— То есть, мы играли роль приманки, — скорее утвердительно, чем вопросительно протянула я. Владыка самодовольно развел руки в стороны, словно говоря: извини, так уж получилось, а я продолжила: — Почему же вы не поймали этого таинственного мага?
— Не все сразу, моя милая, не все сразу. — Виррейн с притворным сожалением вздохнул. — Этот мерзавец оказался слишком умен и осторожен. Я так и не понял, откуда именно он вел атаку. Но мои люди прочесывают лес. Если он оставил какие-нибудь следы — их обязательно обнаружат. А там уже решим, что делать с этим уникумом.
Кровожадные нотки, скользнувшие в последней фразе Владыки, весьма мне понравились. Чувствую, если дать мне возможность — я сама этого убийцу на маленькие кусочки разорву. Не люблю, знаете ли, когда меня с такой маниакальной упрямостью пытаются переселить в земли мертвых.
* * *
Я стояла на краю маленькой полянки и отстраненно наблюдала за действиями моих спутников. Рикки уже не было с нами — его отнесли в замок на наспех сооруженных носилках. Надеюсь, с ним все будет в порядке. Честное слово, пока он единственный, кто каждый раз вытаскивает меня из опасных передряг, не требуя ничего взамен.
— Вы выглядите уставшей.
Я подпрыгнула на месте от неожиданности. Резко развернулась, почти выпустив своего зверя на свободу. Но успокоилась, обнаружив за спиной всего-навсего эльфийского целителя. Как там его имя? Вильканиус? Да, точно.
— Есть немного, — настороженно согласилась я, гадая, что именно ему от меня понадобилось. — Последние дни тяжелыми выдались.
— Я вижу. — Вильканиус изящным жестом откинул назад гриву золотистых волос, показав заостренные уши. — И даже не знаю, чем вам помочь. Как я понимаю, укрепляющих и тонизирующих заклинаний вам сейчас лучше не предлагать?
— Верно, — нехотя согласилась я, вспомнив недавний разговор с личной целительницей Владыки. — Меня предупредили, что это далеко не лучшим образом может сказаться на ауре.
— Да, ей сильно досталось, — без тени улыбки согласился эльф. — И как только такую милую девушку угораздило ввязаться в столь опасные приключения?
Я неопределенно пожала плечами, сочтя вопрос риторическим. И что прикажете на него ответить? Так получилось, к моему величайшему сожалению.
Вильканиус некоторое время смотрел на меня, затем перевел взгляд на полянку. Там Гворий как раз заканчивал расчерчивать еще влажную после ночной грозы землю. Шерьян пристально наблюдал за действиями приятеля, иногда тихо подсказывая ему что-то. Люди Виррейна скучали, взяв в плотное кольцо место предполагаемого ритуала. Сам Владыка стоял чуть поодаль с отсутствующим видом, словно происходящее его ни капли не касалось.
— Говорят, его величество теперь ваш кровный должник? — раздался вкрадчивый шепот прямо на ухо.
Я вновь вздрогнула. Вильканиус совершенно невероятным образом теперь оказался совсем вплотную ко мне. Позор на мой кошачий хвост и нюх! Нечисть, а не смогла услышать, как двигается обычный эльф.
Я отшатнулась, передернувшись от непозволительной близости. Не люблю, когда кто-то вторгается в мое личное пространство без моего на то позволения. А этот эльф стоял ко мне теперь так близко, что моего нюха коснулся чуть уловимый аромат полыни и чего-то еще, на самой грани восприятия. Чего-то, чему я никак не могла найти определения.
— А вам какое дело? — спросила я, даже не потрудившись соблюсти какие-нибудь нормы вежливости.
— По-моему, ваши взаимоотношения с Владыкой тем или иным образом затрагивают интересы всех эльфов. — В прохладных голубых глазах Вильканиуса мелькнул и сразу пропал намек на раздражение. — Ведь может оказаться так, что вы станете негласной правительницей нашего государства. Так сказать, тенью за троном, нашептывающей приказы Владыке. Кровный должник тем и хорош, что не в силах противиться воле своего спасителя.
Я нахмурилась. Что-то странное было в словах эльфа. Он словно намекал, что мы упустили какую-то важную деталь в недавнем покушении на Владыку.
Я невольно вернулась мыслями в события прошлой ночи. Пустынный предгрозовой лес. Истекающий кровью Виррейн, умоляющий помочь. Его слова: «Фехтовальщик из меня всегда был никудышный». Да и оружие он не носит. Почему неведомый враг не добил его? Это ведь было легче легкого. Владыка уже не мог сопротивляться. Все, что ему оставалось — лежать и наблюдать за приближением смерти. Но нет, убийца предпочел отозвать своего верного тигра. Или сам в облике тигра попятился, даруя умирающему Виррейну пусть слабую, но надежду. Почему?
Я закусила губу, уставившись перед собой невидящим взглядом. Что произошло бы, если бы я не услышала призыв Владыки? Кто был ближе всего к месту происшествия? Дория, без сомнения, Дория. Но Виррейн сказал, что сам кинул ей зов. Нет, вру! Как насчет лесника? Если бы Рикки не остановил его, он бы оказался подле Владыки куда раньше милой невесты Гвория. Получается… Отступники! Почему мы не подумали об этом раньше? Что, если покушение на Владыку было задумано не для того, чтобы убить его, а для того, чтобы сделать безвольной марионеткой на троне? Но к чему такие сложности? Не так много времени осталось до зимнего солнцестояния, когда он сойдет с престола. Обязан сойти, подчиняясь многовековым традициям. Зачем разыгрывать сложную многоходовую комбинацию именно сейчас, когда до конца правления Виррейна остались считанные дни? И если мои размышления верны, то почему сегодня погиб лесник? Неужели покончил с собой, поняв, что попал под подозрение и выдал свой замысел? Нет, чушь. Ведь атака на нас не закончилась с его смертью. Значит, есть еще кто-то.
— Ничего не понимаю, — прошептала я, задумчиво теребя челку. Помолчала немного и добавила по слогам: — Ни-че-го. Почему все эти интриги начались именно сейчас? Владыка уходит с престола, зачем кому-то делать его должником? Марий в прошлом году и то был умнее, пытаясь сотворить марионетку из Гвория. Ерунда какая-то.
Вильканиус опустил голову, пряча в уголках губ усмешку.
— При дворе вас недооценивают, — негромко заметил он, поглядывая в центр полянки. Там Гворий как раз закончил сооружать небольшой жертвенник из плоских камней, в изобилии разбросанных вокруг. Видимо, именно их использовал таинственный убийца прошлой ночью для тех же целей. — Считают взбалмошной и, что скрывать, глупой кошкой, у которой на уме нет ничего, кроме пустяшных обид и сердечных переживаний. Но я вижу, что иногда вы умеете сопоставлять очевидные факты.
Последняя фраза больно резанула по моему самолюбию. Нет, я понимаю, что меня не обязаны любить абсолютно все. Тем более эльфы. Но зачем же в лицо оскорблять, пусть и завуалировано?
— Вы забываетесь! — резко осадила я целителя.
Вильканиус ничего не ответил. Лишь в голубых глазах опять мелькнула тень насмешки.
Тем временем двое эльфов водрузили на жертвенник ворох обгорелого тряпья, оставшегося от несчастного лесника, а третий втащил на веревке в круг упирающуюся всеми ногами белоснежную козочку с пронзительно грустным взглядом. Она жалобно заблеяла, словно предчувствуя скорый и страшный конец.