, кроме меня и Коли. А затем старость пришла к нашим родителям. Вот уже десять лет как их тоже не стало. Так что никакой близкой родни я не знаю. Конечно, у нас есть еще дядя и его дети.
— Вот как?
— Но дядя и его семья ушли со стариками. Я вам рассказывал об этом. И их следы затерялись среди сибирской тайги.
Подруги молчали. Рассказ Мити был весьма увлекательным и даже в какой-то степени познавательным, но он не имел никакого отношения ни к смерти Алены, ни к убийству Апостола. Ну вырос он в аналогичной общине, которую создал впоследствии сам. Ну были у его семьи проблемы с властями. Ну и что с того? Это все быльем давно поросло.
— Мне кажется, вы нам зубы заговариваете, — хмуро глядя на Митю, сообщила ему Леся.
— Говорите прямо! — поддержала подругу Кира. — Без экскурсов в историю.
— Без экскурсов не получится, — буркнул Митя, но все же пожелание подруг учел.
Итак, два брата выросли и возмужали. Старший был с юных лет весьма религиозен. И, не унаследовав от своих дедов косности их взглядов, был открыт для всего нового. В молодости старший брат Николай вдоволь попутешествовал по православным монастырям, которых в Советском Союзе были единицы, побывал на Алтае и в Тибете. И даже посетил священное для всех мусульман место — Мекку, что по тем временам вообще было равносильно чуду.
Совершив свой хадж, Николай сумел выкристаллизовать из своих исканий некую новую религию, смесь трех главенствующих религий с деталями из разных религиозных течений и с собственными обрядами и обязательным культом живого апостола — глашатая Иисусова.
Становление божьей обители было трудным. В застойные годы советская власть не приветствовала религию в любом ее проявлении. А уж тем более секты.
Однако со временем ситуация изменилась. Новые времена принесли с собой и новые веяния. А нужные связи, благодаря многочисленным высокопоставленным прихожанам, у Николая уже имелись. И ему без труда удалось легализовать свое положение и свое учение. Теперь он обладал немалой властью, люди шли к нему, как они считали, за спасением. И их деньги потекли к Николаю уже не ручьем, а полноводной рекой.
— Что вы все про других да про других? — нетерпеливо перебила рассказчика Кира. — Когда уже до дела дойдете? Нам про Алену интересно узнать!
Но Митя и ухом не повел. И невозмутимо продолжал свой рассказ.
— А вот я сам никогда религией всерьез не увлекался. Мои интересы были сосредоточены совсем в другой области.
Да, маленький Митя, получивший строгое воспитание, тем не менее не унаследовал от своих предков их образа жизни. Он казался ему пресным и скучным. И уж совершенно точно не был единственным из возможных.
— С детства меня привлекала к себе красота человеческого тела. Возможно, эта жажда красоты обострилась у меня еще и потому, что сам я, увы, был начисто лишен ее.
— Ну что вы! — попытались возмутиться подруги, но Митя не дал им возможности солгать.
— Я знаю, как выгляжу, — мягко заметил он им. — И поверьте, уже давно не испытываю комплексов по этому поводу.
Перемена мироощущения пришла к Мите после того, как он осознал, что, помимо красоты самого тела, существует еще некая не вполне понятная эфирная субстанция, которая позволяет далеко не самым привлекательным людям выглядеть писаными красавцами и красотками. И молодой человек поставил перед собой цель — разгадать ее природу и заставить служить себе и другим людям.