Сама она была занята тем, что раскладывала ароматную кашу по мисочкам для животных. Мариша налила себе кофе, Юля предпочла чай. Потом девушки положили себе на тарелки по паре толстых золотистых и пышных сырников, обильно полив их сметаной, отломили по куску, поднесли ко рту и… и неожиданно обнаружили, что не могут проглотить ни крошки. Вкусный кусок буквально не лез в горло.
Подруги обменялись друг с другом потерянными взглядами. Есть им хотелось ужасно. Внутри все прямо сводило от голода. Но вот горло отказывалось пропустить через себя хотя бы один кусок. Юля сдалась без борьбы, вернув отломанную часть сырника обратно в тарелку. Но Мариша все же попыталась пропихнуть его через пищевод. Увы, горло, как оно честно и предупреждало, сжалось, и сырник застрял во рту. Мариша до конца завтрака все пыталась с ним справиться, а Юля тем временем, воспользовавшись отлучкой Тамары Ильиничны, которая отправилась в комнату за салфетками, быстренько переложила свои и Маришины сырники с тарелок в собачьи миски. Откуда они тут же исчезли без следа.
Вернувшаяся из комнаты Тамара Ильинична радостно воскликнула:
– Вот молодцы! Уже справились! Правда, вкусные сырнички? Берите добавку!
– Нет, нет! – в ужасе закричали подруги. – Мы уже сыты. Спасибо!
Слава богу, чай, молоко и кофе с сахаром благополучно стекли внутрь желудка, так что с завтраком было покончено. И подруги переместились в гостиную, где лежала найденная Тамарой Ильиничной записная книжка Мариши. Набрав восьмерку, потом код, а потом и номер Виктории, подруги долго вслушивались в гудки.
– Похоже, никого нет дома, – пробормотала Юля.
– Это в семь утра? – фыркнула Мариша. – Где же ей быть? Просто спит! Или мы не туда попали.
– Попробуй набрать еще раз, – предложила Юля.
Мариша повторила операцию, и на этот раз после двенадцатого гудка трубку сняли.
– Алло! – услышала Мариша знакомый голос Виктории. – Говорите. Я слушаю. Кто это?
Голос у женщины был сильно запыхавшийся, словно к телефону она долго бежала. Но, кроме одышки, было еще что-то, заставившее Маришу насторожиться. Какая-то торопливость. Словно от этого звонка зависела ну если не жизнь, то, во всяком случае, благополучие Виктории.
– Виктория, – сказала Мариша. – Привет! Это я.
– Мариша, – разочарованно произнесла Виктория.
– Ты не рада? Я тебя оторвала от дел? – оскорбилась Мариша.
– Ой, ну что ты! – воскликнула Виктория. – Конечно, я рада тебя слышать. Просто я надеялась, что это наконец-то звонит моя сестрица. Но все равно очень хорошо, что ты позвонила! Ты получила письмо?
– Какое письмо? – удивилась Мариша.
– Значит, не получила еще, – резюмировала Виктория. – А ты случайно не знаешь, Инна получила?
– Какое письмо-то?! – встревожилась Мариша. – Говори толком!
– Ну ты же знаешь мою сестрицу! – с досадой воскликнула Виктория. – Нет чтобы все прямо объяснить! Нет, развела, понимаешь, таинственность! Заставила меня поклясться здоровьем Славика, что я выполню ее просьбу.
Славик был племянником Виктории и старшим сыном Георгины. Наверное, мать по-своему тоже очень любила мальчика, но тетка питала к нему поистине фантастическую привязанность. И было совершенно ясно, что рисковать здоровьем обожаемого племянника она ни за что в жизни не станет и выполнит любую даже самую идиотскую просьбу, если уж дала такую клятву.
– А что за просьба? – поперхнувшись, спросила Мариша.
– Я должна была отправить тебе и Инне два письма, – сказала Виктория. – Георгина мне их еще месяц назад дала и сказала, что если с ней что-то случится или она снова куда-то пропадет, чтобы я отправила эти письма вам. Тебе и Инне. Вы что, их не получали?
– Какие письма? – спросила Мариша. – Я что-то ничего не понимаю. О чем в них шла речь?
– Спроси Инну, может быть, она уже получила, – посоветовала ей Виктория. – Сама-то я писем не читала. Георгина взяла с меня клятву, что я в письма не загляну.
– Я не могу сейчас ничего спросить у Инны, потому что Инну похитили, – мрачно ответила Мариша. – И у нас есть подозрения, что это сделал Игорь. Тот самый.
В трубке наступило продолжительное молчание.
– Вот как! – выдохнула наконец Виктория. – А ты знаешь, ведь и я подумала о том же.
– О чем? – насторожилась Мариша.
– Что этот Игорь снова появился на нашем горизонте, – вздохнула Виктория. – Очень уж моя сестра в последнее время стала дерганой. Вообще-то после того, как ФСБ потеряла к ней интерес и отпустила ее на все четыре стороны, она сначала пыталась пожить в других городах. Ну, ты знаешь, надолго ее не хватило. Георгина существо в каком-то смысле к жизни мало приспособленное. Несмотря на вздорный характер, она все где-то в мечтах витает. Бытовые трудности ей не потянуть. Одна она никогда не жила. На работу в другом городе можно было устроиться только на самую грязную. А наша Георгинка с детства белоручкой росла.
– Я помню, ты говорила, – поддакнула Мариша.
– Никогда и по дому ничего не приберет, ни обед толком не сварит, – продолжала Виктория. – Ей нужно, чтобы о ней постоянно кто-то заботился. И еда, и чтобы белье было выстирано, поглажено и под нос положено. А сама чистых колготок не найдет. Одним словом, ничего у нее с самостоятельной жизнью и теперь не получилось. И она вернулась.
– Я с ней пыталась поговорить, – произнесла Мариша. – Только она почему-то отказалась говорить об Игоре.
– Вот и мне тоже ни словечка не проронила о нем! Очень уж она его бояться стала! – воскликнула Виктория. – Уж я и так, и этак пыталась подъехать. Но она знай одно твердила; мол, все что знала, уже рассказала. И больше ей ни вам с подругами, ни ФСБ, ни своим родственникам про него и про это проклятое место, где он работает, сказать нечего.
– Да, все верно, – вздохнула Мариша. – А когда она пропала на этот раз?
– Я тебе все по порядку расскажу, – произнесла Виктория. – Случилось это примерно четыре дня назад. Точней не скажу, потому что хватились мы ее именно четыре дня назад. А так ведь, может быть, она и раньше пропала. Она к нам не каждый день заглядывала. Иногда, если с очередным любовником куда-нибудь на природу выбиралась, то и дня на два пропадала. Дети у нас оставались. А она уматывала отдыхать. Но в этот раз никто ничего не видел. Ее любовник клянется, что она сама отменила их свидание. Сказала, что лучше дома посидит, потому что чувствует себя плохо. Она и в самом деле неважно выглядела, когда Славика и Гуленьку нам привела. Тогда мы ее и видели в последний раз.
– Но куда же она делась?
– Из города она явно на машине уехала. Не автобусом. Там бы ее запомнили, – сказала Виктория. – И записки не оставила. Вот что тревожно. И не звонила до сих пор.
– Это все действительно плохо, но почему ты думаешь, что ее очередное исчезновение связано именно с Игорем? – спросила Мариша.