— Сэр Джордж? — спросила Джослин первого же попавшегося конюха.
— Его ведет Рыжий Роб, ваша милость.
— Насколько плохи дела?
— Уже крыша горит.
Услышав это, она запаниковала. Сэр Джордж сейчас перепугается так, что с ним невозможно будет справиться, чтобы вывести наружу.
Джослин рванулась в конюшню прежде, чем кто-нибудь успел ее остановить. Внутри все было в дыму, дышать даже сквозь платок оказалось практически невозможно. Судорожно кашляя, она добежала до большого денника Сэра Джорджа.
Робби действительно был там, тщетно пытаясь ухватить жеребца за гриву. Прямо у нее на глазах Сэр Джордж с громким ржанием поднялся на дыбы и сбил шотландца с ног. Робби поднялся не сразу. Жеребец сильно ударил его в плечо.
— Вы в порядке, Робби?
— Боже мой, женщина, что вы здесь…
— Не сейчас! — крикнула она, сорвала с себя блузку — единственное, что оказалось под рукой, — и замотала коню глаза. — Если вы можете подняться и сесть на него, я выведу нас всех отсюда в мгновение ока.
Сама Джослин уже взлетела на круп. При звуке ее голоса животное немного успокоилось, к тому же она лишила его возможности видеть окружающее. Робби, не раздумывая, последовал ее примеру. В следующее мгновение Сэр Джордж чуть ли не галопом мчался к дверям. Джослин сумела справиться с жеребцом, используя вместо уздечки свою блузку, хотя та была накинута коню только на голову, а не проходила через рот.
— Что с остальными лошадьми? — крикнула она сэру Дадли.
— Все на месте, ваша милость.
Джослин прислонилась к широкой груди Робби, но тут же спохватилась и выпрямилась. Они одновременно вспомнили, в какой неортодоксальной манере он обратился к ней в деннике. Подошедшая графиня нашла их дружно смеющимися.
— Нет, вы только посмотрите — перепугали меня до смерти, а сами веселятся!
Джослин несколько успокоилась от выговора, но не совсем.
— Прости, Вана, но я знала, что эта глупая здоровенная зверюга никого к себе не подпустит, и была права. По-моему, кому-то следует немедленно заняться плечом твоего жениха. Ты же знаешь, как может лягаться Сэр Джордж.
Гнев графини мгновенно сменился беспокойством.
— У тебя что-нибудь сломано, милый?
— Всего лишь вывих, любовь моя. Ничего страшного. Джослин едва не застонала, услышав, как воркуют эти двое.
— Я отвезу его к дому, Вана, а ты поищи пока кого-нибудь, кто вправил бы ему плечо. К тому же мне немного зябко.
— Неудивительно…
Джослин не стала дожидаться очередного выговора. Она и так чувствовала себя не очень ловко в прозрачной тонкой сорочке. Пришпорив Сэра Джорджа, она поскакала к дому. Там она оставила коня с Робби и помчалась к себе, чтобы привести в порядок одежду, прежде чем пойти посмотреть остальных животных. Но снова во двор она не вышла. В спальне, небрежно развалившись на ее постели, как на своей собственной, Джослин поджидала ее Немезида — Джон Длиннонос собственной персоной.
В первый момент она слишком удивилась, чтобы закричать, а потом заметила нацеленный ей в голову револьвер, и у нее хватило ума этого не делать. Отвратительный человек ухмылялся. А почему бы и нет? В конце концов он все же выиграл. Ванесса оказалась права. Он поджег конюшню и, воспользовавшись всеобщей суетой, прошмыгнул в дом. Этому мерзавцу совершенно наплевать на животных, ему безразлично, что они могли погибнуть. Ярость охватила Джослин прежде, чем она успела испугаться.
— Закройте дверь, ваша милость, — промурлыкал он. — Мы же не хотим, чтобы нас побеспокоили.
— Сами закрывайте!
Он сел. Его серые глаза потемнели от злости. Еще бы: она посмела не испугаться.
— Думаю, вы не отдаете себе отчета…
— Нет, это вы не отдаете себе отчета, что я вот так вами сыта! — Она подперла ребром ладони подбородок, наглядно демонстрируя меру своей досады. — Давайте, стреляйте, вы, ничтожный маленький червяк! Но я вам обещаю — из дома вы живым не выберетесь!
— Я вовсе не собираюсь стрелять в вас, — злобно прорычал он.
— Ах, нет? Тогда отдайте револьвер мне. Я не испытываю никаких сомнений.
— Чертова сука! — Его лицо покраснело от ярости. Она испортила его представление об этой встрече. — Попомни свои слова, когда я сожму руками твою нежную шейку!
— Ну, так давайте, и я выцарапаю вам глаза! Но когда он вскочил, взревев от бешенства, Джослин сообразила: она напрочь забыла о его росте. Худой, но драться с ним не стоило. Не настолько она глупа.
Джослин вылетела в дверь и помчалась к лестнице. Казалось, она чувствует его дыхание на шее, но оставалась надежда, что это лишь ее воображение. Так и было. Почти. Он бежал футах в трех позади, когда она резко остановилась у верхней ступеньки. По лестнице поднимался Кольт. И тоже резко остановился. То же самое сделал и Длиннонос, решивший направить свое оружие, которое он все еще сжимал в руке, на Кольта. Это было последнее, что он сделал в жизни.
Он только нажимал на курок, когда Кольт выстрелил. Пуля Длинноноса просвистела возле уха Сандера и впилась в стену. Пуля Кольта попала англичанину в грудь. Он начал медленно оседать — сперва рухнул на колени, потом пробормотал что-то вроде «черт побери» и упал лицом вниз.
Джослин плюхнулась на ступеньку и судорожно вздохнула.
— В этот раз я совсем не имею ничего против твоей привычки кидать мужчин к моим ногам.
— Ты в порядке?
— Да, конечно. За последнее время я уже привыкла к таким вещам. — Однако голос ее звучал отнюдь не спокойно. Он, прищурившись, поглядел на нее.
— Судя по твоему виду, тебе не помешает глоток виски.
— Если бренди, то я, пожалуй, согласна. У меня в гостиной есть немного.
— Тогда иди. Я присоединюсь, как только избавлюсь от этой падали.
Однако он пришел гораздо раньше. Со всех сторон сбежались встревоженные выстрелами люди, и он предоставил уборку им. Графиня чуть было не опередила его, но все же не успела.
— С ней все в порядке. Ванесса, — спокойно, но решительно остановил ее Кольт. — Предоставь ее мне.
Графиня была столь шокирована его обращением, что в первый момент потеряла дар речи. А в следующее мгновение дверь перед ее носом закрылась, и она упустила свой шанс.
— Да я никогда… — запыхтела она.
— А я думал, ты хотела, чтобы он пришел, — раздался у нее за спиной голос Робби.
— Должно быть, у меня было временное помутнение рассудка. Я забыла, каков он.
— Раз уж ее это не беспокоит, сердце мое, то почему это должно волновать тебя?
Графиня было нахмурилась, но тут же улыбнулась.
— Ты совершенно прав. В конце концов не мне с ним жить. А в это время в гостиной Джослин, медленно потягивая бренди, произнесла: