— То есть, по сути, получить новых метаморфов? — с недоумением переспросила я. — Зачем?
— Ну, как тебе сказать… — Бог-отступник покачал головой, неприятно удивленный моей недогадливостью. — Во-первых, метаморфы достаточно редки, о чем ты и сама прекрасно осведомлена. Даже если получится каким-нибудь образом переловить вас всех — вряд ли этого количества хватит для образования нового ордена внутри храма. И потом, далеко не факт, что все они согласятся вступить в ряды борцов с нечистью. С какой стати? Например, ты бы согласилась?
Я невольно оскалилась. Да ни за что! После того, что со мной сделали? Скорее, притворилась бы, что принимаю предложение храмовников, и в первый же удобный момент кинулась бы в бега.
— То-то же, — довольно кивнул Марий, без слов поняв мой ответ. — Но есть и более веская причина, по которой храмовники моего брата принялись выводить новую расу. Метаморфы все-таки достаточно уязвимы. Они не могут тягаться с людьми в скорости реакции, если последних должным образом обучить и подготовить посредством ритуалов. Единственные ваши преимущества — живучесть и смена обликов. Да еще способность чувствовать родники силы. Поэтому, собственно, было решено использовать в качестве подопытных кроликов именно метаморфов, на основе которых надлежало вырастить новых, не виданных доселе хищников. Видела раниголию на стенах? Как помнишь, в окрестностях круга мертвых источников пополнения энергии почти нет, но сама материя мира тут намного пластичнее, чем в остальных местах, и благоприятствует проведению всевозможных опытов. Вот храмовники и извращались всячески, прежде до предела зарядив стены энергией.
— Извращались? — вопросительно повторила я, уже догадываясь, о чем говорит бог-отступник, но не желая верить подобной мерзости.
— В какой-то степени тебе повезло, — задумчиво протянул бог-отступник, не обратив внимания на мою реплику. — Хорошо, что ты попала сюда в тот момент, когда моя оболочка вздумала открыть мне ворота в ваш мир. Только поэтому ты испытала на собственной шкуре всего лишь кнут, а не нечто иное. Молоденькие девушки-метаморфы всегда ценились среди храмовников моего братца на вес звездного металла. И они им нужны были исключительно живыми. Наверняка Эльмик рассказал тебе, почему переметнулся на мою сторону. Поведал о казни своих детей. Неужели не удивилась тогда, что его сыновей убили сразу же, а тебя притащили сюда, прежде заплатив золотом твоему возлюбленному за предательство?
Я побледнела. С тихим восклицанием отшатнулась в глубь хода, полными от ужаса глазами уставившись на могильник.
— Да-да, ты все правильно поняла, — ласково продолжил бог-отступник. — Твоих сестер по несчастью, которым повезло чуть меньше, чем тебе, добрые храмовники скрещивали со всевозможной нечистью. При помощи определенных ритуалов и снадобий добивались, чтобы те беременели от столь противоестественных связей. А потом наблюдали, что за существо получится в итоге и можно ли его будет улучшить при помощи магии. Мило, не правда ли? Даже я, так называемый бог коварства и лжи, не додумался до таких развлечений. Точнее, додумался, но… Марать руки подобным образом оказалось выше моих сил. А вот твой небесный покровитель не побрезговал столь забавными играми.
Я поспешно поднесла руку ко рту. С удвоенной силой накатила тошнота, прошедшая было после умывания. Святые отступники, неужели все это правда?
— Запомни, Тефна, нет абсолютного зла и абсолютного добра. — Бог-отступник вдруг с грустной нежностью улыбнулся мне. — Пойми, наконец: мир с моим приходом вряд ли изменится к худшему. Другим он станет, это правда. Но хуже ли? Вряд ли. Неужели может быть что-то омерзительнее вот этого?
Я с приглушенным стоном взялась за виски, в которых нестерпимо застучали молоточки надвигающейся мигрени. Небо, как все сложно! Не знаешь, кому верить, а кому нет. Всего день назад мне казалось, что бог-отступник — воплощение самого мерзкого, что есть на свете. И я честно готова была умереть, лишь бы не допустить его в наш мир. Но получается, что ошибалась? Неужели то, что творили храмовники, можно оправдать словами о всеобщем благополучии и защите людей?
— Пойдем, — мягко проговорил бог-отступник. — Боюсь, это не единственное твое открытие за сегодняшний день.
Мне было все равно. Перед глазами плыли разноцветные круги от переутомления и слишком большого количества неразрешимых вопросов. Да, действительно, есть дела, в которые любопытным кошкам не следует совать свой нос. Потому как иначе они узнают то, с чем потом просто не сумеют жить.
Рикки терпеливо дожидался нас в той же пещере, где мы его оставили. За время нашего отсутствия юноша успел привести себя в порядок и сейчас сидел на каменном постаменте рядом с ходом, меланхолично начищая и так уже безупречно сверкающий клинок. Увидев нас, он тут же встал, загнав меч в ножны, и замер, ожидая дальнейших распоряжений.
— Вперед, — сухо приказал бог-отступник. — Надеюсь, больше остановок не будет.
Из-за звона в ушах я его почти не услышала. Лишь тупо повиновалась, когда, раздраженный моей медлительностью, он вновь подхватил меня под локоть, заставив убыстрить шаг. Если методы и действия богов ни в чем не различаются, то к чему сопротивление? Быть может, стоит пересмотреть свое решение? Пусть бог-отступник занимает мое тело, вряд ли при нем метаморфам будет хуже жить. Есть определенные преимущества в том, что находишься на дне пропасти. Ниже упасть просто некуда.
* * *
Я стояла около круга мертвых. Словно не было семнадцати лет, на протяжении которых я так отчаянно пыталась забыть это проклятое подземное святилище. Единственное отличие: теперь круг был полным. Пять лучей матово поблескивали в свете магического шара. Видимо, за эти годы храмовники завершили свою работу.
— Впечатляет? — спросил бог-отступник, искоса наблюдая за моей реакцией.
Я неопределенно пожала плечами. Раскинула руки и, балансируя на высоких каблуках, прошлась по одному из лучей — узкой каменной дорожке шириной в полшага. Застыла в центре круга, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Да, все верно. Раньше круг казался незавершенным, теперь же он был замкнут и полностью готов к пришествию в наш мир нового божества.
«Скоро, — тихо прозвучал в моей голове внутренний голос. — Скоро я поквитаюсь с братцем за прошлое поражение».
Я раздраженно хмыкнула. Общаться с богом-сыном после увиденного могильника резко расхотелось. Если творимая здесь мерзость происходила под его негласным покровительством, то, пожалуй, меня и не надо будет уговаривать устроить конец света.
«Тефна, ты многого не понимаешь, — со вздохом сожаления продолжил мой невидимый собеседник. — Я уже не раз говорил тебе, что боги не имеют права вмешиваться в дела смертных. Все, что творилось в этом храме, происходило без моего участия. Я при всем желании не мог помешать подобным опытам. Иначе обязательно пресек бы эти забавы».
Я вполголоса выругалась, не желая слушать жалкие оправдания бога-сына. Хочет он того или нет, но именно его люди творили все это. И ему надлежит нести за их поступки ответственность. Иначе, какое из него божество?