Аквариум взорвался, расплескивая вокруг себя воду. Лера упала на колени, быстрыми движениями собирая разбегающихся рыбок.
– Они же живые! – истерично закричала она. – Ты их убила!
– Выкини их в туалет и собирайся, – ледяным тоном отозвалась мать. – Мы уезжаем!
До чего же сейчас матери не хватало самых обыкновенных слов, простых, понятных, способных все изменить. Но она их не знала. Она даже не догадывалась, как надо разговаривать со своей внезапно повзрослевшей дочерью. Вся отчужденность, которая культивировалась в их семье, их невмешательство в личные дела друг друга легли непреодолимой стеной между ними.
– Уйди от меня! Я никуда не поеду! – кричала Лера, отстраняя топчущую водоросли мать. – Это мои рыбки! Это мой аквариум!
«Рыбки, рыбки! Сделайте так, чтобы все было хорошо!»
– Как ты жестока! – бросила мать, уходя.
В половинке аквариума осталась вода. Три рыбки поместились там с трудом.
Гараева пробежала на кухню, нашла ту самую трехлитровую банку, в которой рыбки были принесены в эту злополучную квартиру в первый раз, налила в нее воду. Не глядя, побросала внутрь камешки и растения, бултыхнула рыбок.
Под ногами хлюпало. Как же Лере захотелось, чтобы опять все повторилось! Чтобы за дверью появился Павел, чтобы он снова ей помог, защитил, не дал в обиду.
Звонок домофона заставил вздрогнуть. Но она вовремя себя остановила. Это привезли билеты. Быковский должен появиться только в шесть. Ой-ой-ой, как еще долго ждать. И зачем этот его экзамен назначили именно на сегодняшний день!
– Алло! Коля? – кричала в телефонную трубку мать. – Нам нужна машина. В аэропорт. К шести. Да. Поднимись, возьмешь наши вещи.
В шесть!
Лера задохнулась от радости. Она успеет все сказать Павлу. Эта поездка не займет больше недели! Он дождется.
Лера стала лихорадочно собираться. Нужны книги. Что еще? Диски с музыкой. Зубная щетка…
Водитель отца, маленький щуплый Коля, приехал за полчаса до срока. Долго спускал вниз чемоданы, покряхтывал, поднимая непривычно тяжелый груз.
Лера крепко прижимала к себе банку с рыбками – сейчас она с ними ни за что не рассталась бы.
– Одевайся!
Лера глянула на часы.
– Ты сказала, что мы поедем в шесть!
– Пятнадцать минут раньше, пятнадцать позже! – начала заводиться мать. – На дороге могут быть пробки!
– Я дождусь шести!
– Коля! – Мать вышла за дверь.
Лера, не отрывая взгляда, смотрела на секундную стрелку, словно в ней было все ее спасение.
«Рыбки, рыбки, сделайте так, чтобы он пришел пораньше!»
А вдруг он ждет ее на улице?
Лера заспешила вниз. Было уже темно, но яркие фонари двора давно научились убивать ночь. Они безжалостно освещали каждый закуток. И так же безжалостно они показывали, что во дворе никого нет.
– Мне надо подождать, – как заклинание, прошептала Лера, садясь на лавочку. Обеими ладонями она обхватила бока банки, стараясь хотя бы чуть-чуть согреть быстро остывающую воду.
– Валерия! – Мать сидела в машине.
– Ждать-то чего? – удивился водитель.
Лера в отчаянье оглянулась. Вдалеке кто-то появился. Она вскочила.
Успел!
Но это был не Павел.
– Все, шесть. Поехали!
Лера заметалась. Что делать? Что делать?! Ждать дальше было невозможно.
– Выгуливаешь?
От неожиданности Гараева чуть не выронила банку. Перед ней стояла Олеся Маканина.
– Значит, правду сказали, что Нинель рыбок тебе отдала. Не простудятся?
– Олеся! – кинулась к ней Лера, Маканина даже отпрыгнула от неожиданности.
– Спокойно, – выставила вперед ладонь Олеся. – Курбаленко со слезами нам сегодня рассказывала, как ты ее чуть в окно не выбросила из-за Быковского.
– Никто ее не трогал! – возмущенно закричала Гараева. – Она все врет!
– Ну, врет, это понятно, – легко согласилась Маканина. – Только почему Алевтина приказала все окна на втором этаже заколотить? Грохот до сих пор стоит.
– Я уезжаю. – Лере сейчас было не до школьных проблем.
– А… – разочарованно протянула Олеся. – Деру даешь? Правильно, из этого гадюшника надо как можно быстрее бежать.
От дома раздался требовательный гудок. Ее ждали.
– Меня увозят, – заторопилась Гараева. – А мы с Павлом договорились…
– А вот это уже без меня! – попятилась Маканина. – То, что наших умыла, – это хорошо. А все остальное – сама. Никаких записок я передавать не буду!
– Не надо записок! – обрадованно затараторила Лера. – Только скажи, что я сегодня не могу с ним встретиться. Что я скоро вернусь.
– Скоро так скоро, – легко согласилась Олеся. – Зачем так суетиться?
– Мы договорились встретиться. – Машина уже гудела без остановки. – Он опаздывает.
– Ничего, Пашка везучий, он везде успеет.
– Дождись его, пожалуйста! – Из-за острой необходимости убедить Маканину Лера изо всех сил прижала к себе банку. – Скажи, что я…
– Да поняла я все, – вздохнула Олеся и посмотрела в сторону. – Давай, иди! Пока не замерзну – посижу тут. А ты куда едешь-то? В свою Тмутаракань?
– Я вернусь! – Гараева пятилась в сторону машины. – Так и скажи, что я вернусь!
– Давай, давай. Все скажу, – буркнула Маканина, садясь на лавочку.
– С банкой-то куда? – ухмыльнулся водитель, когда Гараева забралась на заднее сиденье. – В самолет не пустят.
– Я думала, ты ее хочешь кому-то отдать. – Голос матери был более чем ледяным.
Только сейчас Лера вспомнила, что она долго держала банку на холоде. В тепле стекло запотело, рыбки заметно оживились. А действительно, зачем она с ними бегает?
– Рыбки, рыбки, – зашептала Лера, опустив лицо к узкой горловине банки. – Сделайте так, чтобы Павел сейчас же пришел!
Ей очень хотелось, чтобы он не передумал прийти во двор, не отправился бы, как обычно, просто бродить по улицам, чтобы Маканина его встретила и все объяснила.
– …выкинем к черту! – донеслись до нее слова матери.
Гараева вновь обняла банку. Ничего, как-нибудь прорвемся.
Машина ползла нестерпимо медленно.
– Нет бы выйти на полчаса раньше, – волновалась мать. – Нет, надо было упрямиться. Все по-своему. Только о себе! Эгоистка!
Лера закрыла глаза. Постоянные толчки туда-сюда заставляли воду в банке плескаться. Емкость тяжело перекатывалась в Лериных руках, и ей вдруг вспомнилось море. Ее родное море, где она так давно не была. Уже завтра она сможет его увидеть…