– Любезная Раяна,– выступил вперед Майр, склоняясь в неожиданно низком поклоне.– Приветствую вас и вашего дражайшего супруга в столь печальный для всех нас день. Мы скорбим вместе с вами.
– Так это ты убила моего сына,– проигнорировав приветствие Высочайшего, сразу же обратилась к Эвелине женщина.
Майр выпрямился и встревоженно переглянулся с Ронни. Церемония приветствия оказалась безвозвратно нарушенной.
– Да,– хрипло из-за внезапно пересохшего горла отозвалась девушка. Затем, кашлянув, более твердо произнесла: – Да, это я. Мне очень жаль.
– Врешь,– холодно улыбнулась Раяна.– Тебе жаль, что пришлось встретиться со мной лицом к лицу, но не моего сына. Что ж. Подойди ближе, я хочу запомнить лицо убийцы Ротона. Чтобы потом иметь возможность узнать своего врага при любых обстоятельствах.
– Дорогая,– не выдержав, вмешался ее спутник.– Это неприлично – давать волю эмоциям у всех на виду.
– Плевать,– раздраженно дернула плечом женщина.– Время приличий для меня миновало. Я отдавала своего сына сюда не для того, чтобы его убила какая-то сопливая девчонка, от рода которой даже Бог-покровитель отвернулся.
– Любезная Раяна,– вступил в разговор Ронни.– Безусловно, я разделяю вашу горечь и боль потери. И лишь поэтому пропущу то оскорбление, которое вы только что нанесли моему роду, мимо ушей. Но поверьте, на дуэль вызывают и за куда меньшее.
Женщина смерила мага расчетливым взглядом, словно раздумывая, стоит ли вступать в пререкания. И промолчала. Потом сделала два шага вперед, оказавшись рядом с девушкой, и с неожиданной силой ухватила ее за руку. Эвелина даже поморщилась от боли.
– Император передал мне, что тебе поручено составлять мне компанию все время моего пребывания на острове,– произнесла Раяна, довольно ухмыляясь.– Что ж. Пойдем. Мне надо о многом с тобой побеседовать.
Эвелина беспомощно оглянулась на дядю, но тот лишь виновато пожал плечами. И девушке не оставалось ничего иного, как последовать за женщиной.
Этот день тянулся для Эвелины практически вечность. Раяна не отпускала девушку от себя ни на шаг, словно получая от ее присутствия какое-то непонятное удовлетворение. Сначала ученице императора пришлось помочь вновь прибывшим с размещением. Затем провести родителей Ротона по всем местам, где тот хоть однажды бывал. Несколько раз подробнейшим образом рассказать о его привычках и поведении. Вот только о подробностях дуэли женщина не спрашивала, будто страшась услышать правду. Лишь на императорскую аудиенцию и на личную встречу с главой рода Эвелину не пустили. Да она не очень-то и рвалась, точнее, совсем не желала присутствовать на этих мероприятиях.
Лишь одна вещь радовала девушку: все это время рядом с ней и Раяной кто-нибудь находился. Чужое присутствие сдерживало женщину в рамках приличий, но в ее глазах все так же бушевала ненависть. Поэтому Эвелина не сумела сдержать расстроенного вздоха, когда вечером женщина предложила ей прогуляться по острову.
Выйдя из ворот Академии, Раяна отправилась прямиком к месту смертельного поединка. Ныне там ничто не указывало на недавнюю драму. Оставалось лишь догадываться, как именно мать узнала, куда следует идти.
Остановившись под деревом, где совсем недавно лежала несчастная полуголая девочка, Раяна круто развернулась и исподлобья взглянула на девушку.
– Рассказывай,– властно приказала она.– Я хочу знать правду. Не тот бред, который жалобно блеял Майр, и не ту сладкую ложь, которую так умело сочиняет император. Какой бы жестокой истина ни оказалась. Какова была причина дуэли?
– Я вызвала вашего сына,– глухо произнесла Эвелина.– Он достойно сражался, но проиграл.
