Но подругам все равно показалось, что как ни спешил прошлой ночью Альбертик по своим делам, он запомнил того таинственного ухажера Альбины куда лучше, чем его хозяин.
– А одет он как был?
– Одет? Да стремно как-то. Плащ длинный, до самого пола. Темный. И... И все!
– Вы его первый раз видели?
– Вроде бы, да. А может, и нет. К вашей Альбине много народу шастало. Родственников у нее целый табун. Друзей и подруг тоже. Всех и не упомнишь.
– И в каком часу вы видели этого человека?
– Около полуночи. Еще не пробило, минут десять оставалось, когда Альбертику приспичило.
Ротвейлер снова неодобрительно гавкнул. Но хозяин не обратил на его реплику никакого внимания. Да, нелегко было псу с таким дубиной-хозяином. Никакого у человека такта и понимания в отношении своего питомца.
Но по времени визит седого незнакомца совпадал с убийством Альбины. Выходит, отравил ее все же любовник? И каков же мотив? Ревность? Если речь идет о мужчине, то такой мотив невольно выдвигается на первый план.
И выйдя из дома Альбины, подруги приступили к обсуждению дальнейшего плана действий.
– Что мы знаем о личной жизни Альбины?
– Ничего!
– Этот пробел следует немедленно ликвидировать.
Ликвидировать пробел подруги отправились, конечно же, к Оленьке. Она выслушала их с интересом и даже некоторым удивлением. А потом сказала:
– Знаете, мне как-то не верится, что у Альбины был любовник.
– Почему? Выглядела она отлично. Ее лет ей бы никто не дал.
– Верно. Выглядела она великолепно. Особенно в последнее время. Но вы не знали Альбину. Она же чтила память своего мужа, как... как ненормальная. Тимур считает, что его мать святая. А я лично думаю, что это было одно из проявлений психического нездоровья Альбины. Нельзя так цепляться за прошлое.
– Но ведь отец Тимура умер уже очень давно?
– Тимке было пять лет.
– Видишь! А теперь ему тридцать пять! Прошло тридцать лет! Неужели за это время Альбина не присмотрела своему мужу замену?
– Нет. Она всегда твердила, что никто и никогда не заменит отца Тимура. Что он был удивительный, замечательный, невероятно оборотистый, но в то же время добрый, сильный и смелый человек. Что второго такого на всем белом свете нет. И она не хочет размениваться на остальных.
– Так и говорила «размениваться»?
– Ага. И сразу же отшивала всех, кто собирался за ней поухаживать.
– Ты в этом так уверена? А не могла ли твоя свекровь вести двойную жизнь?
– Как это?
– Ну, для своей семьи, родни и друзей – являлась эталоном верной супруги и прекрасной матери, посвятившей всю свою жизнь воспитанию сына. Но при этом у нее была и другая жизнь. И там, в этой жизни, имелся даже не один, а сразу несколько любовников! Один из которых и укокошил ее. Из ревности!
Оленька покачала головой.
– Не думаю. Шила в мешке не утаишь. Если бы у Альбины появился кто-нибудь, родственники обязательно бы прознали.
– А она могла прятать своих любовников. Чтобы не разрушать имидж! И вообще, кто ты ей такая, чтобы она стала рассказывать тебе о своей личной жизни? Твоя собственная мать, к примеру, рассказывает тебе про свои интимные отношения с твоим отцом?
– Ну... Верно, в принципе. Не рассказывает.
– И Альбина бы не стала с тобой откровенничать.
– Вот именно. Так что ты не обижайся, Оленька, но ты в данном вопросе далеко не эксперт. Тут нужен человек более сведущий.
– И кто же это?
– Подруга! Близкая подруга! Близкая задушевная подруга!
Человеком, наиболее сведущим в личной жизни погибшей, была признана лучшая подруга Альбины Валерьевны, некая Динара Сафаровна. Женщины дружили еще со времени рождения у них детей. И одно время даже носились с идеей поженить Тимура и маленькую Ланочку. Но потом Тимур встретил Оленьку. А тихая Ланочка привела домой еще более тихого очкарика Женю. И из задуманной родительницами свадьбы ничего не вышло.
Тем не менее дружба Альбины и Динары продолжалась.
– Но на юбилее твоей свекрови никакой Динары возле нее не видели.
– Да. Тетя Динара почему-то не пришла.
– И почему?
– Свекровь сказала, что подруга приболела.
Тем не менее адрес Динары Сафаровны у Оленьки был. Она знала всех близких друзей и подруг свекрови. Ведь они давно стали не просто друзьями, а как бы членами ближнего круга Альбины. А в этот круг входили не только родственники, но и люди ей полезные или просто приятные.
Динара Сафаровна еще и жила в том же доме на шоссе Революции, где жили Тимур и Оленька. Разбогатев, Альбина приобрела отдельную квартиру в центре города, сделала там шикарный ремонт и перебралась жить туда. А сыну оставила ту квартирку, в которой он вырос. Обычная типовая двушка. Уютная, но без всяких претензий на шик. Да еще район так себе. До метро далеко. Единственное утешение – большой парк и озеро поблизости.
Но все равно подруги хорошо понимали Оленьку, свекровь которой жила на улице Садовая. Одна в четырехкомнатной квартире, отделанной со всей возможной роскошью. А Оленька готовила на советской плите, мыла простенький кафель и ложилась спать отнюдь не на кровать из красного дерева. Добротное ДСП с ортопедическим матрацем.
Впрочем, очень многие молодые женщины были бы счастливы, достанься им такая кровать. И такая квартира. И такая беззаботная, простая жизнь. Но Оленька-то знала, что свекровь нежится под пуховыми одеялами из гагачьего пуха, лежит на шелковых простынях, а в ее спальне все сплошь позолота и зеркала. И ей тоже отчаянно хотелось того же!
Денег на свои удовольствия и комфорт Альбина никогда не жалела. Но в то же время горячо любимого сына в свою жизнь не пускала. Одного – да. Тимур в любое время мог вернуться к Альбине и вести совсем иной образ жизни, нежели он вел сейчас. Один – да, но вот с Оленькой – нет! Это было негласное требование Альбины. Никто и никогда не произнес на эту тему ни слова. И тем не менее все трое отлично о нем знали и помнили. Тимур в случае разрыва с Оленькой не терял ничего, кроме жены. А вот Оленька... Оленька теряла практически все.
Динара Сафаровна внешне оказалась полной противоположностью Альбины Валерьевны. Она была немного старше своей подруги. И выглядела на все свои шестьдесят с хвостиком. Ее густые темные волосы, стянутые в простой узел, давно посеребрила седина, с которой Динара Сафаровна не считала нужным что-либо делать. К тому же она здорово расплылась с годами. И о месте нахождения ее талии теперь можно было бы рассуждать очень долго.
Даже удивительно, как при таком разительном несходстве эти женщины вообще умудрялись дружить. А уж тот факт, что они дружили тридцать лет, и вовсе восхищал.