— Пошли отсюда, — скомандовала она.
И с удивлением заметила, что покладистая Ирочка, целый день безропотно двигавшаяся за ней по пятам, на этот раз что-то тормозит. И двигаться явно не торопится.
— Что с тобой?
Ирочка подняла на Маришу печальные большие глаза. И промямлила:
— Боюсь.
— В смысле?
— Ну, мы ведь сейчас по домам разъедемся, верно?
— Да. Время уже позднее. Уже двенадцатый час.
— Вот. Ты к себе поедешь. А я… А я к себе ехать просто боюсь.
Некоторое время Мариша рассматривала Ирочку. А потом присела обратно за столик.
— В принципе я твой страх отлично понимаю. И что ты предлагаешь? Где ты будешь жить?
— Не знаю. Но как представлю, что вхожу домой, а там засада. Они же меня убьют! На этот раз точно убьют. А еще могут отвезти к этому Борису Львовичу…
И Ирочка затряслась. Мариша смотрела на нее с сочувствием. Да уж, неизвестно, что лучше. Умереть сразу. Или попасться в руки к этому садисту.
— Вот что мы сделаем! — сказала она. — Сейчас я провожу тебя до твоего дома. Мы вместе зайдем в квартиру. А когда убедимся, что в квартире у тебя полный порядок, я уйду. А ты закроешься на все замки. Хотя какие замки… Они ведь твои замки играючи вскрыли?
— Да. Было такое.
— Тогда на задвижку тоже закроешься. Надеюсь, задвижка у тебя есть?
— Да! — оживилась Ирочка. — Очень хорошая задвижка. Настоящий засов.
— А дверь у тебя надежная?
— О да! Если я внутри и на засов закрыта, дверь снаружи ни за какие коврижки не откроешь.
— Точно?
— Точней не скажешь! У меня как-то в прошлом году сестра двоюродная гостила с племянником. Так этот маленький паршивец, пока меня не было дома, а сестра мусор пошла выносить, закрылся изнутри на задвижку.
— И что?
— Спасателей пришлось вызывать. Но и они только автогеном смогли дверь с петель снять.
— А ребенок?
— Ему-то веселей всех было. Это мы за дверью с ума сходили. А он решил, что для него взрослые тети и дяди такое представление устроили. И хохотал так, что обкакался. Так что не волнуйся, дверь у меня крепкая.
— Вот и отлично. Значит, так и сделаем.
И Мариша пошла к выходу. Повеселевшая Ирочка послушно следовала за ней. Мариша решила девушку не пугать. И про тот вариант, что окончательно сбрендивший от страсти и жажды мести Борис Львович может попытаться вырезать Ирочку из ее квартиры автогеном, лучше просто не упоминать.
В конце концов, это все же маловероятно. А Ирочка все равно будет нервничать. Ведь в таком случае все становилось слишком жутко. Если уж в собственной квартире за тройной стальной дверью от него не спрятаться, то как же тогда вообще жить?
Домой к Ирочке они добирались долго. Можно сказать, чертовски долго.
— И откуда берутся все эти автомобилисты? — ругалась Мариша. — Куда им всем вечером в выходной день понадобилось? Сидели бы себе дома.
— Лето на дворе. Люди хотят на природу.
— Ночь на дворе. Спать давно пора!
— Но мы же не спим.
— Мы — это другое дело. У нас проблемы. А они все? Не похоже, чтобы у них тоже были проблемы.
И Мариша давила на газ, давила на тормоз, давила на сигнал и выворачивала руль изо всех своих немаленьких сил.
Оказалось, что Ирочка живет в симпатичном кирпичном четырнадцатиэтажном доме. По недавним меркам, почти что элитное жилье. Во всяком случае, квартиры в таких домах были просторные, с большими кухнями, светлыми комнатами, — и даже какой-никакой холл в них имелся. Единственное, что было плохо, это стандартные потолки — два метра пятьдесят сантиметров. От этого просторные двадцатиметровые комнаты приобретали какой-то сплюснутый вид. Вроде бы и места много, а сверху давит.
— Моя квартира на пятом этаже.
— Посмотрим.
Мариша отсчитала нужный этаж и уставилась на окна Ирочки.
— Там у тебя свет горит.
— Сама вижу.
Голос у Ирочки стал напряженный. И смотрела она на родные призывно светящиеся в темноте окна с таким видом, словно там притаился Кракен или какое-то другое, но тоже очень страшное чудовище.
— Ты же говорила, что одна живешь?
— Вот именно.
— Тогда кто свет зажег?
— Не знаю.
— Может быть, это ты сама свет забыла выключить?
Этот простой вопрос заставил Ирочку приободриться.
— А что? Я могла! Очень даже могла! В каком состоянии я собиралась ехать! Сама понимаешь.
Но тут же Ирочка снова заскучала.
— Конечно, может быть, свет я и забыла выключить. А если — нет?
Что же, этот вопрос можно было решить только одним способом. Подняться и посмотреть. Но ни Ирочке, ни Марише, какой бы отважной она ни была, делать этого не хотелось. Слишком рискованно.
— В конце концов, на такой случай есть милиция.
— Позвоним?
— А что еще делать?
Менты прибыли на удивление быстро. Можно даже сказать, примчались.
— Надо же, как они быстро! — в самом деле удивилась Мариша.
— Это потому что я их жалобами достала. За последний месяц я им не меньше трех заявлений написала. И еще жалобу накатала на их отделение. Что не делают ни фига.
— Тогда они должны тебя тихо ненавидеть.
— Пусть, лишь бы помогли.
Менты, судя по их взглядам, к Ирочкиным проблемам серьезно не относились.
— Снова поразвлечься решили? — поинтересовался один из них. — Только учтите, за ложный вызов штраф полагается.
— Заплатим, заплатим, — успокоила его Мариша. — Вы только посмотрите, что там в квартире творится.
Менты ушли. А подруги остались на улице. Ждать. Ментов не было подозрительно долго.
— Что их, перестреляли всех там?
— Стрельбы вроде не было.
— Тогда передушили?
— Или зарезали!
— Утопили!
— Отравили!
И подруги принялись вспоминать всевозможные виды умерщвления. На четвертовании из дома появился один из оперативников. Вид он имел загадочный и туманный. И на вопрос Мариши:
— Ну, как там?
Лишь таинственно пожал плечами.
— Но зайти-то ей можно?
— Хозяйке квартиры? Отчего же нет? Пусть войдет.
Обрадованная Ирочка поспешила в дом. Оперативник с медленно блуждающим взглядом направился следом. А Мариша замыкала процессию.