– Почему вызвала? – жестким неприятным голосом продолжила расспросы женщина.– Он отверг твою любовь? Посмеялся над внешностью?
– Нет,– чуть заметно покачала головой девушка.
– Тогда почему? – теряя терпение, закричала Раяна, вспугнув этим пару птиц, которые с громким чириканьем сорвались с ветвей и улетели. Эвелина молча проводила их взглядом.
– Прости меня,– немного успокоившись, уже тише продолжила женщина.– Просто я устала. Устала от вранья. Даже муж не хочет говорить мне правды. Будто не понимает, что я имею право знать все. Ведь это мой сын. И если Ротон поступил подло, то я и только я виновата в его проступке, не сумев дать ему должного воспитания.
– Вы не виноваты,– покачала головой Эвелина.– Нельзя оставаться вечной нянькой при детях. Рано или поздно они вырастают. И торопятся совершать собственные ошибки. Подумайте, быть может, правы те, кто скрывает истину. Благодаря их усилиям Ротон навсегда останется для вас милым ребенком, погибшим от рук чудовища в человеческом обличье.
– И ты согласна, чтобы тебя считали подобным чудовищем? – с грустной улыбкой поинтересовалась женщина.– Нет. Спасительное неведение не для меня. Оно станет проклятием, разъедающим душу в сомнениях. Что было и было ли это. Кто прав и кто виноват. Тебе не понять, ты пока не мать. Но когда-нибудь станешь ею. Прошу, поведай мне, в чем провинился мой ребенок.
Эвелина долго собиралась с духом, прежде чем окунуться в тягостные воспоминания. Женщина слушала ее внимательно, ни разу не перебив. Лишь крепче сжимала бескровные тонкие губы.
Закончила свой рассказ Эвелина. А Раяна все молчала, будто еще вслушиваясь в эхо давно произнесенных слов.
– Я могла бы проклясть тебя,– наконец выдохнула она.– И тебе бы не было тогда покоя под этими небесами. Но не нахожу причин. Ротон поступил дурно, очень дурно. И даже мне тяжело найти ему оправдание. Я хотела бы встретиться с той обесчещенной девочкой, но понимаю, что этим сделаю лишь хуже ей и себе. Сейчас я уйду, чтобы постараться забыть все то, о чем узнала. Наверное, это трусость. Но иначе я пока не могу. Когда-нибудь, когда боль от потери станет менее острой, я накоплю достаточно сил, чтобы вспомнить твой рассказ. И, наверное, сумею простить тебя. Но не сейчас. Прощай. Надеюсь, после завтрашнего ритуала мы не увидимся больше. Потому как в противном случае я сделаю все, чтобы уничтожить тебя.
Женщина повернулась и, пошатываясь, побрела прочь. Эвелина провожала ее взором до тех пор, пока Раяна не скрылась за воротами Академии. Она благодаря какому-то шестому чувству знала, что глаза несчастной сейчас застилают слезы. Такие долгожданные, приносящие хоть минутное, но облегчение.
– Ненавидьте меня,– сама себе прошептала девушка.– Если вам будет легче. А я справлюсь, обещаю. Мне нечего стыдиться этого поединка.
Вечером Эвелина тренировалась до тех пор, пока сам Ронни не прогнал ее из зала. И все равно, несмотря на страшнейшую усталость, ночью так и не смогла уснуть.
Во время утреннего ритуала поминовения усопшего на девушку наползло знакомое оцепенение. Словно из другого мира она наблюдала за принесением жертв Богам, слушала хвалебные речи во славу погибшего. Лишь однажды она вздрогнула, на миг очнувшись,– когда перехватила взгляд Высочайшего Майра. Тот смотрел на девушку с неприкрытой яростью. Наконец, вызывающе улыбнувшись, отвернулся. Эвелина тяжело вздохнула, вновь погружаясь в спасительное равнодушие. Врагом больше, врагом меньше – роли уже не играет.