— Инна, сбрасывай скорость! — закричала Юля. — Мы оторвались! Они отстали! Инна, мы это сделали!
— Подумаешь, — небрежно фыркнула Инна. — На таком красавце это пара пустяков.
В город подруги въехали на вполне обычных «Жигулях», водитель которых согласился подбросить двух несколько странно одетых девушек до города. «Крайслер» подруги оставили в придорожном лесу. Он слишком бросался в глаза. И к тому же подруги были уверены, что старичок объявил машину в угон с самого начала погони.
— Только одно мне странно, — сказала Инна, — машины такого класса сейчас на Западе обычно снабжаются противоугонным устройством. Хозяин может отключить двигатель на расстоянии. А угонщикам остается выбирать, что им больше по вкусу — толкать машину до перевозки, либо тащить ее на буксире.
— Так то на Западе, — сказала Юля. — А у нас все делается по старинке. На авось.
На том подруги и порешили. Первым делом, оказавшись в городе, они направились к тому кафе, в котором так плачевно закончился их обед. Конечно, это было рискованно. Но они должны были это сделать. Возле кафе все было вроде бы спокойно. Их знакомый официант мелькал в окне.
— В таком виде нас в кафе не пустят, — сказала Инна, покосившись на Юльку.
Сама Инна все еще была в банном халате и босиком. А Юля, хотя и избавилась от куртки, все еще красовалась в камуфляжных штанах и ботинках на три размера больше ее ноги. Пришлось зайти в магазин и купить более подходящую одежду. Юля приобрела джинсовый сарафан с вышивкой, а Инна — юбку и блузку темно-вишневого цвета из мятого трикотажа.
Подойдя к кассе, чтобы расплатиться за покупки, подруги внезапно поняли, что вся их наличность сейчас уйдет на оплату покупок. Кроме того, обнаружилась пропажа обоих сотовых телефонов.
— Подлецы, сперли все-таки, — зло заметила Юлька. — И денег на новые у нас нет.
— Подумаем об этом потом, — сказала Инна. — В конце концов, у меня есть кредитные карты. На них еще оставалось несколько тысяч.
Приодевшись, подруги направились в кафе.
— П-с-ст! — подозвала Инна знакомого официанта.
Парень вздрогнул и выпялился на нее.
— Что смотришь? — поинтересовалась Инна. — Или не узнаешь?
— А! — узнал ее парень. — Вы за сдачей? Простите, вы так неожиданно ушли. Сейчас принесу.
Он и в самом деле принес сдачу. Инна пересчитала и присвистнула.
— Сколько же я тебе заплатила? — удивилась она. — Тут же стоимость еще трех наших заказов. Но мы к тебе не за деньгами, парень. Можешь оставить их себе, если поможешь найти нам одну вещь.
— Какую вещь? — спросил ошарашенный парень.
— Салфетку, — объяснила ему Инна. — Грязную бумажную салфетку с нашего стола.
— Вы можете взять сколько угодно салфеток, — ответил официант, окончательно уверившийся, что у Инны точно не в порядке с головой. — С любого стола. И совершенно чистых.
— Нам не нужны чужие салфетки! — рассердилась Инна. — Нам нужна одна-единственная. С нашего стола. Понимаешь, я записала на ней важный телефон. И выбросила.
— Записали важный телефон и выбросили, — понимающе повторил официант. — Вполне логично.
— Чего ты за меня решаешь, что логично, что нет! — закричала Инна. — Отдай нам эту салфетку и можешь оставить всю сдачу себе.
— Весь мусор со столов мы складываем в мешки и сносим их на задний двор, — ответил официант, демонстрируя явное нежелание искать какую-то грязную салфетку. — Будете смотреть?
— Будем! Где? — закричали подруги хором.
Бритый лежал в больнице уже вторые сутки и изнывал от бездействия. Врачи отказывались отпустить пациента со множественными переломами ребер и тяжелым сотрясением мозга. Напрасно Бритый объяснял им, что получал сотрясения в своей жизни и посильней. И ничего. Врачи только скорбно качали головами и отказывались отпустить беспокойного пациента, напирая на то, что осколок одного из ребер якобы повредил ему легкое.
В доказательство они тыкали ему какие-то снимки. Бритый врачам не верил. А снимки считал ловкой фальсификацией с целью вытянуть из него побольше денег. Врачи на подозрения Бритого не обижались, но упрямо твердили свое. А твердили они, что теперь за Бритым нужен специальный уход. А ему самому необходим полный покой.
Но не только боль в переломанных ребрах и поврежденном легком мучила Бритого. Гораздо сильней была душевная боль. Его обожаемая и любимая супруга уже второй день находилась неизвестно где. Бритого такой расклад никак не устраивал. Он готов был мириться с всплесками темперамента супруги, но только в том случае, если твердо знал, где, с кем и как проводит Инна свое свободное время. В противном случае он начинал волноваться.
Кроме того, его мучило предчувствие, основанное на хорошем знании натуры своей супруги, что парни, избившие его у подъезда собственного дома, каким-то образом причастны к исчезновению Инны. И от этого Бритому было совсем худо.
— Если уж они так меня отделали, то с Инной им справиться и вовсе пара пустяков, — жаловался он своему другу Крученому, явившемуся проведать его в больницу. — Что ты сделал, чтобы найти Инну?
— Мы обошли всех ее друзей и прочесали все гостиницы в городе, — ответил Крученый.
— Ну и?.. — с жадностью спросил Бритый. — Есть результат?
— Результат есть, — понуро сказал Крученый. — Но вряд ли он тебе понравится.
— Да не томи ты! — закричал Бритый. — Говори!
— Ну, в общем, так. Одну ночь твоя жена провела под своим именем в гостинице «Санкт-Петербург». С ней была зарегистрирована ее подруга. Пернатых Юлия.
— Знаю!
— Знаю, что знаешь, — вздохнул Крученый.
— Почему им дома не сиделось? — заволновался Бритый. — Хотя знаю! Они что, в гостинице с мужиками были?
— Нет, они ночевали там вдвоем.
— Странно, — задумался Бритый. — Почему же им дома не сиделось?
— Я был у девчонок дома, — сказал Крученый. — У них там был если не обыск, то не знаю что.
— Обыск? — еще больше заволновался Бритый. — У Инны дома?
И он снова задумался.
— Я вот все думаю, а не связано ли это как-то с теми парнями, с которыми ты ввязался в драку? — прочел его мысли Крученый. — Как вообще получилось, что они на тебя напали?
— Я сам на них напал! — очень гордо заявил ему Бритый. — Они тащили какого-то парня. Бедолага был весь в крови.
— А с каких пор тебя стали интересовать чужие разборки?
— Они были на моей территории! — агрессивно заявил Бритый. — В моем собственном доме только я могу устраивать разборки. Никому чужому я этого делать не позволю!
— Тем не менее было глупо бросаться на пятерых вооруженных парней с голыми руками, — заметил Крученый.