– Кто бы это мог быть?
– Открой и узнаешь.
– А вдруг там преступник?
– Что ему делать у нас?
Тем не менее открывать дверь подруги пошли вместе. Как говорится, на миру и смерть красна. В смысле, что в компании и умирать не так страшно.
Но за дверью стоял никакой не преступник, а их дорогой и хорошо им знакомый следователь Кантемиров. При виде этого гостя подруги так обрадовались, словно к ним пожаловал сам Санта-Клаус собственной персоной со списком подарков, из которого они могли выбрать презенты для себя к следующему Рождеству.
– Кантемиров! Дорогой! – взвизгнула Леся, бросаясь на следователя и буквально душа его в своих объятиях. – До чего же ты вовремя пожаловал!
– А что такое? Снова вляпались в убийство?
– Как? Ты уже знаешь? – распахнули глаза подруги.
– Прочитал в сводках происшествий, – неохотно, но все же признался Кантемиров. – Ну, и что у вас произошло на этот раз?
– Отравление! Отравили нашего соседа.
– Да? А сегодня?
– Ты и про сегодня все знаешь?
– Все не все, но кое-какую информацию все же имею, – проворчал Кантемиров в ответ. – И очень бы хотел, чтобы вы рассказали мне поподробнее, что там приключилось такое на поминках у ваших соседей?
Может быть, кого-то и нужно было бы уговаривать пообщаться с милицией, но только не подруг! Торопясь и перебивая друг друга, они принялись выкладывать Кантемирову последние новости. И про Клавдию, и про Андрея, и про Сергея, и про всю семью Кулебякиных, члены которой с каждым днем все меньше и меньше нравились подругам. Слишком много в этой семье было загадок и тайн.
– Одним словом, вы сидели за столом, когда старший сын хозяев принес отравленный стакан с соком для этой Клавдии?
– Нет, не совсем так. Он сначала принес два стакана. Один для Натальи, другой для Клавдии. Но Клавдия такая неуклюжая корова, если говорить совсем уж честно. Свой стакан она расплескала. Андрей ушел за новым, а Наталья отдала Клавдии свой стакан.
– Свой?
– Ну тот, который Андрей поставил перед ней.
– Другими словами, Андрей принес и поставил отравленный стакан перед своей матерью?
– Мачехой.
– Ну да, конечно, – пробормотал Кантемиров. – Мачехой. Как я мог забыть?
– И потом, почему обязательно отравленный? – продолжила Леся. – Мы этого вовсе не утверждаем!
– Но Клавдии стало плохо сразу после того, как она выпила сок?
– Да. Но она могла отравиться и раньше. А яд подействовал только спустя некоторое время.
В ответ Кантемиров тяжело вздохнул и произнес:
– Возможно, я и не должен говорить вам этого. Даже более чем вероятно, что я не должен вам этого говорить, но… Но я вам все-таки скажу! Тот яд, которым был отравлен Алексей, попал в его организм непосредственно вместе с выпитым им спиртным. Яд растительного происхождения, действует практически мгновенно. В нашей стране не известен, зато в лесах Амазонии давно используется местными индейцами в качестве отличного средства для охоты на крупную и мелкую дичь.
Подруги потрясенно переглянулись. Откуда взяться южноамериканскому яду в их родной Ленинградской области? Как ни далеко шагнуло глобальное потепление, все же температурный режим не позволяет выращивать в наших широтах тропические растения.
– И… И кто из них был в Южной Америке? – дрогнувшим голосом спросила Кира. – Это, конечно, неизвестно?
– Почему же. Наоборот, известно.
– И кто?
– Дело, видите ли, в том, что в Южной Америке всего лишь в позапрошлом месяце был сам покойный Алексей Кулебякин.
После этих слов следователя в комнате стало очень тихо.
– Так что же это? – пробормотала Кира наконец. – Покойник сам себя и отравил? Налил яду в свой стакан и умер? Это было не убийство, а самоубийство?
– Не думаю, что все так просто. Яд мог взять любой из живущих в доме людей. Или из тех, кто часто бывал в доме и знал о трофее Алексея, привезенном им из Южной Америки.
– Что же, у них там яды так свободно продаются? – возмутилась Кира. – Безобразие какое! Продают разную дрянь, а потом люди ею в других странах травятся!
Но у следователя было еще множество вопросов к подругам.
– Расскажите мне, – потребовал он у них, – как все произошло сегодня с этим соком!
– Мы уже тебе все рассказали.
– Еще раз и детально!
Перечить Кантемирову подруги не осмелились. Все-таки официальное лицо, хоть и прибывшее к ним в неофициальном порядке. Кантемиров не стал скрывать от подруг, что этим расследованием занимаются его коллеги, а сам он проявляет интерес к нему лишь постольку, поскольку пострадавшими оказались ближайшие соседи девушек.
– Я как в первый раз в сводке адрес увидел, у меня даже сердце замерло. Ну, точно, думаю! Опять мои красавицы во что-то вляпались!
– И не вляпались мы ничуть! Нас Наталья сама попросила.
– Что попросила?
– Ну, расследовать. То есть сначала наблюдать и охранять, а потом уж расследовать.
– Ох, лучше бы она выбрала себе в наперсники кого другого, – посетовал следователь.
– Почему это?
– Потому что к вам неприятности липнут, словно мухи к меду! Глядишь, попросила бы ваша соседка об услуге кого другого, и муж бы у нее жив остался. И вообще ничего бы не произошло.
– А кого другого – это, конечно, тебя?
– Почему обязательно меня? Хотя можно и меня.
Подругам уже надоело препираться со следователем, и Кира решительно спросила у него:
– Ну что? Ты слушать, в конце концов, будешь или нет?
– Слушать? Слушать буду! Только вы уж говорите по существу, а не тараторьте, словно сороки.
Нет, вы это видели! Они же еще и сороки! Но подруги подавили поднимающееся в них возмущение и принялись рассказывать следователю о том, как Андрей нес стаканы с соком для своей мачехи и Клавдии и что из этого получилось.
– Значит, оба стакана он поставил на стол?
– Да.
– Один перед Натальей, а второй перед Клавдией?
– Да.
– Клавдия свой случайно расплескала, и Наталья дала ей свой?
– Подвинула. И еще сказала: «Пей, Клавдия, тебе сильней хочется, а я подожду».
– И та выпила?
– Да.
– Но могла и отказаться?
– Запросто. Хотя это и не вполне в духе Клав-дии, излишними церемониями она себя не обременяет. Хотелось ей пить, появилось питье, она его и выпила.
– А Андрей сходил еще раз за питьем и принес его матери?