— Что?

— Я в том смысле, — охотно пояснила Кира, — чтобы Леся в случае чего смогла с ним справиться без моей и вашей помощи.

Клавдия Захаровна снова раздулась словно жаба. И даже цветом лица стала похожа на это милое животное. И тут же начала квакать, что ее племянник существо в высшей степени духовное. И даже помыслить не может, чтобы поднять на кого-то руку. Опять же потому, что руки для скрипача — это его рабочий инструмент. И он их беречь должен, а не о всяких там девиц обламывать.

— Как бы ему этого ни хотелось, а драться он себе позволить не может! — закончила она наконец свою речь.

Тем временем сражение за дверью утихло. Три женщины осторожно приоткрыли дверь и выглянули на лестничную площадку. Там никого не было. А о том, что тут только что шла драка, указывали пятна крови, обрывки одежды, оторванные пуговицы и даже куски шнурков от ботинок.

— Ушли, — облегченно вздохнула Кира. — А раз ушли — значит, живы. И сюда в виде призраков являться не станут. Уже хорошо.

Леся в это время выглянула в окно и воскликнула:

— Ой, смотри, они до сих пор дерутся! А Тим и Борисов пытаются их растащить!

Кира с Клавдией Захаровной тоже прилипли носами к прохладному гладкому оконному стеклу и убедились, что Леся права. Впрочем, драка быстро закончилась. И друзья увели кипящих негодованием противников, которые еще норовили напоследок лягнуть друг друга ногой, в разные стороны. Еще через полчаса подругам удалось проводить за дверь взволнованную соседку и остаться наконец наедине.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Оказавшись за плотно закрытыми дверями в относительной безопасности, подруги переглянулись и дружно отправились на кухню, где у Киры в аптечке хранились стратегические запасы на разные случаи жизни. Секунду поколебавшись, она вытащила початую бутылку перцовки и поставила ее на стол.

Леся, которой минуту назад казалось, что жизнь кончена, при виде перцовки почувствовала некоторый подъем душевных сил и даже поинтересовалась насчет закуски.

— Не знаю, — с сомнением произнесла Кира, выгребая из недр холодильника засохший сыр, остатки салями, слегка подпорченный с одного бока огромный помидор и несколько яиц.

Закончив доставать эти продукты, Кира покачала головой.

— Боюсь, все остальное придется выбросить. Грибной суп стоит у меня в общей сложности почти неделю. А тушеные баклажаны выглядят очень странно.

— Выкидывай, — разрешила ей Леся. — Обойдемся тем, что еще сохранилось.

К этому времени она уже закончила соскребать с сыра плесень и резать колбаску малюсенькими кусочками. Затем она обрезала плохую половинку помидора и сняла с него кожицу. Яйца поставила вариться. И когда они были готовы, протерла их вместе с сыром, помидором и зубчиком чеснока на мелкой терке.

Все полученные ингредиенты сложила в большую миску, залила сверху майонезным соусом и прибавила один мелко порубленный соленый огурчик, который буквально потерялся в огромной трехлитровой банке среди листьев смородины, дуба, вишни и хрена.

Полученную массу она разложила на поджаренные кусочки черного хлеба, и получились аппетитные тосты. Кира тем временем охладила перцовку в морозильной камере, отмыла кастрюли и сотейник от супа и баклажанов, и подруги наконец смогли присесть за стол и насладиться тишиной, покоем и вкусными тостиками.

— Как странно! — пробормотала Кира с набитым ртом. — Еще вчера я переживала, что останусь одна, без мужчины — спутника жизни. А сегодня почти рада этому.

— Угу, — пробурчала Леся.

Ее рот был занят. Но она испытывала сходные эмоции. Безобразная драка, которую учинили в ее честь Али с Димкой, здорово охладила ее чувства к обоим. А ну как они бы в самом деле накинулись не друг на друга, а на нее? Ужас! Ужас! Живой бы ей точно не остаться. А уж от ее божественной красоты вряд ли бы что-то осталось.

— Без мужиков скучно, зато спокойно, — дожевав тост, сделала она вывод. — И между прочим, если бы мы тогда не потащили к себе этого Матвея, то сейчас не имели бы всех этих проблем.

— Как бы там ни было, но мы с тобой должны решить, как нам действовать дальше, — опрокинув в себя рюмку перцовки, сказала Кира.

Я пока не готова вернуться ни к Али, ни к Диме, — поспешно поделилась с ней результатами своих раздумий Леся. — Если они такие агрессивные, то со временем могут начать и меня колотить.

— Да я не о том! — махнула рукой Кира, у которой при мысли о Борисове, его фиалках и несостоявшемся предложении руки и сердца по-прежнему болезненно щемило сердце.

Так что говорить сейчас о кавалерах ей вовсе не хотелось.

— А о чем?

— Нам надо решить, что делать с «Лаурой», — произнесла Кира. — Как ни крути, а яхта принадлежит типу, которого собирались шантажировать Матвей и Славка.

— Мы точно не знаем, собирались ли они его шантажировать, — возразила Леся.

— Но они говорили, что снимут много денег, — сказала Кира. — А за что он мог отвалить им много денег? Не за красивые же глаза? Ясно, что ребятам удалось узнать какую-то ужасную и постыдную тайну этого Кочетова, и они намеревались срубить с дядечки бабули.

— Бабули?

— Деньги! — пояснила ей Кира. — Баксы, доллары, зелень. Можешь называть денежки как угодно, суть от этого не изменится.

— А за что Кочетов мог отвалить им… бабуль? — споткнувшись на странном слове, спросила порядком уже захмелевшая Леся.

— Вот это мы и должны у него выяснить! — с азартом воскликнула Кира.

Если бы подруги не прикладывались так часто к перцовке, то, возможно, у них в головах и появилась бы мысль о том, что это предприятие может закончиться для них так же плачевно, как для Матвея, Нюрки и Ленки. Но вместо этого подруги почему-то дружно и каждая про себя подумали о том, что ведь и Жорик явно собирался припасть к этому живительному источнику. И ничего. Жив-живехонек, подлюка. Значит, все не так уж плохо.

— И ведь до конца мы ничего не знаем, — заявила Кира. — Возможно, этот Кочетов сам несчастная жертва.

— Для жертвы он ведет довольно раскованный и разгульный образ жизни, — возразила Леся. — Кошечек каких-то на своей яхте развлекает.

— Кстати, о кошечках! — спохватилась Кира. — Мы же забыли про бедного Фантика. Он там у тебя дома один-одинешенек!

— Пошли за ним сходим! — бодро вызвалась Леся.

Но прежде чем они успели покинуть квартиру Киры, раздался телефонный звонок.

— Не бери трубку! — насторожилась Леся.

— Почему?

— А вдруг это кто-то из наших мужчин? — пожала плечами Леся. — Уверена, они до сих пор перемывают нам кости. И я вовсе не хочу, чтобы результаты своих размышлений они довели до твоего сведения. Это, знаешь ли, может резко понизить твою самооценку на долгие годы.