Девушка испуганно отшатнулась. Затем, немного собравшись с духом, чуть дрожащим голосом спросила:
– Если первый этап должен был унизить ученика, то в чем же заключается смысл второго?
Император слегка усмехнулся и, наклонившись, шепнул на ухо Эвелине:
– Ты первая узнаешь, поверь.
У девушки от этих слов пробежали холодные мурашки по коже, а Дэмиен выпрямился и будничным тоном распорядился:
– На сегодня все. Не вижу смысла проводить занятие, когда ты в столь плачевном состоянии. Надеюсь, когда я увижу тебя через неделю, ты окончательно придешь в себя. Отдыхай.
* * *
Эвелина танцевала. Не в поединке один на один, когда все внимание приковано к противнику, а в самом обычном вальсе. Кружилась на каменных плитах огромного зала, углы которого утопали во мгле. И боялась, до жути боялась поднять голову, чтобы случайно не встретиться взглядом со своим услужливым кавалером. Тяжело получать удовольствие от танца, когда твоим партнером является сам император.
– Неплохо,– произнес Дэмиен, и они остановились.
Девушка заученным движением присела в реверансе.
– Ты быстро учишься,– похвалил император Эвелину, легким наклоном головы поблагодарив за танец.– По крайней мере уже уяснила, что дело женщины в вальсе – подчиняться, а не пытаться перехватить инициативу. Как, впрочем, во многих вещах.
– Боюсь, что Высочайшие Эйра и Лиина не оценили бы вашей реплики,– с достоинством возразила девушка.
– А я в свою очередь боюсь, что мне их мнение глубоко безразлично,– насмешливо отозвался Дэмиен.– Запомни. Никогда нельзя ссылаться на точку зрения другого человека. Даже в пустом придворном трепе. Или у тебя своих мыслей по этому поводу не хватает?
– Хватает,– попыталась улыбнуться Эвелина.– Только вряд ли они вам понравятся.
– Никуда не годится,– покачал головой правитель.– Танец великолепен, а вот разговор провальный. Будь мы при дворе, тебя за сегодняшний день как минимум дважды вызвали бы на поединок. Или обвинили в ереси, причем обоснованно. Умный человек дважды подумает, а потом предпочтет смолчать. Ты же слишком лезешь на рожон.
– Простите, ваше величество,– скромно взмахнула ресницами девушка.
– А это уже лучше,– одобрительно произнес император.– Роль милой и немного наивной девушки тебе чрезвычайно к лицу. Пусть окружающие тебя недооценивают. В конечном итоге это послужит тебе и твоим целям. Никогда не знаешь, какая малость решит схватку в твою пользу. Кстати, как насчет загадки, над которой я предлагал тебе подумать наедине?
– По поводу армии, которую можно провести к месту боя двумя путями? – переспросила девушка.– Я бы выбрала способ, при котором дойдут или все, или никто. Путь, при котором гарантированно доходит лишь половина, не по мне.
– Почему? – удивился император.– Боишься, что можешь не попасть в выжившую часть?
– Нет,– ответила Эвелина.– Это соображение не было определяющим, хотя, с другой стороны, кому нужна армия без полководца? Просто исход сражения во втором случае во многом бы зависел от прихоти Судьбы. Что не может быть приемлемо.
– Напомни мне, и следующий урок я начну с объяснений, что даже личной ученице императора не всегда будут сходить с рук негативные высказывания по поводу Пятого Бога,– холодно заметил Дэмиен.– Сейчас не хочется возиться с наказанием, но ты в последнее время слишком своевольничаешь. Твое объяснение принимается.
– И все? – подняла брови девушка.– Вы не скажете мне, каков же правильный ответ у этой загадки?
– Оба варианта верны и неверны одновременно,– пожал плечами император.– Все зависит от конкретной ситуации и человека. Я бы положился на Судьбу, но мне по рангу позволены вольные отношения с ней.
Эвелина понимающе улыбнулась и немного нервно огладила подол длинного бархатного платья, богато украшенный замысловатой вышивкой. Она еще не привыкла уверенно себя чувствовать в придворных нарядах. С недавних пор Дэмиен заставлял ее являться на уроки в дорогих изысканных одеяниях. Вначале девушка пыталась бунтовать против новых правил, но Ронни быстро поставил ее на место, пояснив, что император собирается лично обучать ее этикету. И от подобной чести отказываются лишь глупцы или безумцы, не понимающие очевидной выгоды.
Эвелине преподавали тонкую науку двуличия. С лицемерными разговорами и объятиями, с громкими словами «друг» и «любовь», разбрасываемыми по поводу и без. За последние полгода она научилась фальшиво смеяться и незаметно переводить разговор на интересующую тему, танцевать и сражаться на мечах, правда, еще деревянных, в неудобном, путающемся в ногах платье флиртовать и выуживать драгоценные крупинки нужного знания в многочасовых разговорах ни о чем. Ронни мог бы гордиться своей племянницей. Отныне она с легкостью бы стала украшением любого общества.
Как ни странно, друзьями в Академии Эвелина так и не обзавелась. С прекращением мучительных тренировок девушка обрела возможность немного оглядеться по сторонам. Оказалось, что ученики с переходом на стихийную магию получили неожиданно много простора для деятельности, за которой уже не следили так строго наставники. Если раньше расписание занятий предполагало только полчаса свободного времени в день, за которые с трудом удавалось привести себя в порядок нехитрыми гигиеническими процедурами, то ныне сокурсники Эвелины чувствовали себя куда более вольготно. Каждый из них распорядился нежданным подарком судьбы по-своему. Кто-то налег на боевые искусства, кто-то – заперся в библиотеке, постигая тайны древних фолиантов, а кто-то праздно шатался по острову, при любом удобном случае задирая младшекурсников. Эвелина же старалась распределять нагрузку по возможности равномерно. Нельзя угадать, что именно пригодится тебе в жизни.
Девушка пока оставалась одной из лучших на курсе, хотя поддерживать это звание становилось все труднее. Слишком много сил уходило на занятия с императором. Эвелина никак не могла понять, чего именно добивается Дэмиен. Она не собиралась в обозримом будущем вливаться в столичное высшее общество, о чем прямо заявила еще на первом уроке. На что император хмыкнул и по своему обыкновению заметил, что рассказывать о своих планах – все равно что насмешить Судьбу. Потому что любое людское разумение в конечном итоге ничто перед Божьим промыслом.
Так или иначе, но теперь Дэмиен обращался со своей ученицей не в пример более мягко. Даже во время поединка на тренировочных мечах он отныне лишь намечал удар, но не наносил его в полную силу. Уже давно сошли все синяки, а новые если и появлялись, то только из-за неосторожности самой Эвелины или после разминок с Ронни, который поспешил вернуться к своей излюбленной манере воспитания племянницы. Но каждый раз, когда девушка собиралась переступить незримую грань вежливости, по былому обыкновению нахамив императору, Эвелина вспоминала миг своего унижения. И мысленно отступала от прежних намерений.
Странное дело, но теперь Дэмиен уже не вызывал столь жгучей ненависти, как раньше. Конечно, где-то глубоко в душе Эвелина знала, что он – враг, который не раз пытался убить ее, а возможно, еще попытается. Но в то же время она не могла не восхищаться выдержкой и хладнокровием императора. Эвелина жадно, как губка воду, впитывала те знания, которыми щедро делился с ней наставник. Она училась извлекать выгоду из общения со столь не похожим на нее человеком. И у нее это неплохо получалось.