– А нечего тут разбираться! – исступленно орал Василий на Ивана Владимировича. – Ваша сотрудница обокрала меня! Да я вас всех в тюрьму засажу!
– На каком основании? Если я захочу, то после одного рейда по садам и огородам ваших соседей половина Лапок сядет за решетку!
– За что это? – оторопел Василий.
– За ту самую кражу, о которой вы мне тут твердите. Что вылупились? Думаете, я не знаю, что ваши соседи, да и вы сами, не чураетесь украсть у нас в хозяйстве любую приглянувшуюся вам новинку? Думаете, я такой простак и не знаю, что весь ваш посадочный материал украден у нас в «Восторге»?
– Чушь! Вранье! Наглая ложь!
– Да что вы в самом-то деле! – вспыхнул Иван Владимирович. – Совесть-то иметь надо! Как у вас одно стекло в оранжерее разбили и посадки помяли, так вы целый скандал затеяли. А когда ваши лазутчики у нас семена, луковицы и саженцы десятками и сотнями крали, вас это вполне устраивало!
– Но я… Мы… Это еще надо доказать!
– А не надо ничего доказывать, – отмахнулся Иван Владимирович. – Все заснято на пленку.
– Как? – задохнулся Василий.
– На пленку, – любезно пояснил ему Иван Владимирович. – На пленочку. Техника не стоит на месте. Так что все любительские шалости ваших людей засняты и помещены в специальный архив. Только попробуйте поднять шум, я отвечу вам тем же. И поверьте мне, мало вам не покажется.
Василий подавленно молчал. Все же он не был совсем уж дураком. И отлично понимал, что козыри в руках у конкурента. А Иван Владимирович, убедившись в том, что морально он совершенно подавил Василия, закончил:
– А сейчас вы сами и ваши люди встанете и покинете этот дом.
– Что?
– Покинете дом и будете молчать о том, что произошло этой ночью.
– А…
– А со своей сотрудницей я разберусь сам!
– Но…
– Идите!
В голосе маленького, пузатенького и такого милого Ивана Владимировича неожиданно звякнул металл. И сейчас он выглядел далеко не так безобидно, как обычно. Во всяком случае, Василий и его подручные живо поднялись. И угрюмо молча и кидая по сторонам злобные взгляды, все же покинули дом Оли. О возмещении морального, материального и прочих ущербов они даже не заикались.
Когда Василий и его люди ушли, Иван Владимирович развернулся к подругам:
– Ну, и где они? – спросил он у них.
– Кто?
– Семена, разумеется!
В голосе Ивана Владимировича послышалось раздражение. Он нетерпеливо притопнул ножкой и резко повторил:
– Семена! Отдайте их мне! Быстро!
Подруги переглянулись. В принципе, они могли бы это сделать. Но… Но, во-первых, ни Кира, ни Леся сейчас вряд ли легко нашли бы тот кусочек земли, куда они закопали семечки. А во-вторых, даже если бы и нашли, им очень не хотелось сейчас, когда они обсохли и согрелись, снова копаться в мокрой земле. И, в-третьих, им сильно не понравилось выражение лица Ивана Владимировича. Какое-то оно было совсем нетипичное для этого веселого добряка. Словно с его лица спала маска, обнажив истинную натуру хозяина «Восторга».
– Семена, – повторил он, уже задыхаясь от гнева. – Живо!
– У нас их нет!
– Ах нет!
На секунду подругам показалось, что мужика сейчас хватит удар. Но ничего не случилось: Иван Владимирович отдышался, и лицо его вновь украсилось выражением добродушной приветливости.
– Ну, нет так нет, – произнес он почти ласково. – Что же с вами поделаешь?.. На нет, как известно, и суда нет.
– Вот именно. Откуда бы у нас взяться семенам, если мы сами только что сюда прибежали.
– Только что, – ласково повторил Иван Владимирович. – Ах вы, лапоньки мои! Прибежали они! А как же одежка-то?
– Что?
– Не ваши ли грязные тряпочки в стиралке вертятся?
– Не-ет, – вытаращили глаза подруги. – Это Олины!
– Вот как. А сами вы только что сюда прибежали?
– Да.
– И Олю вы сегодня ночью даже не видели?
– Не видели.
– И когда же вы в Оленькины-то тряпочки, хорошие вы мои, успели переодеться-то? А?
И Иван Владимирович выжидающе уставился на подруг. А те смущенно молчали. Скажите, какой глазастый! И откуда он так хорошо знает Олин гардероб? Странно это. И вообще, странный он человек, этот Иван Владимирович. Нужно быть с ним повнимательней.
– Эти вещи Оля нам подарила.
– Когда же?
– Еще вчера, – снова соврала Кира. – Сразу же после Лешкиных похорон отобрала часть вещей и хотела их выкинуть.
– Чтобы они ей о Лешке не напоминали!
– Это были его подарки. Или они просто эти вещи покупали вместе.
– А мы это увидели и попросили Олю, чтобы она нам эти вещи отдала.
– Поймите правильно, мы не бедствуем. Но Оля хотела выкинуть совершенно новые вещи.
– Совсем от горя ум за разум у девушки зашел.
– А мы бы ей потом эти вещи вернули!
– Ведь из мусорки бы Оля их назад не взяла. А от нас – с милой душой!
– Экономия!
– И ей хорошо, и нам неплохо!
Иван Владимирович покивал головой.
– А пока, значит, вы решили немножко эти Олины вещички поносить?
– Одежду нужно выгуливать.
– А то она портится.
– Моль.
– Жучки.
– Бабочки.
Леся ляпнула про бабочек и сама испугалась. Какие там, ко всем чертям, бабочки? Сейчас Иван Владимирович поймет, что они водят его за нос. И страшно разозлится. Но хозяин «Восторга» держался безукоризненно и даже как-то безмятежно.
– Ну, ясно, – произнес он. – Значит, одежду вы взяли еще вчера? Олю вы сегодня не видели? И семена она вам не передавала?
– Что вы!
– Нет, конечно!
– Ну, и чудненько, – кивнул Иван Владимирович. – Дождь вроде бы уже перестал. Вас проводить до дома?
Но от провожатых подруги отказались.
– И подвозить нас тоже не надо.
– Мы и сами дойдем.
– К чему вам лишние хлопоты?
– Вам и так сегодня досталось.
Иван Владимирович все так же безмятежно покивал головой. Он кивал ею до тех пор, пока подруги могли его видеть. И даже в окно им вслед помахал ручкой. Тем не менее, выбравшись из Олиного дома, подруги помчались прочь с такой скоростью, что оказались у себя на севере всего через каких-нибудь пять или семь минут.
Валентину они в этот ранний час не встретили. Видимо, дождь усыпил ее бдительность. Так что, в виде исключения, подругам удалось пробраться к себе в комнату без дополнительного нервного потрясения. А сегодня им, честное слово, этих нервных потрясений и так выпало предостаточно.