– Демоны! – разочарованно выдохнул я. – Но как?
Все вопросы застряли у меня в горле, когда Рикки обернулся и внимательно посмотрел на меня. Храмовник улыбался, и я понял, что он намеренно позволил Боргу бежать. Кажется, мне тоже не мешало бы последовать примеру бывшего приятеля, иначе, боюсь, меня ожидает весьма непростой разговор.
– Даже не надейся, – произнес Рикки, одним безукоризненно верным движением загоняя клинок в ножны. – Тебя я так легко не отпущу, Шени.
Ладонь привычно легла на рукоять меча, но тут же бессильно разжалась. Нет, бессмысленно. Мне не выстоять против него. Он размажет меня по стенке и при этом не запыхается. Но, во имя всех богов, что здесь сейчас произошло? Люди не умеют двигаться настолько быстро!
Рикки хмыкнул, и я похолодел от ужаса. Про храмовников бога-сына всякое болтают. Но особенно часто – что они могут читать чужие мысли. Неужели он слышит все, что я думаю? В таком случае у меня огромные неприятности.
– У тебя в самом деле огромные неприятности, – холодно проговорил Рикки, подтверждая мои наихудшие опасения. – И не только из-за моих способностей.
Я тоскливо вздохнул и вновь решительно положил руку на перевязь. Что же, по всей видимости, мой маскарад раскрыт. Но я не сдамся живым! Уж лучше погибнуть в схватке, чем посмотреть в глаза Флоксы, когда она узнает, кем я являюсь в действительности.
Рикки слабо усмехнулся и потянулся к поясу. Я настороженно следил за каждым его движением, готовый ударить в любой момент. Тем большим было мое удивление, когда храмовник протянул мне белоснежный носовой платок.
– Вытрись, – приказал он. – У тебя кровь идет.
Я машинально приложил тонкую дорогую ткань к щеке, пораненной метательным ножом Борга. А Рикки беспечно отвернулся от меня, словно не понимая, что тем самым предоставляет великолепную возможность для нападения, и обеспокоенно посмотрел на стремительно светлеющее небо. Город медленно просыпался. Из ближайшей покосившейся от ветхости хибары с любопытством выглянула крупная дородная женщина с опухшим после сна лицом. Плотнее запахнулась в теплый платок, накинутый прямо поверх ночной рубахи, и с любопытством принялась ожидать окончания нашего разговора, переступая босыми ногами по влажной от росы земле. Где-то недалеко звучно заголосил уличный торговец, предлагающий за медные гроши вяленую рыбу и дешевую брагу. Словом, еще пара минут – и забурлит вокруг нижний Лутион, отыгрываясь за несколько часов вынужденного отдыха.
Я до боли в костяшках сжал рукоять меча, глядя в беззащитную спину храмовника. Напасть прямо сейчас? Он наверняка не успеет увернуться от удара. И моя маска останется на мне. Но с другой стороны, мальчишка спас мне жизнь. Да и против моих правил убивать со спины, не считая того, что вокруг слишком много свидетелей.
Со вздохом разочарования я убрал руку с перевязи. Рикки бросил на меня озорной взгляд через плечо и негромко сказал:
– Не расстраивайся. Тебе бы все равно не удалось меня убить. Но я рад, что ты не стал делать глупостей. Иначе наш разговор продолжился бы в куда более неприятном месте. А так… Приглашаю тебя на ранний завтрак. И даже не думай отказываться!
Я кисло поморщился, уловив в последней фразе храмовника откровенную угрозу. Еще раз провел намокшим от крови платком по щеке, пытаясь оттереть с кожи начавшие подсыхать разводы, но лишь размазал их сильнее. Да, боюсь, в таком виде меня ни в одно приличное заведение не пустят.
– Дальше по улице есть колодец, – любезно проговорил Рикки, вновь без спросу хозяйничая в моей голове. – Там и умоешься.
Не дожидаясь ответа, храмовник неспешно пошел прочь. Я бросил тоскливый взгляд в противоположную сторону, где остался постоялый двор «Последний приют путника». Уверен, там бы мне помогли избавиться от слишком навязчивого знакомого. Но делать глупостей не стал. Лишь устало вздохнул и поторопился догнать юношу.
* * *
Ледяная колодезная вода больно щипала пальцы и кожу. Я тщательно умылся, радуясь, что нож Борга оставил всего лишь царапину, пусть и глубокую. Хотя даже ее мне будет трудно объяснить Флоксе. Наврать, что ли, будто на меня в библиотеке напала злобная крыса с огромными когтями?
Рядом чуть слышно кашлянул Рикки, сдерживая смех. Я уныло покосился на него. Боги, Шени, о чем ты только думаешь? Боюсь, Флоксе не составит никакого труда узнать, что именно послужило причиной моего ранения, поскольку тебя разоблачили.
Рикки промолчал, а я стянул с себя рубаху и попытался застирать прямо в ведре кровавые пятна на вороте. Затем, ежась от прохладного ветерка и мокрой ткани, мгновенно облепившей тело, вновь оделся. Ну, хоть немного себя в порядок привел. Будем надеяться, что теперь я не привлеку внимание городской стражи.
Для нашего разговора Рикки выбрал первый же попавшийся на пути трактир, который стоял на самой границе нижнего и среднего городов. Тем лучше. Значит, мой потрепанный вид точно никого не удивит, благо, что наверняка хозяин этого заведения привык и к более странным посетителям.
Шустрая заспанная девчонка в цветастом наряде сразу же стребовала с нас плату вперед и швырнула на замызганный стол сковородку с холодным тушеным мясом и несколько кусков черствого хлеба. Затем принесла по кружке остывшего травяного отвара, явно оставшегося с вечера, и, широко зевая, удалилась на кухню. Рикки проводил ее взглядом, пока не спеша начинать разговор. Молчал и я, тщетно раздумывая над тем, что бы сказать в свое оправдание, но тут же бросил это бесперспективное занятие. Все равно выдал себя с головой.
Рикки дождался, когда за служанкой закроется дверь, после чего огляделся по сторонам, убеждаясь, что в этот ранний час в трактире больше нет посетителей, и лишь после этого посмотрел на меня. Я невольно вздрогнул. В неестественно расширенных зрачках храмовника застыло странное насмешливое выражение, словно он видел сейчас перед собой не человека, но некую забавную зверушку.
– Ну? – проговорил Рикки, подвигая к себе кружку. – Я внимательно слушаю тебя, Шени.
– А я не знаю, что говорить. – Я уставился поверх головы храмовника.
– Неужели? – ледяным тоном осведомился тот. – Шени, по-моему, ты попал в очень серьезную беду. Тебе так не кажется?
– Я в этом уверен, – тоскливо протянул я. – Ты меня выдашь?
Пауза затянулась. Рикки с видимым отвращением пригубил отвар и смерил задумчивым взглядом сковородку, где в прогорклом жире плавало омерзительное на вид кушанье. Мясо казалось совершенно несъедобным, впрочем, любая мысль о завтраке вызывала у меня сильнейшую тошноту. Слишком напряжены были нервы.
– Я еще не решил, – наконец проговорил Рикки. – Все будет зависеть от итогов нашего разговора и от твоей откровенности. Шени, я верно понял, ты наемный убийца?
Я поперхнулся от прямого вопроса. В свою очередь отхлебнул из кружки, пытаясь хоть немного отсрочить момент неизбежного признания. Рикки не торопил меня, но от этого было еще тяжелее выдавить из пересохшего горла простое слово.