– Пойдем? – доверчиво улыбнулась она.
Ян, казалось, только что заметил Репину. Он повернулся в ее сторону и вдруг прыснул.
– Ну, пойдем, – кивнул он, пытаясь скрыть рвущийся наружу очередной смешок.
Протанцевали они вместе всего несколько секунд. Музыка закончилась, и Ян тут же повернулся к Гараевой.
– Что у вас тут? – Крылышкин держал в руках банку огурцов, еще одну бутылку газировки и пакет чипсов. Увидев все это, Махота расхохотался.
– Ты где этого добра набрал? – ткнул он пальцем в банку огурцов и сложился пополам от хохота.
– А чего еще вы хотите на пятьдесят рублей? – пожал плечами Васька. – Там как раз десятка оставалась, я и купил. Больше ничего не было.
– После торта огурцы – это вещь, – все еще давился хохотом Майкл.
– Не хочешь, не ешь, – обиделся Крылышкин, выставляя свои покупки на пенек. Освободив руки, он подошел к Гараевой: – Пошли танцевать.
Тут уж фыркнула даже самая недогадливая Царькова.
– Вы что это на нее налетели?! – возмущенно закричала она. – Других нет?
– А ты хочешь, чтобы с тобой танцевали? – ехидно спросил Махота. – Куда тебе партнера? Ты его затопчешь.
– Со мной потанцуй, – вдруг вышла вперед Наташка.
Майкл перестал улыбаться и с каким-то испугом глянул на грозно приближавшуюся к нему Жеребцову.
– Давай, давай, – злорадно улыбнулась Светка, одним резким движением открывая на своей большой груди банку огурцов. – А то вы скоро Гараеву на кусочки порвете.
– Заткнись, – прошипела Юлька, толкнув Царькову под локоть, отчего та чуть не уронила банку.
– И не только Гараеву, – загадочно отозвалась Наташка.
До чего же Асе не понравился Наташкин тон! Жеребцова никогда ничего не говорила просто так. На что-то она намекала, и это «что-то» вряд ли было приятным для Леры.
Да, сегодня ее подруга явно пользуется повышенной популярностью. Никогда Леру никто не замечал, а стоило Павлу обратить на нее внимание, как все словно с цепи сорвались. Как там папочка говорил? «Сенная лихорадка»? Заразная болезнь?.. Так вот как это выглядит?
– И какого лешего Гараева приперлась? – услышала Репина недовольный шепот Наумовой. – Сидела бы в своей Махачкале.
– Да вы что? – с изумлением посмотрела на нее Ася. – Что это вы на нее накинулись?
– Сдалась она кому-то! – отошла в сторону Юлька.
Странная «вечеринка» тем временем продолжалась. Долго с Крылышкиным Лере протанцевать не удалось, ее снова перехватил Константинов. Жеребцова упорно не отпускала от себя Майкла, хотя он уже пару раз пытался от нее уйти. Васька со Светой дружно хрумкали огурцами. Наумова ковыряла кусочком картонки в остатках торта. И Асе вдруг стало хорошо. Какой у них удивительный получился праздник!
– А все-таки, кого-то здесь не хватает, – прошамкала набитым ртом Юлька.
– Да ладно, все на месте, – отмахнулся Майкл.
– Не хватает, не хватает, – нехорошо ухмыльнулась Наумова.
Репина испугалась, что она намекает на Курбаленко, которую что-то давно не было видно.
– Лучшие люди – здесь, – потрясла в воздухе надкушенным огурцом Царькова.
– Ага! – зажмурился, чтобы не расхохотаться, Ян. – Лучше не придумаешь!
Неожиданно музыка стала подвывать, раздалось странное кошачье мяуканье, и наступила тишина.
– Кина# не будет, – разочарованно протянул Константинов, с явной неохотной расставаясь с Лерой.
