– Ты кто? – прокашлявшись, рискнула я задать вопрос, мысленно пытаясь наметить возможные пути к отступлению.
– Я? – удивилось создание. – Я… Я не помню. Кажется, некогда я был… Кем был? Ах да, магом. Великим магом… Лучий. Да, так меня звали. Лучий.
– Лучий? – удивился Гишка, который от изумления даже сполз мне на кончик носа, чтобы лучше разглядеть бывшего волшебника. – Но кто тебя так?
– Как – так? – переспросил Лучий.
Медленно, мучительно шаркая скрюченными ногами, он подошел к зеркалу, висящему на дальней стене. С безразличием посмотрел на свое отражение.
– Опять врет, – с печалью констатировал маг. – Каждый раз врет. Разве я такой? Нет. У меня кудри до плеч, у меня руки сильные, глаза ясные. Любая женщина падает к моим ногам, стоит лишь на нее посмотреть. Лучшие красавицы двора дерутся за право согреть мою постель.
Создание закашлялось и вдруг зашлось в сухих рыданиях.
– Не я это! – внезапно успокоившись, рявкнул Лучий. – Не я! Радим не мог так со мной поступить. Не мог! Мы ведь друзьями были. – И он с глухой ненавистью и неожиданной силой ударил кулаком по своему отражению.
Осколки зеркала с мелодичными звоном посыпались на пол, а чудовище сползло по стене, зайдясь в новом приступе беззвучного плача. Затем затихло.
– А ты давно был при дворе? – осторожно спросила я, опасаясь вновь вызвать у Лучия приступ ярости.
– При дворе, – забормотало создание. – При дворе… Я был при дворе? Да, я был при дворе. Радим приглашал. Радим меня всегда приглашал, когда становилось скучно. Мы играли. Как мы весело играли вместе! А потом что-то случилось. Радим перестал меня приглашать. Ему стало со мной неинтересно. Почему? А все этот Сайрос. Сайрос виноват. Сайрос во всем виноват.
– В чем виноват Сайрос? – насторожилась я, услыхав знакомое имя.
– Он смеялся над нами, – не очень внятно продолжал Лучий. – Всегда смеялся. Говорил, что люди не могут сравниться по мощи с Хранителем, что даже император находится в полной его власти, что он, Сайрос, может отдавать приказы императору. Разве такое можно говорить? Особенно Радиму. Мы все смертные, но Радим… Радим захотел шагнуть за грань времени. А Сайрос мешал. Все говорил и говорил о законах равновесия. Да кому оно нужно, это равновесие? И мы придумали шутку. Славную шутку. Мы решили посмеяться над Шутником.
– И как? Получилось? – поинтересовалась я.
Странное дело, но страх перед чудным созданием пропал. Остались лишь чувство брезгливости и жалость.
– Получилось, – расхохотался маг, но поперхнулся и долго откашливался, прежде чем смог продолжить. – Получилось. У Радима всегда все получается. А я так. Лишь рядом стоял. Мы изгнали Хранителя из его мира. Заключили пари. Немного сжульничали, конечно. А как иначе? Хранителя не переиграть честным способом. И Сайрос ушел. Был вынужден уйти. И навсегда закрыл за собой дверь этого мира. А ключик-то у меня!
И Лучий вновь расхохотался. Потом сник и свернулся в клубок, словно решил заснуть.
– А ты дашь мне ключик? – вкрадчиво поинтересовалась я. – Пожалуйста.
– Ключик? – сонно переспросил Лучий. – Какой ключик? Ах, ключик. А Радим? Что я скажу Радиму? Радим придет и спросит – где ключик? А я что отвечу? Радим рассердится на меня. Опять сделает больно. Очень-очень больно. Он умеет делать больно. Ему это нравится.
– Скажешь Радиму, что отдал его мне, – продолжила я уговаривать мага. – Сам подумай. Ты устал, тебе надо отдохнуть. Отдай ключик. А я передам его императору.
– Точно отдашь? – с какой-то детской недоверчивостью переспросил маг.
– Конечно, – серьезно ответила я. – Обещаю.
– Хорошо. – И Лучий с непонятным облегчением сорвал с шеи веревочку, на которой покачивался маленький неприметный ключик. – Держи крепче тогда. Это ключик от двери, за которой спрятана сила Сайроса. Без нее он не может вернуться в этот мир. Не может, а хочет. Очень хочет, я чувствую. Но прежде дверь нужно найти. А это невозможно еще без одной вещи.
– Какой же? – спросила я.
– Не знаю, – пожал плечами мужчина, медленно протягивая мне на ладони ключик. – Сайрос знает. Радим знает. А я не знаю. Мне не доверили. И не надо.
Я с брезгливой гримасой взяла ключ и тут же шарахнулась. От мимолетного прикосновения стало противно. Показалось, будто я не до руки дотронулась, а до липкого вязкого киселя.
– Передай Радиму, что я верен ему, – вдруг попросил Лучий. – Сплетни… Почему он верит слухам, а не словам старого приятеля? Зачем он сделал это со мной? Ведь я не побоялся пойти против самого Сайроса вместе с ним.
– Я передам, – уверила я мужчину и начала медленно отступать к окну.
– Хорошо, – неожиданно мягко улыбнулся Лучий. – Хорошо без ключика. Сайрос в другую сторону теперь смотрит. Не будет ко мне в снах приходить. Не будет грозить, умолять, обещать. Не будет смеяться надо мной, зеркала подсовывать. Не будет. Проклятый Шутник! Спать… Давно не спал. Хорошо как спать. Уходи.
Поняв, что последнее слово обращено ко мне, я поспешила как можно быстрее выполнить просьбу бывшего придворного мага. У меня не было ни малейшего желания оставаться в этом странном месте хоть минуту дольше. Да и мало ли… Вдруг Лучий сейчас одумается и на меня с кулаками кинется?
Выйдя из дома так же, как и вошла, а именно – через окно, я моментально попала в чьи-то крепкие объятия.
– А ну отпустите! – заголосила я, пытаясь вырваться. – Я тут вообще ни при чем. Просто мимо шла, а не воровала.
– Жива! – радостно заголосил мне на ухо подозрительно знакомый голос. – А я шел тебя выручать! – И кто-то прошелся слюнявыми губами по моей щеке.
– Ярынг? – От удивления я даже перестала вырываться. – Ты-то что тут делаешь?
– Говорю же, спасать шел, – повторил Ярынг, наконец-то отпуская меня из объятий. – Подумал, что ты слишком долго не возвращаешься.
– И Леон тебе это позволил? – недоверчиво переспросила я, вытирая рукой щеку, на которой остались следы от влажного поцелуя.
– А мы его и не спрашивали, – хохотнула амазонка, неожиданно выступая из тени. – Нет, он, конечно, пытался нас остановить. Но мы быстро доказали Леону, что так поступать нехорошо.
– Интересно, как именно доказали? – поинтересовалась я, с веселым недоумением разглядывая заплывший глаз Ярынга.
– Да так, – уклончиво произнес орк, смущенно потирая знатный фингал, который был виден даже в темноте. – Наши доводы оказались более весомыми.
– Понятно, – хмыкнула я. – И куда вы мага дели? Надеюсь, не убили?
– Нет, – хохотнула амазонка. – Он очень расстроился из-за своего проигрыша в споре. И решил пораньше вернуться в таверну. Наверное, сейчас гномьим самогоном на горестях набирается.