– Ее можно понять, – сказала Ангелина, почему-то поморщившись от Маришиных слов. – Ей станет спокойней, если вы не будете стоять за спиной вашего мужа вечным укором. Вот если бы дети…
И Ангелина снова замолчала.
– Что дети? – встрепенулась Мариша. – У нас с мужем пока нет детей.
– Вот я и говорю, что если бы у вас были дети, то было бы значительно легче снять с вас порчу, – сказала Ангелина.
– Но вы мне поможете? – спросила у нее Мариша.
Ангелина еще раз окинула Маришу цепким взглядом. Оценив и размер брильянтов в Маришиных кольцах, и сапоги из змеиной кожи, и длинную шубу из цельных и очень крупных норок.
– Помогу, – легко сказала она. – Но предупреждаю, один сеанс ничего не даст. Вам придется походить ко мне месяца два или даже три. Я не требую, чтобы вы каждый день приходили ко мне, но…
– Милочка, я готова совсем поселиться у вас, если это поможет вернуть мне моего Масика, – плачущим голосом сказала Мариша.
– Нет, зачем же! – немного испугалась Ангелина. – Достаточно, если вы будете приходить ко мне на сеансы раз в неделю. И я обещаю, что сниму с вас порчу и верну вам мужа. Кстати, а фотографию мужа вы с собой захватили?
Мариша с готовностью полезла в сумку и извлекла из нее фотографию одного из поклонников своей матери, давно, впрочем, скончавшегося по причине преклонного возраста. Но Ангелине Мариша решила этот маленький факт из биографии Моисея Карловича, чья фотография сейчас выполняла роль фотографии ее гипотетического мужа, не говорить.
После этого Маришу усадили за стол, раскинули перед ней колоду карт, а в центре стола оказалась фотография Моисея Карловича. И Ангелина принялась нести какую-то околесицу, из которой Мариша поняла лишь одно: либо муж к ней вернется, либо появится какой-то незнакомец, гораздо более привлекательный, чем ее муж.
Вообще-то найти мужчину привлекательней Моисея Карловича было делом плевым. Потому что при удивительных прекрасных душевных качествах и редкой эрудиции Моисей Карлович был плешив, с огромным носом, кустистыми бровями и кривыми ногами. Ног на фотографии, правда, не было видно, но и того, что было очевидным, оказалось для Ангелины достаточно, чтобы заверить Маришу, что Моисей Карлович просто без ума от Мариши, и эта его девица – просто задвиг стареющего донжуана.
– Вы меня успокоили, – сказала Мариша.
– Но порчу снять все равно нужно, – сказала Ангелина. – Предлагаю начать прямо сейчас. Вам известна стоимость моих сеансов?
Мариша кивнула. Вообще-то сумма в двадцать долларов ее не разорила бы, но если умножить двадцать долларов на еженедельные посещения, то получалось уже не так мало. Однако дело того стоило. И Мариша покорно позволила Ангелине поводить вокруг себя руками, выполнявшими различные пассы, а потом оплатила сеанс гадания и первичный сеанс по снятию порчи. После этого она удалилась из салона «Медея».
Впрочем, далеко Мариша не пошла. У нее был план, как поближе познакомиться с Ангелиной. Поэтому Мариша уточнила у секретарши, до какого часа сегодня будет принимать Ангелина. Оказалось, что клиентов у той сегодня всего трое. И освободиться Ангелина должна была часам к четырем. Никак не позже.
– Понимаете, ей дочку из детского садика забирать нужно, – пояснила Марише словоохотливая и приветливая секретарша. – Ангелина ее одна растит.
– Что, без отца? – удивилась Мариша.
– А чему вы удивляетесь? – пожала плечами секретарша. – В наше время такое сплошь и рядом случается. Иногда и в самом деле лучше, чтобы отца вовсе не было, чем какой-нибудь пьяница или садист.
– Нет, нет, – покачала головой Мариша. – Я все понимаю. Но Ангелина, она такая видная женщина. Неужели ей трудно было найти себе мужчину?
– Какой-то мужчина у нее, безусловно, есть, – сказала секретарша. – Только он, что называется, приходящий. Придет, уйдет, но и насовсем не уходит.
– Знаю я такой типаж! – махнула рукой Мариша. – Одно мучение.
– Вот и Ангелина мучается, – кивнула головой секретарша. – Все грустней и грустней ходит. Раньше она все смеялась, помню. А теперь у нее улыбку на лице и то редко увидишь.
Дождавшись половины четвертого в кафе через дорогу от салона, Мариша зашла в ближайший магазин и взбила там, стоя перед зеркалом, волосы побезумней. На лицо она нанесла пудру на два тона светлее ее натурального цвета кожи. Пудру она приобрела тут же в магазине. Добившись эффекта безмерно страдающей женщины, Мариша придала лицу побольше драматизма и кинулась обратно в салон.
– Душечка Ангелина! – всплакнула она, ворвавшись в кабинет провидицы. – Прямо не знаю, что мне и делать! Одна вы мне посоветовать можете! Эта дрянь, эта гадина мне сегодня звонила! Прямо как я домой вернулась, она и позвонила. Сказала, что мужа она мне не отдаст, что бы я ни делала. А саму меня теперь уж точно в могилу сведет.
– Ага! – воскликнула Ангелина. – Верно, она или тот колдун, к которому она обращалась, почуяли, что добыча от них ускользает, и заволновались. Но все идет к лучшему.
– В самом деле? – усомнилась Мариша, которой нужно было задержать Ангелину как можно дольше. – Но почему?
В течение двадцати минут Ангелина вежливо объясняла своей дотошной клиентке, что все будет в порядке, раз за дело взялась она сама, Ангелина. Мариша не унималась и успокаиваться не желала. А время шло к половине пятого, потому Ангелина начала проявлять нетерпение, поглядывая на часы.
– Вы куда-то опаздываете? – проявила чуткость Мариша. – Так я вас подвезу.
Ангелина кинула на Маришу несколько смущенный взгляд.
– Я не уверена, что это этично, – сказала она.
– Ангелина, голубушка! – возмутилась Мариша. – Вы меня просто обижаете! Ради вас я готова ехать куда угодно. Вы же собираетесь мне помочь. Куда вам нужно?
– К площади Мужества, – сказала Ангелина.
– Вот как! – обрадовалась Мариша. – Так нам по пути! А я живу на Светлановской площади.
– Мы почти соседи, – сказала Ангелина. – Пожалуй, мне и в самом деле придется воспользоваться вашим предложением. Понимаете, мне нужно забрать ребенка из садика.
– Понимаю, – кивнула Мариша. – Я тоже уговаривала отдать своего племянника в садик. Но там дети так часто болеют, что я наняла ему няню. На деньги мужа, разумеется.
– Няню? – задумалась Ангелина. – Нет, Танюше нравится в садике. Дети, общение, игры. И болеть она почти не болеет. Ну, не чаще, чем если бы я сидела с ней дома.
Мариша усадила несколько удивленную Ангелину в свой проржавевший «Опель», попутно объяснив:
– На прошлой неделе разбила свою машину, пришлось взять у мамы эту старенькую. Как вы думаете, Ангелина, то, что я разбила машину, это тоже проявление порчи, которую на меня навели?
– Безусловно, – кивнула Ангелина. – У вас в машине были обереги или иконы?