— Ты заподозрил Тефну в этом, — догадливо завершил за него Шерьян. — Но это не повод угрожать или тем более бить ее. Что такого ценного было в тех бумагах, раз ты явился сюда не один, а со стражей?
Гворий промолчал. Посмотрел на Рикки и негромко спросил:
— Ты в самом деле весь вечер был сегодня с Тефной?
— Да, — после неуловимой запинки ответил тот, скрещивая за спиной руки. Я стояла позади него, поэтому видела, как юноша сложил фигу, позволяющую обман. — Клянусь! Мы весь вечер проболтали.
— Ну хорошо. — Гворий мазнул по мне косым оценивающим взглядом. — В таком случае приношу свои искренние извинения за свое вторжение.
После чего развернулся и вышел из комнаты, тщательно закрыв за собой дверь. Стражники предусмотрительно покинули покои вперед своего хозяина.
Я с облегчением перевела дыхание. Надо же — пронесло! А я уж подумала, что дело для меня запахло паленой шерстью.
Шерьян некоторое время прислушивался к звуку удаляющихся по коридору шагов. Затем взмахнул рукой, окутывая стены комнаты в плотный зеленоватый туман, мешающий подслушивать. И обернулся ко мне.
— Рассказывайте! — потребовал он, опускаясь в ближайшее кресло. — Немедленно и оба!
— Не понимаю, о чем ты. — Я с вызовом вздернула подбородок, глядя в непроницаемые глаза храмовника.
— Тефна, — укоризненно протянул Рикки. — Я не могу врать своему отцу. Извини.
— От этого зависит моя жизнь, — глухо призналась я.
— Тем более. — Рикки покачал головой. — Тогда ты обязана признаться, во что очередной раз вляпалась.
Я молчала. Ему я могла доверять, но Шерьяну — нет. Кто знает, как он отреагирует на план Гвория вызволить Индигерду из мрака забытья. Хотя… Вряд ли и Рикки стоит говорить об этом. Как-никак она его мать. А я… Я всего лишь средство, чтобы оживить ее. По-моему, и так понятно, какой выбор он сделает.
Рикки и Шерьян смотрели на меня, ожидая ответа. А я не знала, что сказать. Кажется, в этой игре у меня нет союзников. Пауза в комнате затянулась сверх всякой меры.
— Что же, — поняв, что продолжения не последует, наконец проговорил Рикки. — В таком случае мы узнаем обо всем и без твоего участия. Не забывай, что бумаги Гвория у меня.
Я сжала кулаки, не замечая, как чрезмерно удлинившимися когтями продираю дорогую обшивку кресла. Звериная ярость заклекотала в горле. Эта угроза не оставляет мне выбора. Я не позволю им прочитать бумаги! Какая разница, когда умереть: сейчас, приняв неравный бой, или чуть позже, лежа на перекрестье лучей круга мертвых?
Рикки, словно не заметив этого, приподнял край ковра, под которым зашуршали спрятанные листы.
— Не смей! — Я кинулась к нему наперерез, готовая в любой миг скользнуть в кошачью шкуру.
— Да что с тобой? — Шерьян без малейших усилий перехватил меня на полпути. Резко встряхнул за плечи. — Тефна, что происходит? Чего ты так боишься?
Я дернулась в сторону, пытаясь высвободиться из его железной хватки. Мир покачнулся в глазах, грозясь в любой миг превратиться в свое черно-белое подобие. Драться — так драться до конца! Но что-то еще удерживало меня в человеческом теле. Почему-то было очень тяжело ударить первой, располосовывая держащие меня руки когтистой лапой.
Рикки тем временем уже достал записи Гвория. Я предупреждающе зарычала, и в унисон этому послышался треск рвущейся ткани. Это платье расходилось по шву, готовясь выпустить на свободу гибкое кошачье тело.
— Замри! — приказал Шерьян, и вокруг заклубился сиреневый туман обездвиживающего заклинания. Браслет на лапе горячо дернулся в ответ на чужое магическое воздействие. Я застонала, силясь разорвать мягкие путы чар. Перед глазами замерцали разноцветные мушки чрезмерного усилия. Мне почти удалось. Не хватило буквально пары секунд.
— О боги! — Рикки, все это время внимательно просматривающий записи, поднял на меня удивленный взгляд. — Тефна, это точно писал Гворий?
Я обмякла в руках Шерьяна. Слишком поздно. Надо было бить сразу, когда на моей стороне был эффект неожиданности. А теперь… С двумя магами сразу мне не справиться. Наверное. Хотя если не будет другого выхода — я рискну.
Должно быть, Шерьян уловил отблеск мрачной решимости в моих глазах. Он удивленно вскинул брови и требовательно протянул руку к сыну за бумагами, продолжая другой удерживать меня.
— Позволь, я помогу. — Рикки бережно приобнял меня, помогая добраться до кресла. Я не сопротивлялась, вымотанная схваткой с заклинанием. Оно еще держалось, но готово было от малейшего усилия упасть, освобождая меня. Тем лучше. Пусть думают, что пока я беспомощна.
Шерьян застыл посредине комнаты, читая бумаги. На его побледневшем от волнения лице ярко выделялись почти черные от непонятного внутреннего напряжения глаза. Я перевела взгляд на Рикки. Тот, почувствовав это, сразу же отвернулся, не желая, видимо, чтобы кто-либо сейчас прочитал его мысли. Конечно, не каждый день узнаешь, что в силах вернуть из земель мертвых собственную мать. Мать, которую убил своим рождением и перед которой испытываешь гигантское чувство вины. А я еще сомневалась, каким будет его решение, если поставить выбор между моей жизнью и возвращением Индигерды.
В комнате было тихо. Я сжалась в комочек на кресле, готовая в любой момент перекинуться в тело зверя и сражаться до последней капли крови. Рикки стоял у окна, вслушиваясь в завывания ночного ненастья. Шерьян, верно, уже прочел записи Гвория, но не торопился нарушать затянувшееся молчание. Лишь слабый шелест плавающего над потолком магического шара нарушал повисшее между нами безмолвие.
— Ну что же. — Шерьян, наконец, оторвался от проклятых бумаг. Отошел к креслу, стоявшему напротив моего, сел и только после этого бесстрастно посмотрел на меня. Лишь на дне зрачков заметалась странная тень отчаяния и боли.
С тихим хлопком обездвиживающее заклинание пропало. Шерьян задумчиво стряхнул остатки чар со своих пальцев и устало потер лоб.
— Ну? — хрипло поторопила его я, поняв, что первым затянувшуюся паузу он не нарушит. — Что будем делать дальше?
Мой вопрос камнем упал в тишину комнаты. Только Рикки что-то отрывисто и зло буркнул себе под нос, до белых костяшек сжал кулаки за спиной, но лицом к нам не повернулся, продолжая что-то рассматривать в непроглядном мраке за стеклом.
— Скажи хоть что-нибудь! — с глухой угрозой попросила я, глядя на Шерьяна исподлобья. — Иначе я не знаю, что сделаю! Закричу во все горло, накинусь на тебя с кулаками…
«Или постыдно разревусь», — закончила я про себя.
— Не надо, — со слабой улыбкой попросил Шерьян. От его чуть хрипловатого голоса у меня отчаянно забилось сердце, а он тем временем негромко продолжил: — Просто… Просто я не знаю, что сказать. Это все слишком неожиданно. Я и подумать не мог, что Гворий собирается открыть круг мертвых.
— Круг мертвых с пятью лучами, — дополнила я. — Это наверняка убьет меня. Впрочем… Кажется, только это ему и надо.