– Все равно не поняла,– честно призналась девочка.– А за борт почему нельзя упасть?
– Почему-почему,– недовольно пробурчал маг и кратко резюмировал.– Потому. Корабль сейчас в своеобразном энергетическом коконе. Чтобы разных не в меру любопытных девочек не сдувало в океан.
Эвелина понимающе хмыкнула и поспешила за дядей в надежный сумрак его каюты. Хватит на сегодня и одного прыжка в неизвестность. Больше рисковать не хотелось.
Ронни, вернувшись за стол, выбрал самый большой пирог и совсем было собрался запустить в него крепкие белые зубы, как его трапезу нарушил один из слуг. Невысокий коренастый паренек тенью скользнул от дверей и, нагнувшись в почтительном поклоне, что-то зашептал на ухо магу.
– Не может быть! – Ронни с глухой злобой ударил кулаком по столу. Эвелина от неожиданности чуть было не подавилась. Слуга, нагнувшись еще ниже, хотя это казалось невозможным, продолжил свой доклад магу. Девочка напрягла весь слух, но – пустое. Ничего расслышать было нельзя.
– Сейчас буду,– сказал наконец маг, взмахом руки отсылая паренька прочь.– Придется тебе, деточка, побыть некоторое время в одиночестве. Появились кое-какие непредвиденные сложности.
Девочка не успела возразить, как мужчина резко встал и вышел прочь, с силой захлопнув за собой дверь.
Впрочем, долго Эвелине грустить не пришлось. Ронни вернулся, молчаливый и раздраженный донельзя.
– Пойдешь со мной,– тоном, не приемлющим возражений, распорядился он.– Тебе будет полезно понаблюдать, что случается с теми, кто не принимает всерьез моих слов.
Эвелина, заинтригованная, подчинилась. Они долго спускались по узким темным лестницам, продвигаясь все глубже и глубже в нутро корабля. Затем, с трудом пробравшись через ряд кое-как сваленных мешков, протиснулись в маленький кубрик. Ронни посторонился, давая девочке возможность оглядеться.
Взгляд медленно привыкал к сумраку. Вот выступили очертания ящиков, нагроможденных в беспорядке около одной из стен. Тут жались несколько матросов, которые при виде мага немедленно прекратили говорить. Мелькнула неясная светлая тень, и Эвелина против воли посмотрела вверх.
Просто удивительно, что Заре удалось дотянуться до высокой балки. Так или иначе, но служанка непонятным образом умудрилась перекинуть через перекладину веревку, закрепить ее там и на ней повеситься…
Тело Зары чуть заметно покачивалось, будто женщина кружилась в странном и загадочном вальсе с невидимым услужливым танцором.
Девочка тоже покачнулась. Недавно съеденный завтрак настойчиво попросился наружу.
– Терпи,– сухо обронил Ронни.– Поверь, в магической школе придется намного хуже.
– По-моему, я уже не хочу быть колдуньей,– еле слышно пробормотала Эвелина.
– А тебя никто и не спрашивает,– ответил Ронни и кивнул матросам.– Давайте снимайте тело.
Эвелина отвернулась. Усилилась тошнота. Гулко сглотнув, она все же пересилила себя и заставила посмотреть на то, чем занимался ее дядя.
А он творил странные вещи. Маг первым делом подтащил к себе один из ящиков и удобно расположился на нем. Слуги тем временем усадили тело служанки прямо напротив него, создав невольную иллюзию, будто усталая женщина на миг решила передохнуть от забот. Затем отошли подальше, не выказывая никакого интереса, словно все происходящее было им хорошо известно и знакомо.
Ронни с силой сжал в своих руках пальцы служанки. Эвелине пришлось сглотнуть противный комок в горле вновь, когда она услышала резкий хруст ломаемых костей. Маг потом что-то забормотал, громко и настойчиво повторяя незнакомое имя.
– Приди, Скользящая! – наконец выдохнул он и замолчал, явно ожидая чего-то.
Эвелина заинтересованно ждала продолжения. А его все не было и не было. Ронни вновь повторил заклинание, уже заметно нервничая.
– Даже так… – протянул маг и отер брезгливо руки.– Забавно.
Он встал и щелчком подозвал к себе ближайшего матроса.
– Собрать на палубе всю команду.– Голос мага звучал на удивление устало.– Мне надо проверить одну вещь.
– Что случилось? – осмелилась спросить девочка у Ронни, который выглядел расстроенным.
– Ничего хорошего для тебя,– нерадостно усмехнулся маг и пояснил: – Я знаю истинные имена всей своей команды. Они обязаны мне жизнью, все до единого. Поэтому до сего момента я был абсолютно уверен в их преданности. Даже не вовремя умершего должника можно призвать к ответу, да и ни один из Богов не примет в свою обитель безымянного. Конечно, когда истекал срок службы, я отпускал их, возвращая им судьбы. Некоторые, не дожидаясь моей милости, пытались убежать или обмануть меня. Но их участь незавидна. Я наказывал их при всех, чтобы остальные четко представляли, что им грозит при неповиновении или тем более при попытке предательства.
– Поэтому вы так были уверены, что Зара никуда не денется от вашего наказания? – с неожиданной брезгливостью поинтересовалась девочка.
– Вот именно, догадливая моя,– хищно оскалился маг.– Я предпочитаю перестраховываться в вопросах преданности. Мне так спокойнее. Однако кто-то оказался хитрее меня. И сумел дать этой мерзавке новое имя. В обмен на шпионаж.
– Разве это возможно? – удивилась Эвелина.
– Для Высокого – нет,– покачал головой Ронни.—А вот для Высочайшего, пожалуй, да. Кто-то совсем не желает твоего возвращения, Эвелина. И теперь я начинаю верить словам колдуньи, будто Элдрижа убили. Но кто, хотел бы я знать?
* * *
Эвелина не присутствовала при сборе экипажа на палубе. Ронни особо не настаивал, а сама девочка была даже рада возможности хоть немного привести мысли в порядок. Поэтому она удобно устроилась в старом продавленном кресле, красовавшемся почти в центре каюты, и начала неспешно перебирать в уме события минувших суток.
Больше всего ее поражала резкая перемена в поведении дяди. Будто уверовав, что племянница находится отныне в его полном подчинении, Ронни больше не церемонился в общении с ней. По сравнению с его бережным обращением в период болезни Эвелины разница была очевидной.
Девочка вздохнула. Не совершила ли она ошибку, согласившись покинуть Лазурь? Там, под заботливым крылышком старой колдуньи, жизнь казалась простой и легкой. Никаких неразрешимых вопросов, никаких тайн. Самая серьезная неприятность – оцарапанная коленка, самая сильная обида – на соседских мальчишек, опять обозвавших выродком.
Эвелина прислушалась. Ее насторожила внезапная тишина, воцарившаяся на корабле. Затихла возня на палубе. Но вот воздух прорезал протяжный жалобный крик. Девочка метнулась было к двери, но вернулась на место. Хватит с нее на сегодня представлений.
Стоны снаружи не утихали. Неудобно свернувшись калачиком, Эвелина зажала уши ладонями. Стало немного лучше. Незаметно девочка задремала.
И снилась ей весна. Только-только закончился сезон дождей. Океан еще с жадностью набрасывается на берег, стремясь завладеть жалким кусочком суши, но делает это больше по привычке. Солнце ощутимо пригревает днем, однако вечерами прохладно и ветрено. Возвращаются из длительной ссылки птицы. Этот момент Эвелина всегда любила больше всего. Как-то незаметно леса оживали, наполняясь суетливой жизнью. Даже у старой колдуньи в глазах появлялся молодой блеск.