– Аккумуляторы сели, – прокомментировал случившееся Майкл, с облегчением избавляясь от крепкой хватки Жеребцовой. – А что тут у нас из еды? – И он присоединился к обществу поедателей огурцов.
– Ну, а у тебя, Асенька, как жизнь? – раздалось у Репиной над головой, и она подавилась газировкой. – Что-то ты в последнее время нервная какая-то, – с ухмылкой продолжала Наташка. – Любовь не греет?
– Ты что… какая любовь? – прошептала Ася, втягивая голову в плечи.
– Да ладно, уже все говорят, что ты с Крошкой Ру завела роман. – Лицо Жеребцовой было совершенно спокойно. Такое спокойствие обычно бывает перед бурей. – После сверстников на взрослых потянуло?
– Совсем, что ли? – неуверенно отбивалась Ася. – Я его видела всего-то пару раз.
– Ну да, – как всегда, вовремя вклинилась в разговор Юлька. – Пару раз сегодня, пару раз завтра… Я тебя сама с ним позавчера застукала!
– А тебе, Наумова, и завидно? – пришел Асе на выручку Константинов. – Такой… – он попытался изобразит Рудалева, широко разведя руки, – настоящий мачо, и – не твой!
– Ой, нужен он кому-то! – закатила глаза Юлька.
– Да я смотрю, тебе вообще никто не нужен, – перешел на свой любимый ехидный тон Ян. – Самодостаточная натура – это от слова самоделкин?
– Точно, точно! – захихикал Майкл, выуживая из банки последний огурец. – Самострелкин.
– Ты на себя посмотри! – вспыхнула Юлька. – Дурак!
– Лучше быть дураком, чем собачкой при другом бегать, – легко бросил Константинов.
– Ты что-то сказал? – повернулась к нему Жеребцова. Ох, и злая она сейчас была!
Репиной снова захотелось отойти подальше, чтобы не попасть под раздачу. Забыли о ней на время, и ладно.
– Что ты, Наташенька! – тут же заулыбался Ян. – О тебе – ни слова. А ты что-то восприняла на свой счет?
– Нет. – Улыбка Жеребцовой стала шире, глаза нехорошо сузились. Ой, быть грозе! – А что, здесь есть кто-то, кому стоит обидеться? А, Гараева?
– Нет, обижаться не на что, – кивнула каким-то своим мыслям Лера – ее не занимал разговор, поэтому она почти ничего не слушала.
– Видите, какая у нас добрая Лера, – медленно произнесла Наташка. – Обижаться не на что, говорит.
– Не надо, – одними губами прошептала Ася. Ей очень хотелось броситься на Жеребцову и ударить ее больно-больно по губам, чтобы она заткнулась. У нее даже кулаки сжались. Но вся эта внезапно вспыхнувшая ярость так и осталась лежать комком в ее груди. Ничего сделать Наташке она, конечно, не могла.
– Здесь обиженных – полный дом, – довольно покачала головой Наумова, почувствовавшая, что в этой игре у них наметилось явное преимущество.
– Не знаю, кто здесь недоволен. Мне лично все нравится, – Майкл икнул, изображая полное удовлетворение. – Сто лет Гараеву не видели, а тут такая встреча! Лерка, дашь адресок, я тебе письмо напишу.
– Что вы все на нее так налетели? – не выдержала Юлька. – Отчего это она вдруг особенной стала? Сначала Махота, потом Константинов, еще, вон, Васька.
На этих словах Крылышкин на секунду оторвался от уничтожения пакета чипсов.
– Гараева, какого черта ты приехала? – все больше и больше заводилась Наумова. – Отправлялась бы ты обратно, да без остановок! Зачем ты тут воду мутишь? – Она повернулась к мальчишкам. – Что вы в ней такого нашли, вокруг нее все бегаете? Она же моль бледная! Ни рожи, ни кожи! Она же черепашка в панцире. С ней ни сесть, ни встать рядом нельзя. Без слез не взглянешь. Вы что все ослепли, что ли?