– Ой, чую я, ты там и полгода не продержишься, – укоризненно качнул головой Ларс. – Бывал я там. Тоже думал, что друзей-знакомых заведу. Ага, разбежался прямо. Гномы к нечисти относятся так же, как и ко всем остальным, кто к их расе не принадлежит. То есть никак. Если ты им полезен как-то, то еще соизволят парой слов перемолвиться. Но при наличии выбора, с кем дело иметь, всегда гнома выберут. Вот увидишь: только открой там дело – мигом все местные, кто подобным же занимается, против тебя ополчатся. Цены снизят до самого смешного уровня, клиентов перехватывать будут. Словом, о честной конкуренции сразу забыть можно. Да и потом, ты девица у меня разговорчивая, без общения мигом зачахнешь. Там даже последний трактирщик с тобой бутылку самогона откажется распить за хорошее знакомство. Потому как не их роду-племени.
– Как-то не так я себе это представляла, – прошептала я, неприятно пораженная открывшейся неприглядной правдой.
– Тебе решать, – подытожил отец, вставая и протягивая мне руку. – Я настаивать не стану. Только тяжко мне будет такое воинство тебе на подмогу гонять, коли случится что. Так ведь и до объявления войны недолго. Поди объясни, что ты не власть захватывать, а дочь неразумную выручать идешь.
– Спасибо, – улыбнулась я, не удержавшись и изо всех сил прижимаясь к груди Ларса. – Я так и не поблагодарила тебя, что на помощь пришел.
– Да как же иначе? – удивился главарь наемников, не торопясь выбираться из моих объятий. – Ты хоть и кошка дурная иногда, но дочь же мне. За тебя любому глотку порву.
Я улыбнулась и быстро чмокнула отца в щеку. Тот зарделся от удовольствия и, ни слова не говоря, ловко нацепил мне на шею кожаный шнурок с простой медной монеткой, вылитой копией прежнего оберега. Хорошо, когда тебя понимают без слов.
– Пойдем, что ли, – наконец с явной неохотой предложил Ларс. – Посмотрим, что там твой белобрысый дружок делает со своей невестой. Кстати, он в курсе, что теперь просто-таки обязан бросить эльфийку и жениться на тебе? Раз уж видел тебя голой.
– Брось, папа, – фыркнула я. – Кто сейчас эти древние правила выполняет?
– Они не нами придуманы, и не нам от них отказываться, – несогласно буркнул отец. – Ежели все женщины вокруг начнут перед чужими мужчинами голыми расхаживать, что тогда в мире твориться будет?
– Если бы я выходила замуж за всякого, кто меня случайно без одежды увидел, то давно бы открыла магазин по продаже обручальных браслетов, – раздраженно произнесла я. – Потому как их девать было бы уже некуда. Папа, ну что ты придумал, в самом деле? Ты же всегда верил, что мне хватит ума-разума честной девицей замуж выйти.
– Просто я вижу, как ты на него смотришь, – глухо хмыкнул Ларс. Немного подумал и добавил еще тише: – Да и он, по-моему, не против был бы.
– Глупости! – с фальшивым равнодушием заявила я. – У Гвория есть невеста, которую он никогда не променяет на безродную нечисть. Да и потом, он же наполовину эльф. Сам знаешь, как перворожденные наше племя не любят.
– Он не чистокровный эльф, – стоял на своем главарь наемников. – Орочьего едва ли не больше. Да и помимо этого кровей намешано – мама не горюй.
– Хватит! – рявкнула я, уже порядком утомленная этим разговором. – Я сама никогда по доброй воле не выйду замуж за него!
– Все вы так говорите, – ни капли не расстроившись, расхохотался Ларс. – Матушка твоя тоже всеми отступниками клялась, что даже близко меня не подпустит. При первой же встрече таких оплеух надавала – до сих пор башка трещит, как вспомню. Но через месяц уже свадьбу играли. А там и ты не замедлила на свет появиться – девять месяцев день в день с обряда соединения жизней прошло.
– Тут совсем другое, – упрямо возразила я.
Вот как, скажите на милость, объяснить папаше, не нарушив недавно данного слова, что Гворий на самом деле наследник эльфийского престола и такая жена, как я, ему и даром не нужна? В восточных лесах, поди, такого красавчика целая очередь высокоблагородных чистокровных эльфиек дожидается. И каждая из них будет в сто крат более выгодной партией.
– Как знаешь, – наконец уступил Ларс. – Я ж просто так говорю. Может, он сомневается еще в своих чувствах. Так я это, быстро ему помогу определиться. Против оскорбленного отца невинной девицы, за спиной у которого целое воинство наемников, не возразишь особо. Мне главное, чтобы ты счастлива была.
– Спасибо, – с грустной улыбкой поблагодарила я. – Но я сама как-нибудь с этим разберусь. Насильно милой все равно не станешь. Пусть уж лучше со своей невестой живет-поживает да ребятишек наживает.
– Ох, сомневаюсь я что-то по поводу этой раскрасавицы. – Отец все же не удержался и покачал недоверчиво головой. – Твой приятель на нее как на пустое место смотрит. Да и она, говоря совсем откровенно, радостью не блещет при виде его. Не верю я в такие отношения. Друг другу прямо в глаза лгут и не краснеют при этом.
– Это не наше дело, – предостерегающе подняла я руку. – Пусть сами разбираются.
– Пусть, – неопределенно пожал плечами Ларс. – Но ежели удумаешь чего, только свистни. Мигом его оженим на тебе.
Я скривилась, безуспешно пряча в уголках губ горькую усмешку. И как такому заботливому отцу объяснишь, что не желаешь подобных отношений – из-под палки. Худшее оскорбление, которое я только могу представить, знать, что женились на тебе не из-за любви, а по принуждению. И на самом деле человек, который живет с тобой, спит и видит, как бы освободиться от опостылевшей супруги. Уж лучше всю жизнь пробегать в одиночестве, чем ежесекундно чувствовать ненависть того, с кем делишь постель.
Подумав так, я приняла предложенную отцом руку, и мы неторопливо отправились в ту сторону, где томилась под строгой стражей Дория.
Впрочем, не будь рядом со мной Ларса, я бы и сама без проблем обнаружила, где содержат заносчивую эльфийку. Поскольку ее отчаянные крики слышались за сотню шагов от небольшого шалаша, перед которым с весьма угрюмыми физиономиями стояли двое крепких, хорошо вооруженных наемников. Явно не чета бродягам, которые меня охраняли, – высокие, темноволосые, с цепкими взглядами холодных глаз. Не приведи судьба с подобными молодцами ночью в узком переулке столкнуться – сам кошелек отдашь, лишь бы в живых оставили. Такие люди шутить не привыкли. Но сейчас они выглядели растерянными и недовольными. Видно, не привыкли выслушивать женские истерики, коли так морщатся при каждом взвизге Дории. Интересно, неужто Гворий отступил от прежних слов и сам решил допросить свою невесту? Иначе чего она так вопит, будто с нее кожу заживо сдирают?
При виде своего главаря наемники немного приободрились и согласно выпрямились, грозно положив руки на перевязи мечей.
– Чего она так верещит? – нахмурившись, осведомился Ларс, останавливаясь подле входа в шалаш.
– Да кто ее знает, – скривился в мучительной гримасе один из наемников, красивый смуглый парень с косым шрамом через всю левую щеку. – До этого просто рыдала, хоть как-то терпимо было. А потом сюда этот эльф приперся, так такой визг подняла… Пять минут орет, словно ее режут.