– Проходите, – внезапно разрешила Нина. – Там и поговорим. Ноги не держат. И в ушах шумит.
Они прошли в дом. И оказались в небольшой комнате, по виду – столовой. На покрытом китайской клеенкой столе расположились в живописном беспорядке остатки недавнего застолья. Порезанные соленые огурчики с луком и маслом. Маринованный чеснок и еще какие-то домашние консервы. Должно быть, Нина недавно принимала гостей или гостя. Последнее было точнее, потому что рюмок на столе стояло всего две.
– Мне почему вчера плохо стало, – принялась объяснять Нина, присев за стол. – Пашка водку паленую привез. Чуть не кинулась я из-за нее. А ему хоть бы хны. Сегодня снова в гости напросился. Ну, я ему сказала, чтобы нормальную выпивку привез, не жмотился. Только мне все равно что-то не того. Может, пивком заполировать? Слушайте, девчонки, сгоняйте за лекарством, а?
– Это за пивом? – уточнила Мариша. – А мы уже купили.
И она выставила на стол пять темных бутылок.
– Молодцы! – слегка оживилась Нина. – Будете?
Подруги кивнули.
– Стаканы в буфете, – распорядилась Нина. – Достаньте.
Открывалку Мариша нашла самостоятельно. Она почему-то лежала в хрустальной лодочке вместе со шпильками, губной помадой и тенями.
– Ну, за встречу, – сказала Нина. – Будьте здоровы!
И она первой поднесла стакан ко рту. Юлька пить не стала, а Мариша отпила один глоток.
– Выходит, это ты вчера тревогу подняла? – спросила санитарка у Мариши, осушив свой стакан. – Ты врачей вызвала, чтобы меня откачали?
– Да, – кивнула Мариша. – Но не надо меня благодарить.
– Благодарить! – возмущенно фыркнула Нина. – Да за что мне тебя благодарить-то? За то, что мне теперь выговор в приказе объявят? Или за то, что премиальных лишат?
– Что?! – поразилась Мариша.
– Да то! Полежала бы я себе тихонько и отошла. Сколько раз такое уже случалось, – хмуро сказала Нина.
– Ну, извините тогда, – пробормотала Мариша.
Да ладно, – махнула рукой Нина. – Я же не сержусь. Понимаю, хотела как лучше. Спасибо тебе и на этом. Другая бы мимо прошла. А ты загоношилась, забегала. Всех врачей на ноги подняла. «Нина умирает!» Скажешь тоже! Да я еще сто лет проживу. Так можешь им всем и передать.
– Хорошо, – кивнула Мариша. – Но, честно говоря, мы к вам приехали не только за тем, чтобы узнать про здоровье.
– Нет? Так я и думала! – воскликнула Нина. – Чего бы это вы потащились в такую даль просто из одного желания узнать, не загнулась ли я тут? Так чего вам от меня нужно?
– Дело в том, – начала Мариша, – что мы приехали к вам потому, что убита ваша знакомая – Роза Адамовна Швеллер.
– Роза убита? – осипшим враз голосом спросила Нина. – Не верю. Когда это? И как?
– Ее убили позавчера. В первой половине дня. Убийца еще не пойман, – сказала Юля. – Вообще-то я его видела, когда он выходил из квартиры Розы Адамовны, но только со спины. Так что, вполне вероятно, его никогда и не поймают. Вы не представляете, кто это мог быть?
Акушерка покачала головой.
– Может быть, любовник? – предположила она наконец. – Их у Розы всегда была тьма-тьмущая. Но в последнее время, она говорила, у нее появился кто-то постоянный.
– Вы его видели?
Нина ничего не ответила, но отрицательно помотала головой.
– Слушай, а чего мне лицо твое знакомым кажется? – ни с того ни с сего спросила она у Юльки. – Ты чего у Розы дома делала?
– Я хотела у нее узнать о моей матери, – ответила девушка чистую правду. – Мои приемные родители недавно рассказали мне, что я им не родная. И что удочерить меня им помогла Роза Адамовна. А потом выяснилось, что у меня еще и сестра есть. Близнец. Ее воспитала одна армянская семья.
Еще в начале Юлькиного рассказа санитарка смотрела на девушку, не отрывая глаз. А в конце Нина была уже совсем белая.
– Да, – наконец едва слышно прошептала она. – Как же я тебя сразу-то не узнала. У тебя ее глаза. И лицо! Копия. И ведь точно! Сестричка у тебя есть. Армянке ее Роза отдала. Да, все так и было, как ты говоришь.
– Расскажите! – потребовала Юлька. – Расскажите, где мне искать моих настоящих родных?
– А зачем тебе они? – спросила Нина. – Тебе плохо у твоих приемных родителей? Мне они тогда показались очень порядочными людьми. Хотя имен их я не знала. В отличие от армянки Соны, которую Роза готовила несколько месяцев, тебе родителей она подобрала за один день. Так что с ними мне толком и познакомиться не пришлось. Они тебя обижают?
– Нет, что вы! Мне у них неплохо. Но просто, понимаете, мне хочется знать побольше о моих настоящих родителях.
– Думаю, что их уже нет на свете, – вздохнула Нина. – Твоя мать точно умерла. Она скончалась у нас с Розой на руках. Во время родов открылось такое сильное кровотечение, что остановить его мы не смогли даже в клинических условиях. Хотя, можешь мне поверить, мы с Розой пошли на риск, что наша афера откроется, но все равно доставили твою мать в стационар. Молодые еще были, трепетные. В общем, не бросили. Привезли твою мать в больницу. Наплели, что нашли ее на дороге, истекающую кровью. Но ничего нельзя было сделать. Твоя мать умерла. А вы с сестричкой остались дома у Розы.
– И она пристроила нас за приличное вознаграждение в разные приемные семьи, – сказала Юля. – Это мы знаем. Расскажите мне, что вы знаете еще о моей матери? И почему вы думаете, что мой настоящий отец тоже мертв?
– Отца твоего я никогда не видела, – начала Нина. – Знаю о нем только со слов твоей матери и самой Розы. Твоя мать рассказала Розе жуткую историю о своей жизни. Она говорила, будто ее муж был человеком с положением, очень влиятельным. То ли дипломатом, то ли даже министром. Фамилии его она нам не называла. Вряд ли даже Роза ее знала. Хотя Роза всегда была себе на уме. Могла и знать. Но мне не говорила. А мать твоя была наполовину армянкой. Ее звали Асмик. Мы звали ее Асей. Она была очень славной девочкой. Удивительно славной. Именно с такими и приключаются всякие беды.
– А что случилось с моей матерью? Вы знаете, почему она оказалась на улице? Одна и беременная? – спросила Юлька.
– Видишь ли, Ася мне рассказывала, что по своей работе ее муж должен был подолгу отсутствовать. А твоя мать оставалась с его семьей. Но она им с самого начала пришлась не по душе. Во-первых, они были русские, а твоя мать наполовину армянка. Во-вторых, она была сиротой. В-третьих, Асин муж должен был жениться совсем на другой девушке, которую ему сватали его родные. Такой брак был бы выгоден обеим семьям. Но твой отец влюбился в твою мать и женился по любви. Думаю, что именно это больше всего раздражало его мать и брата.
– У моего отца есть брат? – спросила Юлька. – Мой дядя?
– Лучше бы у тебя его не было, – с горечью ответила Нина. – Это именно из-за него Ася была вынуждена сбежать из дома ночью. Беременная и чуть ли не в одной ночной сорочке. Он пытался ее изнасиловать. А Ася тогда была почти на пятом месяце. И он не мог не знать о ее состоянии.