– Что это? – прошептал Алекс, немного придя в себя. – Где ты это взяла?
– Я не виновата, – принялась я поспешно оправдываться. – Эта гадость уже стояла в видике. Я только его включила. Ты же не думаешь, что меня могут интересовать подобные вещи?
– Да нет, – махнул рукой Алекс. – Ты посмотри на женщину. Разве ты ее не узнаешь? А мужик? Кто это?
Я пригляделась к лицу тетки в красных чулках. И в тот же момент я пережила настоящий шок.
– Боже мой! Это же Настя!
– Вот, вот, – кивнул Алекс. – Именно она. А мужика я вижу впервые. Ну и рожа! На месте женщины, я бы вообще его до себя не допускал.
– Погоди, – мрачно усмехнулась я. – Ты еще не видел его главного достоинства.
Тут парочка как раз развернулась в профиль, и у Алекса во второй раз отвисла челюсть. К этому времени к нам в гостиную явились и Катька с Ларой, которые имели претензии к Алексу, который, по их мнению, отлынивал от работы. Увидев творящееся на экране, они застыли как вкопанные. И, по-моему, перезабыли все слова. Последними в комнате появились Маша с Веней. К этому времени Настя уже покончила с лохматым мужиком. И его место заняли три симпатичных негра. Верней, негр, татуированный негр и какой-то мулат. Шланги у них тоже были, будь здоров, но все же уступали по размерам первому герою-любовнику.
– Выключите это немедленно, – простонала я.
– Так пульт же у тебя, – напомнила мне Катька.
Она была, без сомнения, права. Спохватившись, я щелкнула пультом, и экран наконец погас. Только после этого мы оторвались от него и смогли посмотреть друг на друга.
– Никогда бы не подумала, что на свете существует такое непотребство, – возмущенно сказала Маша.
– Вот и мотив, – сказал Алекс. – Имея эту кассету, Валя получал почти безграничную власть над Настей.
– Кто эта Настя? – спросила Маша. – Ведь так звали убитую девушку. На кассете что – она?
Алекс мрачно кивнул.
– Но это не объясняет того, кто убил саму Настю, – сказала я.
И тут же с ужасом поняла, что у меня в голове зарождается догадка. Да что там догадка. Вполне четкое подозрение. Если Толя увидел бы эту кассету или какую-нибудь другую, схожую с нашей по содержанию, то нетрудно себе представить, как бы он отреагировал. Одно дело знать, что твоя женщина имела раньше связь с мужчинами. А совсем другое увидеть, что твоим предшественником у любимой женщины был лохматый грузин и еще куча негров. Такое не всякому под силу.
– А помнишь, – прошептала Катька, дернув меня за руку, – вчера Толя устроил Насте скандал. Даже собаку не дал ей домыть. И потом ужасно орал.
Я помнила. И очень даже хорошо. Мы рассказали об этом остальным.
– Какой ужас, – прошептала Лара. – Это чудовищно. Бедная девушка, как она могла? Это же отвратительно.
– Меня сейчас вырвет, – простонала Катерина. – Гадость какая.
– Мы должны сообщить об этом в милицию, – твердо сказал Веня. – И отдать им кассету и ботинки.
Мы с Катькой отошли в сторону.
– Тебе не кажется странным, что именно эта кассета оказалась в видике? – спросила у меня Катька.
– Нет, – удивилась я. – Должно быть, Валю такие вещи прикалывали.
– Если Толя узнал о Настином прошлом, то вполне мог ее прикончить, – мрачно сказала Катька. – А кассета могла быть и не одна. У Вали тут стоит отличная техника. На его магнитофоне можно делать вполне сносные записи. Валя мог сделать копию с этой кассеты и показать ее Толе.
Я подавленно кивнула. В самом деле – мог.
– А так как с личной жизнью у Толи, по всей видимости, не ладилось, то он мог здорово психануть, – продолжала Катька.
– Что значит, не ладилось с личной жизнью? – переспросила я. – Ты это про Настю?
– Ну, и с первой женой у него какие-то непонятки были, а теперь вот и про Настю выяснилось кое-что скверное, – пояснила мне Катька.
– Кстати, нужно бы узнать поподробней, что там у Толи случилось с его женой, – сказала я.
И мы пошли узнавать. Разумеется, за помощью обратились мы к тому же Алексу.
– Если заартачится, то снова напомним ему о том, что мы слышали его разговор с Настей, как она его шантажировала, – сказала мне Катька. – Хорошего отношения эти люди, я вижу, не понимают. Так будем играть по их правилам. Нужно же нам найти истинного убийцу, верно?
С этим я была согласна на все сто процентов. Но, вопреки нашим опасениям, Алекс охотно поделился с нами той информацией, которой владел.
– Толину жену я видел всего один раз, – сказал он нам. – Мне она показалась милой и спокойной женщиной. Поэтому я очень был удивлен, когда Толя признался мне, что она душевнобольная.
– Еще одна? – спросила я.
– Что значит, еще одна? – удивился Алекс. – А, ты имеешь в виду Машу? Нет, у Маши просто было сильное нервное расстройство. И речь о ее госпитализации никогда не шла. А Толина жена, по его собственным словам, была настоящей сумасшедшей. Толе даже пришлось поместить ее в дурку, потому что держать дома ее не было никакой возможности. От нее постоянно можно было ждать беды. То она устраивала пожар на кухне, то заливала всю квартиру, а то принималась бегать голой по дому и пыталась вылезти в окно. Толя тогда зарабатывал не так много. На профессиональную сиделку его зарплаты не хватило бы.
– А потом? – спросила Катька. – Когда заработки у Толи увеличились? Почему он потом не взял жену из сумасшедшего дома?
– К тому времени, когда Толя смог бы оплатить жене сиделку, она уже исчезла, – сказал Алекс.
– Куда? – воскликнули мы. – И как? Как мог исчезнуть живой человек?
– Подробностей я не знаю, – покачал головой Алекс. – Может быть, она умерла. Может быть, это случилась там же, в сумасшедшем доме. Думаю, что так и случилось. Потому что я не слышал, чтобы Толя собирался ее оттуда забрать. Но лично я избегал расспрашивать Толю о его жене. Потому что у Толи всякий раз делался такой несчастный бегающий взгляд, что мне становилось его жалко. И я вовсе не хотел терзать его своим глупым любопытством.
– Ага! – сказала Катька. – Значит, несчастный бегающий взгляд! Ага!
– А больше ты ничего не знаешь? – спросила я у Алекса.
– Про Толину жену ничего, – отрезал тот.
– Ну, хоть как ее звали, ты знаешь?
– Кажется, Татьяна, – пожал плечами Алекс.
– А фамилия?
– Фамилия? Разумеется, раз они состояли в браке, то у нее была Толина фамилия.
Лично для меня это вовсе не было само собой разумеющимся фактом. Я сама дважды побывала замужем. И каждый раз сохраняла свою собственную фамилию. А почему бы и нет? Мне она нравится. Я с ней сроднилась. Почему из-за какого-то там мужа, который к тому же не факт, что проживет со мной долго, я должна переворачивать вверх тормашками всю свою жизнь, не говоря уж о документах. Почему именно я должна бегать менять паспорт и потом всю жизнь таскать с собой свидетельство о браке, чтобы доказать, что я именно та, за кого себя выдаю?