Ну а подругам, как настоящим хозяйкам, хотелось блеснуть своим гостеприимством.
– Слушай, мне тут одна мысль пришла в голову, – произнесла Кира, деловито нарезая лапшу для домашнего куриного супа.
Тесто замешивала Леся, клала в него много яиц, не жалела масла и пряностей. Поэтому тесто получалось у нее желтое и ароматное. И суп с домашней лапшой не имел ничего общего с обычным супом, где вместо лапши плавали белые червячки покупной вермишели. Курицу для бульона подруги, не скупясь, купили парную. И сейчас вся тушка целиком со связанными ножками варилась в кастрюле, украшенная корешками петрушки, колечками лука и кружочками морковки.
– Если этот тип, брат Клеопатры, хотел смерти сестры и организовал ее убийство, он же должен был крутиться где-то поблизости!
– Зачем?
– Чтобы контролировать лично… процесс.
– Ой, верно!
– Как иначе он мог убедиться, что Горшков его не обманет? И что сестричка действительно будет умерщвлена им? Им и доктором Семеновым!
– И что ты предлагаешь в связи с этим?
Но Кира на ее вопрос не ответила. Ее взгляд неожиданно затуманился, словно она пыталась разглядеть сквозь пелену веков нечто ей пока что невидимое.
– Может быть, и в родильный дом братец тоже заглядывал, – пробормотала она наконец.
– Что?
– Недаром же Зинаида пробормотала что-то о скандале в роддоме, связанном с выпиской Марго! Может быть, это братец пытался выкрасть племянницу, представившись ее отцом?
– О господи! – побледнела Леся. – Точно! Зинаида что-то говорила об этом! Точно говорила! Кира, оставь лапшу! Накрой ее тарелочкой или нет… Не накрывай! Ничего с ней не станется. Подсохнет чуток, так даже еще лучше будет! Скорее!
– А что такое? Что ты засуетилась?
– Бежим! Скорей бежим!
– Куда? – изумилась Кира. – К нам гости скоро придут!
– Ничего не скоро! До гостей еще часа три есть. Мы вполне успеем!
– Куда?
– К Зинаиде!
Леся выкрикнула это, уже стоя в дверях и натягивая на себя куртку. И что оставалось делать Кире? Только выключить огонь под кастрюлей с куриным бульоном и броситься следом за выбегающей на улицу подругой.
К Зинаиде в больницу они попали как раз во время ужина. Он в больницах всегда бывает рано. Что это за время такое для ужина – половина шестого вечера? Потом до утра еще двадцать раз успеешь проголодаться. Хотя какое дело умирающей Зинаиде до больничного ужина, рано его подадут или поздно. Ей, бедной, уже все равно.
Но как ни странно, совершенно умирающая вчера Зинаида сегодня выглядела куда лучше и бодрее. Она вовсю уплетала овсяную кашу, которой ее кормила подруга. При виде подруг Зинаида оживилась еще больше и приветливо помахала им здоровой рукой.
– Ну как? Поймали их?
– Кого?
– Тех, у кого Горшков брал заказы на убийства?
– Нет. Нам сейчас не до этого. Нам нужно, чтобы вы подсказали нам, кто дежурил на выписке того ребенка, осиротевшего по вине вашего Горшкова.
– За это дежурство все медсестры сражаются между собой, – улыбнулась Зинаида одной половиной лица.
Вторая у нее по-прежнему была неподвижной. Но это, кажется, Зинаиду особенно не смущало. Сбросив с себя тяжкий груз вины и рассказав подругам о преступлениях своего любовника, Зинаида словно помолодела и похорошела.
– Каша остывает, – напомнила ей Галина, и больная вернулась к трапезе.
Подруги хотя и торопились, не стали им мешать. Уже то, что к больной вернулся аппетит, было само по себе хорошим знаком. Женщины – существа живучие. В то время, когда мужчина останется прикованным к кровати инвалидом, женщины очухаются уже через пару недель, максимум через месяц.
Это заставило Лесю вспомнить одну историю, которая имела все шансы стать трагической, но закончилась вполне счастливо. И все потому, что героиней ее была женщина. И не просто женщина, а кошатница.
– У меня была знакомая, которую тоже разбил инсульт, – наблюдая за тем, как каша быстро перемещается из тарелки в желудок больной, начала рассказывать Леся. – Вся правая половина у нее отнялась. Полностью! Причем случилось это за городом, на уединенном хуторе. Родственники женщины в это время уехали, она там одна и две ее кошки. Один день кошки как-то вытерпели, подъели весь корм, что был в их мисках, выпили воду, легли спать. А на второй день начали просить кушать. Утром просили, днем просили, вечером. А хозяйка лежит. Плачет, жалко ей животных, а встать, чтобы хотя бы из дома их выпустить или воды им дать, не может. На второй день стало еще хуже. У хозяйки сердце кровью обливается, так кошки кричат. Стала пытаться двигаться. Одна ведь половина шевелится. Ну, и стала активней ею шевелить. Где рукой себе поможет, где зубами цепляется. Чтобы добраться до ведра с водой, ей понадобилось почти три часа. Но добралась, дала кошкам воды. И сама напилась. Посидела, отдохнула, потом до шкафа с кормом доковыляла. Половину рассыпала, но кошек накормила и сама горсть сухариков себе в рот сунула. Так и пошло у нее дело. Через неделю тетка уже ковыляла по всему дому, словно ничего и не случилось. А когда вернулись ее родственники, уже и не заметно ничего было. Лишь легкая хромота и онемение в руке остались.
Зинаида Владимировна под эту оптимистическую концовку доела свою кашу и продолжила прерванный рассказ:
– Так вот, за дежурство в роддоме на выписке всегда небольшое соперничество. Во-первых, приятно быть в центре внимания. А во-вторых, родители всегда по традиции денежку суют. Или подарок какой-то делают. Конечно, всем хочется поучаствовать.
– А малышку, сиротку Марго, кто выписывал? Вы вчера говорили, что там ребенка отцу не хотели отдавать.
– Там странная история получилась, – нахмурилась Зинаида. – Когда выписка началась, матери ведь нет, кому ребенка отдавать? Ясное дело, что отцу. И вдруг появляется такой товарищ и говорит, что он отец ребенка. И документы у него в полном порядке были. Правда, говорил с акцентом. Но наши решили, что прибалт. Они всегда с акцентом разговаривали. Стали выписку оформлять. Уже ребенка вынесли, смотрят, а за младенцем совсем другой человек подходит.
– Как это?
– И самое интересное, что паспорт у него был на то же имя, а человек другой! Лицо совсем другое, понимаете? Ну, не тот! Не первый. Ну, суматоха поднялась. Стали первого искать. Искали, искали, а нету его. Сбежал. Паспорт свой оставил и сбежал.
– Как же так получилось?
– А вот так и получилось! У первого-то папаши, который раньше за ребенком явился, фальшивый паспорт оказался! Он и хотел этим воспользоваться, чтобы врачей обмануть. У нас ведь как обычно бывает? Обычно-то медики мамашу с ребеночком наблюдают. А тут мамаша умерла, один отец у ребенка остался. Но он же не в родильном доме находился. Врачи на выписке папашу настоящего в лицо не знали. Отсюда путаница и получилась. Видят, что по документам он, и хотели ребенка ему отдать.